Я все чаще думаю об идеологии в живописи и о целостности личности художника.
Если говорить прямо: чтобы сделать что-то большое и длительное, мало уметь писать кистью — нужно выстроить себя. Человеку необходимы целостность и стабильность ума. Беспокойный ум мечется от одной идеи к другой, и в итоге не создает ничего протяженного, глубокого. Это касается не только мастерской — всей жизни. Труднее всего — сосредоточиться, быть настойчивым и терпеливым. Но именно эти качества и делают великого мастера.
Мы стали нетерпеливыми. Прокрастинация расползается как тихая болезнь: люди могут ничего не делать месяцами, просто потому что ум ослаблен. Сильный, стабильный ум — признак ясного сознания художника. Такой ум позволяет часами, годами сидеть в процессе, не сгорая и не отвлекаясь. И это держится не на насилии над собой, а на вкусе и любви к делу. Зачем дисциплинировать влюбленного? Его не нужно строить: он живет ожиданием встречи. Художник, влюбленный в свое занятие и понимающий его высокую цель, не нуждается во внешней муштре.
Когда я училась в художественном училище, нам говорили: вы — художники. Это звучало не как ремесленная должность, а как звание и призвание. Мы вдохновлялись создавать культуру. И до сих пор я верю: ощущение высокой миссии освобождает от мелкой суеты и побочных расчетов, возвращает к главному — к ответственности перед собственным даром и временем.
Счастье в самореализации — отдельная тема. Найти себя должен каждый, а художник находит себя в творчестве. Тогда работа становится интереснее любой игры или фильма; ты просто хочешь возвращаться к полотну. Моя личная задача сегодня — прокачать сознание художника. Техника важна, но сознание — первично. Это метазадача: сформировать собственную личность. Яркая, оформленная индивидуальность сама по себе становится магнитом — будь то актер, музыкант или живописец. Нужно «отколоться от стада», знать, чего ты хочешь, не по навязанной схеме, а изнутри. Освободить сознание от зависимости от «фабрик звезд», от чужого мнения, дать ему выдержаться, как вино. Художник не должен быть рабом шаблонов.
Мне повезло с учителями. Они были уникальны, самосложены, проверяли на себе каждую идею, на чужие авторитеты не молились. У каждого — своя опора: кто-то на мировоззрение, кто-то на философию, кто-то на чистую чувствительность к красоте. И, честно, никто из нас не любил рисовать «красный трактор», который в свое время навязывали как символ. Настоящие художники всегда спорили с системой — так рождались союзы и «кружки», кто-то тянулся к авангарду, кто-то к космизму, вспоминали Рериха, спорили о смыслах, о политике, о том, для чего вообще создается искусство. И была другая, не менее честная позиция: не выстраивать идеологию, а просто писать красоту. Это тоже выбор, и он достоин уважения, если сделан осознанно и с любовью.
Мой итог прост. У искусства могут быть идеи, но у художника обязательно должна быть целостность. Стабильность ума, терпение, настойчивость — это не скучные слова из учебника, а фундамент свободы. Сильный ум дает волю сердцу любить работу, а любовь — дает плечо уму выдерживать длинную дистанцию. Найдите в себе ту идею или ту красоту, ради которой вы согласны жить в процессе; оформите личность; не прячьтесь за модой и шумом. И тогда большая, длительная вещь — ваша вещь — обязательно случится.
С настойчивым терпением к искусству, ваша Амрита Шелковникова
Если говорить прямо: чтобы сделать что-то большое и длительное, мало уметь писать кистью — нужно выстроить себя. Человеку необходимы целостность и стабильность ума. Беспокойный ум мечется от одной идеи к другой, и в итоге не создает ничего протяженного, глубокого. Это касается не только мастерской — всей жизни. Труднее всего — сосредоточиться, быть настойчивым и терпеливым. Но именно эти качества и делают великого мастера.
