2 июля 2013 года американский военный фотограф в Афганистане Хильда Клайтон сделала снимок взрыва, который через мгновение убьет ее и еще несколько человек.

2 мая 2017 года, с разрешения семьи и военных, эта фотография была опубликована.
22–летняя Клайтон из Аугусты (американский штат Джорджия) документировала учения, а также обучала стажера журналиста афганской армии. Из–за взрыва миномёта погибли 5 человек, включая двух фотографов

Генераторы Гиндукушской ГЭС на реке Мургаб. Закаспийская область , 1911 г .

Автор фото : Сергей Прокудин-Горский .

Станция начала работать в 1909 и, имея мощность 1.2 МВт, и была на тот момент не единственной, но самой мощной.

12 августа 2000 года стал днем самой страшной катастрофы в истории российского подводного флота – на учениях в Баренцевом море погибла атомная подводная лодка К-141 "Курск". Трагедия произошла в 175 километрах от Североморска на глубине 108 метров – по официальной версии, в результате взрыва торпеды на борту и последующей детонации боезапаса. Все 118 членов экипажа погибли.

Российский атомный подводный крейсер был принят в эксплуатацию 30 декабря 1994 года. В составе Северного флота России "Курск" находился с 1995-го, пункт его базирования был в поселке Видяево.

10 августа 2000 года "Курск" вышел из губы Западная Лица в район учений. На борту были не только члены экипажа, но и офицеры штаба дивизии, а также военпред и инженер с завода "Дагдизель". Всего 118 человек. Командовал кораблем капитан 1-го ранга Геннадий Лячин.

Крейсер загрузили штатным вооружением: 24 ракеты "Гранит", две из которых были практические (то есть учебные, без боевой части), 20 боевых и одна практическая торпеда калибра 533 миллиметра, а также две боевые и одна практическая торпеда калибра 650 миллиметров.

Необходимо было произвести пуск крылатой ракеты и учебную торпедную стрельбу по отряду боевых кораблей. Утром 12 августа крейсер условно атаковал крылатой ракетой "Гранит" эскадру во главе с тяжелым авианесущим крейсером "Адмирал Кузнецов" и флагманом флота атомным крейсером "Петр Великий". "Курск" в 09:40 должен был начать подготовку, а с 11:40 до 13:40 провести учебную атаку авианесущей группы кораблей. Последние записи в журналах отмечены 11 часами 15 минутами.

В 11:28 гидроакустик на крейсере "Петр Великий" зафиксировал взрыв, после чего корабль ощутимо тряхнуло. Командир крейсера, капитан 1-го ранга Владимир Касатонов, выслушав доклад о взрыве, не придал ему значения. Командующий Северным флотом Вячеслав Попов, также находившийся на крейсере, поинтересовался, что произошло. Ему ответили: "Включилась антенна радиолокационной станции".

Наблюдатели в назначенное время торпедных атак не обнаружили. На командном пункте надводников всплытия атомохода не видели, доклада на ультракоротких волнах по результатам выполнения учебно-боевого упражнения не получали. В 14:50 корабли и вертолеты осмотрели район возможного нахождения "Курска". В установленное время – 17:30 – подлодка на связь не вышла. О катастрофе военному руководству стало известно вечером, когда в 23:00 командир подлодки Лячин повторно не вышел на связь. В 23:30 атомная подводная лодка "Курск" была объявлена "аварийной".

Утром следующего дня, 13 августа, в 04:51 "Курск" был обнаружен гидроакустической аппаратурой крейсера "Петр Великий" лежащим на грунте на глубине 108 метров.

По данным следствия, 12 августа в 11 часов 28 минут и 26,5 секунды в первом отсеке атомного подводного ракетоносного крейсера К-141 "Курск" взорвалась практическая торпеда калибра 650 миллиметров, которую приготовили к учебной стрельбе и загрузили в торпедный аппарат №4. Трое находившихся поблизости моряков погибли мгновенно.

Через пробоину в отсек под огромным давлением хлынула вода, и крейсер, который двигался на глубине 18 метров со скоростью 6 узлов (11,1 километра в час), пошел ко дну под углом 30 градусов. 154-метровая лодка врезалась в грунт и пропахала его носом, после чего замерла в почти горизонтальном положении. Через 35 секунд после остановки на грунте произошел второй взрыв, в 25 раз более мощный, чем первый, – сдетонировали около десяти боевых торпед. Этот взрыв мгновенно погубил всех, кто находился во втором и третьем отсеках, – две массивные межотсечные переборки сорвались с места и прошлись по ним, как пресс.