Мы стали нетерпеливыми. Прокрастинация расползается как тихая болезнь: люди могут ничего не делать месяцами, просто потому что ум ослаблен. Сильный, стабильный ум — признак ясного сознания художника. Такой ум позволяет часами, годами сидеть в процессе, не сгорая и не отвлекаясь. И это держится не на насилии над собой, а на вкусе и любви к делу. Зачем дисциплинировать влюбленного? Его не нужно строить: он живет ожиданием встречи. Художник, влюбленный в свое занятие и понимающий его высокую цель, не нуждается во внешней муштре.
Когда я училась в художественном училище, нам говорили: вы — художники. Это звучало не как ремесленная должность, а как звание и призвание. Мы вдохновлялись создавать культуру. И до сих пор я верю: ощущение высокой миссии освобождает от мелкой суеты и побочных расчетов, возвращает к главному — к ответственности перед собственным даром и временем.
Счастье в самореализации — отдельная тема. Найти себя должен каждый, а художник находит себя в творчестве. Тогда работа становится интереснее любой игры или фильма; ты просто хочешь возвращаться к полотну. Моя личная задача сегодня — прокачать сознание художника. Техника важна, но сознание — первично. Это метазадача: сформировать собственную личность. Яркая, оформленная индивидуальность сама по себе становится магнитом — будь то актер, музыкант или живописец. Нужно «отколоться от стада», знать, чего ты хочешь, не по навязанной схеме, а изнутри. Освободить сознание от зависимости от «фабрик звезд», от чужого мнения, дать ему выдержаться, как вино. Художник не должен быть рабом шаблонов.
Мне повезло с учителями. Они были уникальны, самосложены, проверяли на себе каждую идею, на чужие авторитеты не молились. У каждого — своя опора: кто-то на мировоззрение, кто-то на философию, кто-то на чистую чувствительность к красоте. И, честно, никто из нас не любил рисовать «красный трактор», который в свое время навязывали как символ. Настоящие художники всегда спорили с системой — так рождались союзы и «кружки», кто-то тянулся к авангарду, кто-то к космизму, вспоминали Рериха, спорили о смыслах, о политике, о том, для чего вообще создается искусство. И была другая, не менее честная позиция: не выстраивать идеологию, а просто писать красоту. Это тоже выбор, и он достоин уважения, если сделан осознанно и с любовью.
Мой итог прост. У искусства могут быть идеи, но у художника обязательно должна быть целостность. Стабильность ума, терпение, настойчивость — это не скучные слова из учебника, а фундамент свободы. Сильный ум дает волю сердцу любить работу, а любовь — дает плечо уму выдерживать длинную дистанцию. Найдите в себе ту идею или ту красоту, ради которой вы согласны жить в процессе; оформите личность; не прячьтесь за модой и шумом. И тогда большая, длительная вещь — ваша вещь — обязательно случится.
С настойчивым терпением к искусству, ваша Амрита Шелковникова
Показать больше
1 д. назад
1 д. назад
"Маленькая принцесса в садах Версаля" (1905).
Художник Raimundo de Madrazo y Garreta (1841 – 1920).
Художник Raimundo de Madrazo y Garreta (1841 – 1920).
1 д. назад
Эту картину мы писали 22 часа!
22 урока и живописный корабль готов! Легкость, свежесть и лето, которого было так мало... Гладкое письмо в сочетании с объёмными мазками дают удивительный эффект!
Приглашаю вас на этот курс, дорогие художники 🎨 Пишите
Мария Селиверстова
22 урока и живописный корабль готов! Легкость, свежесть и лето, которого было так мало... Гладкое письмо в сочетании с объёмными мазками дают удивительный эффект!
Приглашаю вас на этот курс, дорогие художники 🎨 Пишите
Мария Селиверстова
Показать больше
1 д. назад
"Выходной" (1876).
Художник James Jacques Joseph Tissot (1836-1902).
Художник James Jacques Joseph Tissot (1836-1902).