Примерно через десять минут погибли и те, кто находился в четвертом, пятом и пятом-бис отсеках. В этот момент капитан-лейтенант Рашид Аряпов, командир шестого реакторного отсека, намертво задраил переборку между шестым и соседним отсеками, пятым-бис.

Выжившие члены экипажа, 23 подводника, собрались в девятом кормовом отсеке, ставшем их убежищем. Именно там был оборудован специальный аварийно-спасательный шлюз для эвакуации.

В официальном отчете, подготовленном в 2002 году генеральным прокурором Устиновым, причиной взрыва торпеды 65-76А ("Кит") названа утечка компонентов топлива торпеды (пероксид водорода).

В зорвавшаяся торпеда была изготовлена в составе серии из десяти единиц, которую признали бракованной – в них текли сварные швы резервуаров. Торпеды отозвали на завод для устранения недостатков. Однако в предписании говорилось "отозвать боевые торпеды", тогда как одна из них числилась "учебной" и поэтому не была возвращена на завод. Позже она была подана на "Курск".

Спасательные работы силами Северного флота проходили с 13 по 21 августа. Пресс-служба Главного штаба ВМФ объясняла, что работы осложняются сильным подводным течением, низкой прозрачностью воды, волнением моря и большим креном "Курска" – примерно 60 градусов. Однако капитан 3-го ранга Андрей Шолохов, трижды погружавшийся на глубоководном аппарате "Приз", утверждал, что скорость подводного течения не более 0,7 узла, видимость допустима для спасательных работ и никакого крена нет.

Все попытки "присосаться" к комингс-площадке "Курска" оказались неудачными, поскольку треснуло металлическое кольцо шлюза.

20 августа к работам допустили норвежское судно Seaway Eagle, водолазы которого смогли вскрыть кормовой аварийно-спасательный люк субмарины на следующий день. Дальше предстояла тяжелая операция по подъему тел подводников и секретных документов затонувшей подлодки.

Норвежские водолазы сделали технологические вырезы в легком и прочном корпусах в районе 8-го, 3-го и 4-го отсеков. Затем внутри "Курска" начали работали российские специалисты – среди них был Александр Горбунов, который в начале 2000-х годов был старшим был старшим экспертом-криминалистом 1082-й судебно-медицинской лаборатории Северного флота. С его участием поднято 37 тел погибших подводников с АПРК "Курск".

Перед экспертами стояла сложная задача: понять, как погиб экипаж и идентифицировать подводников. В интервью журналистам Горбунов рассказал, с чего начали криминалисты:

"Первым делом запрашивали сведения из медучреждений, затем изучали и систематизировали поступившие документы – истории болезни, рентгеновские снимки, медицинские книжки, санаторно-курортные карты Это вроде базы данных. После — особое внимание к внешности. Здесь уже помогали близкие. На основе полученной информации составляли идентификационные карты. Кто-то помогал фотографиями из семейных архивов. У кого-то из погибших, например, имелись татуировки; мы уточняли, где на теле и какая именно. Это западало в память. Особенно если было не изображение группы крови, а, к примеру, акула или подводная лодка. Естественно, они в памяти откладывались. И потом, уже во время работы на самой лодке, естественно, я вспоминал, кто и что об этом герое-подводнике рассказывал. Можно представить, составлено около 100 протоколов допросов. Все это было нужно для опознания – никто ж не знал, в каком состоянии будут тела, когда их поднимут. Скажу сразу, с нами всегда дежурили медики скорой, которым часто приходилось помогать родственникам, – нелегко было рассказывать о детях и братьях, которых нет в живых".

Специалисты начали с девятого отсека. Там, по словам Горбунова, была вода с пленкой из мазута и высокая концентрация угарного газа, так что эксперты работали в специальных костюмах. В самой лодке повсюду были средства регенерации воздуха и спасательные гидрокостюмы. На лицах некоторых подводников были надеты маски портативных дыхательных аппаратов.