1 д. назад
Яркие теплые цвета - символ осени! Урожай, богатство и красота - вот с чем ассоциируются натюрморты. Мы будем писать с вами натюрморт с тыквой, и эта картина украсит собой любой дом! На все ваши вопросы ответит Мария Селиверстова
Показать больше
1 д. назад
Искусство передачи внутреннего света фруктов в живописи
Размышляя о природе плодов, я неизменно ощущаю в них присутствие некоего сокровенного сияния — подобного тому, что исходит от человека в минуты созерцательного молчания, когда вся его сущность сосредоточена во взгляде. Это свечение нельзя свести к простому блику или отражению света на глянцевой поверхности. Это нечто большее — внутреннее тепло, преображающее апельсин в миниатюрный закат, а яблоко — в воплощенную эссенцию осени. Мастера прошлого владели секретом улавливания этого внутреннего огня, умели сохранять его в многослойной структуре красок, позволяя свету проникать сквозь цветовые пласты и возвращаться обратно, обогащенным медовыми оттенками.
Меня зовут Амрита Шелковникова. Приступая к работе над натюрмортом, я всегда ощущаю себя не столько творцом, сколько внимательным слушателем, переводящим услышанное на язык масляной живописи. В этом переводе особую роль играют паузы и интервалы. Великие мастера прошлого оставляли между красочными слоями пространство, где свет мог задержаться и зазвучать, подобно цветным бликам в витражном стекле. Для фламандских художников этот процесс был сродни искусству литья колоколов: та же точность, то же терпение, та же кристальная прозрачность.
Работа начинается с создания тончайшей тональной основы — имприматуры, деликатного охристого подтона, устраняющего резкость белого грунта и задающего общее настроение будущей картины. Следом идет подмалевок — аскетичный, почти обезжиренный слой, наносимый с монашеской строгостью. Холодные тени прокладываются решительно, без излишней мягкости — умбра в союзе с синим, возможно, с легким присутствием ультрамарина, придающего глубину ночного неба.
Для передачи объема яблок, груш и тыкв фламандские мастера предпочитали уводить тени в зеленоватые тона. Terra verde и серо-зеленые подмалевочные смеси создавали тот необходимый контраст, на фоне которого последующие теплые слои начинали излучать свет. Часто применялся и так называемый «мертвый слой» — гризайльная моделировка формы без цвета, позволяющая последующим цветным слоям звучать подобно прозрачной мелодии.
После подготовительных этапов наступает время терпеливой работы с лессировками — текучими, почти желеобразными, прозрачными, как янтарный чай в старинном подстаканнике. Исторические лаки — мареновые, кошенильные — накладывались словно полупрозрачные медовые вуали. Они не скрывали форму, а наполняли ее внутренним жаром, поскольку свет проходил сквозь них, отражался от светлой подложки и возвращался обогащенным, насыщенным, обретая не поверхностную яркость, а глубинное свечение. Именно поэтому у фламандских мастеров сливы словно «поют под кожицей», а виноградины кажутся наполненными светящимся воздухом.
Итальянская школа привнесла в эту технику элемент воздушности. Их многослойность обладала меньшей стеклянной прозрачностью, но большей телесностью, окутанной дымкой sfumato, где контуры не обрываются резко, а растворяются, подобно испарине на холодном стекле. Verdaccio — зеленоватый подмалевок под теплые тона — был их секретным оружием: под теплыми лессировками зелень не читается как таковая, она лишь придает глубину золотистым оттенкам, словно моховая подложка усиливает опаловое мерцание воды.
Эти размышления особенно актуальны при созерцании работ Габора Тота, современного художника румынского происхождения, ныне работающего в США. Пройдя строгую школу старых мастеров, он сумел остаться художником XXI века. Его уникальный дар заключается в создании объема без использования тяжелых, густо-черных теней, при этом избегая приторной красивости. Колористическое решение у Тота отличается мягкостью, воздушностью, почти эфемерной прозрачностью — он словно конструирует альтернативный слой реальности, более теплый и добрый, где привычные предметы предстают в своей идеальной ипостаси.
В его «Натюрморте с тыквой» (https://t.me/Amritart108/9... сам плод становится не просто объектом, а порталом в сказочное измерение. В изгибах ее ребер затаился вечерний свет, а в ложбинках покоится прохладная тень с зеленоватыми отголосками, усиливающими оранжевое пламя. Свет не спешит покинуть поверхность — он задерживается в натянутой кожуре, непрестанно играя между выпуклостями и углублениями. Это не монохромная «тыквенность», а целая симфония оттенков: от меда до терракоты, от зрелого абрикоса до обожженной глины.
В моей практике создание светящегося эффекта начинается с приглушения «голоса» холста тонкой охристой имприматурой, снимающей резкость белого грунта. Затем выстраивается форма, определяются зоны плотности и разреженности. Полутон — это сердцевина работы; без него не спасут ни блики, ни яркие краски. В тенях я всегда оставляю зеленоватый подтон, иногда быстро составленный из умбры и голубого, чтобы последующие теплые лессировки проявились подобно свету, пробивающемуся сквозь мутную воду.
Лессировка для меня — это не мазок, а прикосновение. Прозрачный пигмент — охра, мареновый лак, иногда жженая сиена — разводится до консистенции шелковой тени. Кисть едва касается поверхности, подобно птице, скользящей над водой. Слой должен не просматриваться, а ощущаться. Эти тончайшие вуали работают как цветные стекла, вложенные одно в другое, с воздушными прослойками между ними, где и происходит чудо: свет не просто отражается — он живет, задерживается, дышит.
Работа с маслом требует постепенного наращивания жирности — от почти чистых растворителей в начале до все большего содержания масла в финальных слоях. Я предпочитаю ореховое масло за его мягкость и прозрачность; оно меньше желтит и позволяет цвету глубже «усесться». Между слоями необходимы паузы — день, два, иногда неделя. Масло требует времени, и чем больше его получает, тем глубже становится свечение.
Ограниченная палитра старых мастеров — охры, сиены, умбры, земляные зеленые, свинцовые белила — обладала удивительной способностью к гармоничному взаимодействию. Эти спокойные пигменты не соперничают за внимание, а сливаются в единый аккорд. Прозрачные лаковые тона — марена, кошениль — вносят необходимый контрапункт, подобно алой нити в коричневой ткани.
Свечение в живописи — это не технический прием, а проявление отношения художника к своему предмету. Спешка порождает плоскость, внимательное вслушивание — глубину. Когда наблюдаешь, как меняется цвет тыквенной кожуры в полумраке, превращаясь из оранжевой в коралловую с прохладными тенями в бороздках, рука сама находит нужную степень прозрачности.
Я убеждена, что плоды начинают светиться, когда их пишут с любовью. Лессировка становится формой нежности, подмалевок — проявлением заботы. Каждое ожидание высыхания слоя — не потеря, а накопление времени. В результате яблоко на холсте обретает дыхание, тыква излучает тепло, виноград шелестит сладким стеклом. И это свечение говорит не о внешнем блеске, а о той тишине, в которой становится видимым свет.
С теплом и светом,
Амрита Шелковникова
Размышляя о природе плодов, я неизменно ощущаю в них присутствие некоего сокровенного сияния — подобного тому, что исходит от человека в минуты созерцательного молчания, когда вся его сущность сосредоточена во взгляде. Это свечение нельзя свести к простому блику или отражению света на глянцевой поверхности. Это нечто большее — внутреннее тепло, преображающее апельсин в миниатюрный закат, а яблоко — в воплощенную эссенцию осени. Мастера прошлого владели секретом улавливания этого внутреннего огня, умели сохранять его в многослойной структуре красок, позволяя свету проникать сквозь цветовые пласты и возвращаться обратно, обогащенным медовыми оттенками.
Меня зовут Амрита Шелковникова. Приступая к работе над натюрмортом, я всегда ощущаю себя не столько творцом, сколько внимательным слушателем, переводящим услышанное на язык масляной живописи. В этом переводе особую роль играют паузы и интервалы. Великие мастера прошлого оставляли между красочными слоями пространство, где свет мог задержаться и зазвучать, подобно цветным бликам в витражном стекле. Для фламандских художников этот процесс был сродни искусству литья колоколов: та же точность, то же терпение, та же кристальная прозрачность.