"Мы обнаруживали тела даже в таких местах, куда пройти просто нереально. К некоторым, чтобы извлечь их в проход, приходилось проползать по-пластунски, и затем, практически в обнимку, выползать назад. В девятом отсеке я работал обычно вместе со следователем военной прокуратуры Северного флота Андреем Мезеновым. Одного из моряков мы поднимали почти пять часов. Но не всех, кого планировали найти, нашли сразу", – вспоминает Александр Горбунов.

Александр Горбунов признался, что работать было очень тяжело – и физически, и психологически:

"Там был настоящий хаос. Искать тела приходилось в огромных кучах обломков, настоящей каше из металла. Нельзя было фрагментировать тела – старались, как могли, их сохранить. Адский труд на самом деле. Копали по несколько часов – и это было нормально. Представьте, если следователей, которые работали непосредственно на "Курске", было около 40 человек, то экспертов всего четверо. Один из нас, экспертов, Шамиль Шамшутдинов, сутками не вылезал из подлодки. На самых сложных участках, где взрыв уничтожил почти все, находили только части тел. Здесь уже приходила на помощь та база данных, которую создали. И идентификационная карта – ее завели на каждого моряка. К концу марта 2002 года удалось обнаружить и опознать тела 115 погибших подводников. Двух матросов и главного специалиста "Дагдизеля" не нашли. Позже комиссия подтвердила: все находившиеся в девятом отсеке люди погибли от отравления угарным газом. В течение 7-8 часов после катастрофы".

Благодаря предсмертной записке капитан-лейтенанта ВМФ Дмитрия Колесникова, можно сказать, что 12 августа в 15:15 двадцать три человека на борту были еще живы.

Колесников, оставшись за старшего на терпящей крушение субмарине, вел бортовой журнал боевого судна. Оценив свои шансы, капитан-лейтенант написал несколько строчек и своей жене:

"Олечка, люблю тебя и прошу сильно не переживать. Передай моим привет. Здесь темно писать, но наощупь попробую. Шансов, похоже, нет, процентов 10-20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список л/с отсеков, которые находятся в 9-м, и будут стараться выйти. Всем привет, отчаиваться не надо. Колесников".

Позже эти строчки назвали посланием для всей России. Само же письмо нашли только в октябре 2000 года. Водолазы достали его из левого нагрудного кармана подводника. Свернутые вчетверо два листа бумаги были повреждены морской водой, но прочитать текст все же удалось.

"Курск" подняли со дна моря в октябре 2001-го. Фрагмент рубки 15 июня 2009 года

12 августа 1681 года в датском городе Хорсенс родился Витус Ионассен Беринг, человек, которому суждено было стать одним из величайших русских исследователей и первооткрывателей.

Сын таможенного служащего, Витус после окончания школы поступил в Морской кадетский корпус. Вместе с друзьями юноша грезил о дальних походах и славе. Реализовать свои мечты в маленькой Дании было сложно, и будущие моряки думали о том, куда поступить на службу.

Россия, где на трон взошел энергичный царь Петр I, широко раскрывала объятья иностранцам, суля большие возможности и щедрое жалование.

В 1701-1703 году Беринг совершил свой первый большой поход к берегам Индии, по возвращении из которого встретился с вице-адмиралом русского флота Корнелиусом Крюйсом.

Крюйс, норвежец по происхождению, выполнял в Европе специальную миссию по поручению русского царя. Устраивая русских юношей на учебу, он одновременно вербовал молодых выпускников европейских морских училищ для службы на русском флоте. Среди тех, кто попался в сети Корнелия Ивановича, как звали вице-адмирала на русский лад, оказался и Витус Беринг.

В 1703 году Беринг начал службу в России в чине унтер-лейтенанта. Новоявленный Иван Иванович (русское имя Беринга) зарекомендовал себя с лучшей стороны. Он служил на Азове и Балтике, и вскоре оказался в числе тех офицеров, на которых внимание обратил сам царь.

Беринг вошел в число командиров судов, которым было доверено вести первые корабли под русским флагом вокруг Европы из портов Азовского моря на Балтику. Затем Беринг был назначен командиром крупнейшего в России боевого судна — 90-пушечного линкора «Лесной».

Иван Иванович обзавелся семьей и с головой ушел в русскую жизнь. Побывав в Дании в 1715 году, он более не возвращался туда. Его более интересовало изучение необъятных просторов России.

К России была присоединена Камчатка, и по указу Петра I было налажено морское сообщение на ладьях между Охотском и западным побережьем Камчатки.

Офицер флота Витус Беринг мечтал заняться исследовательской работой, в частности, разрешением вопроса о том, есть ли перешеек между Азией и Америкой.

Русский император, здоровье которого было серьезно подорвано, тем не менее, уделял большое внимание вопросам изучения отдаленных русских земель и территорий, которые с ними граничат.

Незадолго до смерти Петра Витус Беринг, получивший чин капитан-командора, назначается руководителем экспедиции на Дальний Восток. Предписание императора гласило — построить на Камчатке судна и на них «искать, где Азия сошлась с Америкой». Одновременно участникам экспедиции предстояло обследовать малоизученные территории Дальнего Востока.

Путешествие из европейской части России на Дальний Восток в те времена было непростой задачей и без всяких исследовательских целей.

До Охотска участники Первой Камчатской экспедиции добирались два года, добравшись до стартовой точки маршрута лишь в январе 1727 года. После зимовки экспедиция переправила снаряжение на лодках и собачьих упряжках к устью реки Камчатка на восточном побережье полуострова, где к лету 1728 года было закончено строительство бота «Святой Гавриил».

В июле 1728 года «Святой Гавриил» взял курс на север, а затем на северо-восток, двигаясь вдоль побережья.

До экспедиции Беринга эти места не изучал никто. Им были открыты Карагинский залив с островом, залив Креста, бухта Провидения, Анадырский залив и остров Святого Лаврентия.

Остров Святого Лаврентия, расположенный в 80 км от полуострова Чукотка, находится в проливе, разделяющем Азию и Америку. Сам Беринг, однако, сразу этого не понял, поскольку так и не смог обнаружить побережье Америки.

«Святой Гавриил» продолжил плавание и вышел в Чукотское море. Достигнув широты 67° 18′, Беринг приказал лечь на обратный курс. Капитан-командор посчитал, что он прошел на север достаточно для того, чтобы объявить — перешейка между двумя материками нет, а есть пролив.

Впоследствии этот пролив был назван в честь Витуса Беринга, и сегодня известен нам Берингов пролив.

В 1729 году экспедиция Беринга обогнула Камчатку с юга, выявив Камчатский залив и Авачинскую губу, после чего исследователи благополучно вернулись в Охотск.

В марте 1730 года Витус Беринг прибыл в Петербург, привезя с собой обширные отчеты об исследования и подробную карту изученных земель, которой затем пользовались не только российские, но и все европейские картографы.

В своем отчете Беринг уверенно говорил о том, что побережье Америки расположено относительно недалеко от Камчатки, и есть все возможности для установления торговых связей с жителями Америки. Капитан-командор призывал заняться более активным изучением Сибири, богатой полезными ископаемыми, а также перспективной с точки зрения сельского хозяйства. Также Беринг писал о том, что необходимо продолжить исследование Дальнего Востока, послав туда более многочисленные экспедиции.

За то время, что Беринг путешествовал по Дальнему Востоку, Россия вступила в так называемую «эпоху дворцовых переворотов» и, казалось, до его исследований никому нет дела.

Однако Иван Иванович сумел и в этих условиях добиться своего. В 1733 году он назначается руководителем Второй Камчатской экспедиции. В ее состав вошли сразу несколько отрядов, которым предстояло решать свою часть исследовательских задач.

Сам Беринг, помимо общего руководства, должен был вместе со своим помощником Алексеем Чириковым пересечь Сибирь и от Камчатки направиться к Северной Америке для исследования её побережья.

Несмотря на то, что экспедиция имела поддержку на самом высоком уровне, Беринг испытывал трудности с самого начала. Через Тобольск он добрался до Якутска, где вынужден был остаться на целых три года. Все это время он решал организационные вопросы, занимался заготовкой продовольствия и снаряжения. Местные власти на усилия капитан-командора смотрели равнодушно, не оказывая ему никакой помощи. В 1737 году Беринг добрался до Охотска, но здесь ситуация была ничуть не лучше — казалось, что Вторая Камчатская экспедиция была не вопросом государственного значения, а личной причудой ее руководителя.

Только осенью 1740 года, потратив шесть лет на подготовку, отряд Беринга на кораблях «Святой Пётр» и «Святой Павел» двинулся к восточному побережью Камчатки.

В районе Авачинской губы корабли встали на зимовку. Бухту, приютившую суда, назвали Петропавловской, в честь сразу двух кораблей. Экспедицией Беринга было заложено поселение Петропавловский острог, ныне ставшее городом Петропавловск-Камчатский.

После зимовки экспедиция, наконец, смогла приступить к решению главной задачи — поисков пути к берегам Америки. 4 июня 1741 года «Святой Петр и „Святой Павел“ вышли из Авачинской губы. 16 дней спустя, 20 июня, после сильнейшего шторма корабли потеряли друг друга. Поиски в течение нескольких дней не дали результата. Таким образом, „Святой Петр“ под командой Беринг и Святой Павел» под командой Чирикова стали действовать самостоятельно.

16 июля 1741 года «Святой Петр» достиг побережья Аляски в районе хребта, позже получившего название в честь Святого Ильи.

Это было настоящим триумфом исследователя, но на берег он не высадился — Беринг плохо себя чувствовал, и состояние его ухудшалось.

Несмотря на это, экспедиция продолжалась. В районе острова Каяк команда ступила на американскую землю, пополнила запасы пресной воды, и судно стало продвигаться на юго-запад, время от времени отмечая к северу отдельные острова и группы островов.

Члены экспедиции заболевали цингой один за одним. В конце августа была зарегистрирована первая смерть от этой болезни — скончался моряк Никита Шумагин. Его похоронили на одном из открытых островов, который Беринг назвал в честь погибшего. Там же члены экспедиции впервые встретились с алеутами.

Пробыв на острове неделю, «Святой Петр» направился дальше, 6 сентября взяв курс на запад, к берегам Камчатки. Впрочем, курс был весьма условным, поскольку Беринг был тяжело болен, и фактически не управлял кораблем. Пережив серию штормов, измученная команда 4 ноября 1741 года увидела перед собой землю. Но это была не желанная Камчатка, а острова, которые потом назовут Командорскими.

«Святой Петр» бросил якорь недалеко от берега, но ударом волны его сорвало с якоря и перебросило через рифы в глубокую бухту у берега, где волнение не было таким сильным.

Экипажу предстояла зимовка. Провизию и снаряжение перевезли на берег, на который сошли и сами.

Здесь была чистая пресная вода, но в остальном условия были очень тяжелыми. Зимовали в землянках, накрытых брезентом.

Капитан-командору Берингу исполнилось 60 лет, его здоровье было подорвано и шансов пережить зимовку практически не было. Он умер через месяц, в декабре 1741 года.

К весне 1742 года из 75 человек, входивших в отряд Беринга, в живых остались 46. Под командованием штурмана Свена Ваксселя на перестроенном судне в августе 1742 года они сумели достичь Авачинской губы.

Алексей Чириков на «Святом Павле» также достиг берегов Америки, перенес немало лишений, гибель части экипажа, но сумел вернуться на Камчатку осенью 1741 года. Весной 1742 года он отправлялся на поиски отряда Беринга, но результата не достиг. Уцелевшие соратники Беринга вернулись на Камчатку самостоятельно.

Заслуги Витуса Беринга были признаны значительно позднее, в том числе, благодаря иностранным исследователям. Высоко оценивал деятельность капитан-командора легендарный Джеймс Кук, который и предложил именовать пролив между Азией и Америкой Беринговым.

Кроме того, в его честь названы Берингово море, Мыс Беринга и остров, на котором расположена могила первооткрывателя.

Из 60 лет своей жизни Витус Беринг 38 состоял на российской службе. Из этих 38 лет полтора десятилетия пришлись на Камчатские экспедиции.

12 августа 1953 года в 7.30 утра на Семипалатинском полигоне была испытана первая советская водородная бомба, которая имела служебное название "Изделие РДС‑6c". Это было четвертое по счету советское испытание ядерного оружия.

Начало первых работ по термоядерной программе в СССР относится ещё к 1945 году. Тогда была получена информация об исследованиях, ведущихся в США над термоядерной проблемой. Они были начаты по инициативе американского физика Эдварда Теллера в 1942 году. За основу была взята теллеровская концепция термоядерного оружия, получившая в кругах советских ученых‑ядерщиков название "труба" ‑ цилиндрический контейнер с жидким дейтерием, который должен был нагреваться от взрыва инициирующего устройства типа обычной атомной бомбы. Только в 1950 году американцы установили, что "труба" бесперспективна, и они продолжили разработку других конструкций. Но к этому времени советскими физиками уже была самостоятельно разработана другая концепция термоядерного оружия, которая вскоре ‑ в 1953 году ‑ привела к успеху.

Альтернативную схему водородной бомбы придумал Андрей Сахаров. В основу бомбы им была положена идея "слойки" и применения дейтерида лития‑6. Разработанный в КБ‑11 (сегодня это город Саров, бывший Арзамас‑16, Нижегородская область) термоядерный заряд РДС‑6с представлял собой сферическую систему из слоев урана и термоядерного горючего, окруженных химическим взрывчатым веществом.

Для увеличения энерговыделения заряда в его конструкции был использован тритий. Основная задача при создании подобного оружия заключалась в том, чтобы с помощью энергии, выделенной при взрыве атомной бомбы, нагреть и поджечь тяжелый водород — дейтерий, осуществить термоядерные реакции с выделением энергии, способные сами себя поддерживать. Для увеличения доли "сгоревшего" дейтерия Сахаров предложил окружить дейтерий оболочкой из обычного природного урана, который должен был замедлить разлет и, главное, существенно повысить плотность дейтерия. Явление ионизационного сжатия термоядерного горючего, ставшее основой первой советской водородной бомбы, до сих пор называют "сахаризацией".
По результатам работ над первой водородной бомбой Андрей Сахаров получил звание Героя Соцтруда и лауреата Сталинской премии.

"Изделие РДС‑6с" было выполнено в виде транспортабельной бомбы весом 7 тонн, которая помещалась в бомбовом люке бомбардировщика Ту‑16. Для сравнения — бомба, созданная американцами, весила 54 тонн и была размером с трехэтажный дом.
Чтобы оценить разрушительные воздействия новой бомбы, на Семипалатинском полигоне построили город из промышленных и административных зданий. В общей сложности на поле имелось 190 различных сооружений. В этом испытании впервые были применены вакуумные заборники радиохимических проб, автоматически открывавшиеся под действием ударной волны. Всего к испытаниям РДС‑6с было подготовлено 500 различных измерительных, регистрирующих и киносъемочных приборов, установленных в подземных казематах и прочных наземных сооружениях. Авиационно‑техническое обеспечение испытаний — измерение давления ударной волны на самолет, находящийся в воздухе в момент взрыва изделия, забор проб воздуха из радиоактивного облака, аэрофотосъемка района осуществлялось специальной летной частью. Подрыв бомбы осуществлялся дистанционно, подачей сигнала с пульта, который находился в бункере.

Было решено произвести взрыв на стальной башне высотой 40 метров, заряд был расположен на высоте 30 метров. Радиоактивный грунт от прошлых испытаний был удален на безопасное расстояние, специальные сооружения были отстроены на своих же местах на старых фундаментах, в 5 метрах от башни был сооружен бункер для установки разработанной в ИХФ АН СССР аппаратуры, регистрирующей термоядерные процессы.

На поле установили военную технику всех родов войск. В ходе испытаний были уничтожены все опытные сооружения в радиусе до четырех километров. Взрыв водородной бомбы мог бы полностью разрушить город в 8 километров в поперечнике. Экологические последствия взрыва оказались ужасающими: на долю первого взрыва приходится 82% стронция‑90 и 75% цезия‑137.

Мощность бомбы достигла 400 килотонн, в 20 раз больше первых атомных бомб в США и СССР.

Работа по созданию водородной бомбы стала первой в мире интеллектуальной "битвой умов" поистине мирового масштаба. Создание водородной бомбы инициировало появление совершенно новых научных направлений — физики высокотемпературной плазмы, физики сверхвысоких плотностей энергии, физики аномальных давлений. Впервые в истории человечества было масштабно использовано математическое моделирование.
Работы по "изделию РДС‑6с" создали научно‑технический задел, который затем был использован в разработке несравнимо более совершенной водородной бомбы принципиально нового типа — водородной бомбы двухстадийной конструкции.

Водородная бомба сахаровской конструкции не только стала серьезным контраргументом в политическом противостоянии между США и СССР, но и послужила причиной бурного развития советской космонавтики тех лет. Именно после успешных ядерных испытаний ОКБ Королева получило важное правительственное задание разработать межконтинентальную баллистическую ракету для доставки к цели созданного заряда. В дальнейшем ракета, получившая название "семерка", вывела в космос первый искусственный спутник Земли, и именно на ней стартовал первый космонавт планеты Юрий Гагарин.