Работа начинается с создания тончайшей тональной основы — имприматуры, деликатного охристого подтона, устраняющего резкость белого грунта и задающего общее настроение будущей картины. Следом идет подмалевок — аскетичный, почти обезжиренный слой, наносимый с монашеской строгостью. Холодные тени прокладываются решительно, без излишней мягкости — умбра в союзе с синим, возможно, с легким присутствием ультрамарина, придающего глубину ночного неба.
Для передачи объема яблок, груш и тыкв фламандские мастера предпочитали уводить тени в зеленоватые тона. Terra verde и серо-зеленые подмалевочные смеси создавали тот необходимый контраст, на фоне которого последующие теплые слои начинали излучать свет. Часто применялся и так называемый «мертвый слой» — гризайльная моделировка формы без цвета, позволяющая последующим цветным слоям звучать подобно прозрачной мелодии.
После подготовительных этапов наступает время терпеливой работы с лессировками — текучими, почти желеобразными, прозрачными, как янтарный чай в старинном подстаканнике. Исторические лаки — мареновые, кошенильные — накладывались словно полупрозрачные медовые вуали. Они не скрывали форму, а наполняли ее внутренним жаром, поскольку свет проходил сквозь них, отражался от светлой подложки и возвращался обогащенным, насыщенным, обретая не поверхностную яркость, а глубинное свечение. Именно поэтому у фламандских мастеров сливы словно «поют под кожицей», а виноградины кажутся наполненными светящимся воздухом.
Итальянская школа привнесла в эту технику элемент воздушности. Их многослойность обладала меньшей стеклянной прозрачностью, но большей телесностью, окутанной дымкой sfumato, где контуры не обрываются резко, а растворяются, подобно испарине на холодном стекле. Verdaccio — зеленоватый подмалевок под теплые тона — был их секретным оружием: под теплыми лессировками зелень не читается как таковая, она лишь придает глубину золотистым оттенкам, словно моховая подложка усиливает опаловое мерцание воды.
Эти размышления особенно актуальны при созерцании работ Габора Тота, современного художника румынского происхождения, ныне работающего в США. Пройдя строгую школу старых мастеров, он сумел остаться художником XXI века. Его уникальный дар заключается в создании объема без использования тяжелых, густо-черных теней, при этом избегая приторной красивости. Колористическое решение у Тота отличается мягкостью, воздушностью, почти эфемерной прозрачностью — он словно конструирует альтернативный слой реальности, более теплый и добрый, где привычные предметы предстают в своей идеальной ипостаси.
В его «Натюрморте с тыквой» (https://t.me/Amritart108/9... сам плод становится не просто объектом, а порталом в сказочное измерение. В изгибах ее ребер затаился вечерний свет, а в ложбинках покоится прохладная тень с зеленоватыми отголосками, усиливающими оранжевое пламя. Свет не спешит покинуть поверхность — он задерживается в натянутой кожуре, непрестанно играя между выпуклостями и углублениями. Это не монохромная «тыквенность», а целая симфония оттенков: от меда до терракоты, от зрелого абрикоса до обожженной глины.
В моей практике создание светящегося эффекта начинается с приглушения «голоса» холста тонкой охристой имприматурой, снимающей резкость белого грунта. Затем выстраивается форма, определяются зоны плотности и разреженности. Полутон — это сердцевина работы; без него не спасут ни блики, ни яркие краски. В тенях я всегда оставляю зеленоватый подтон, иногда быстро составленный из умбры и голубого, чтобы последующие теплые лессировки проявились подобно свету, пробивающемуся сквозь мутную воду.
Лессировка для меня — это не мазок, а прикосновение. Прозрачный пигмент — охра, мареновый лак, иногда жженая сиена — разводится до консистенции шелковой тени. Кисть едва касается поверхности, подобно птице, скользящей над водой. Слой должен не просматриваться, а ощущаться. Эти тончайшие вуали работают как цветные стекла, вложенные одно в другое, с воздушными прослойками между ними, где и происходит чудо: свет не просто отражается — он живет, задерживается, дышит.
Работа с маслом требует постепенного наращивания жирности — от почти чистых растворителей в начале до все большего содержания масла в финальных слоях. Я предпочитаю ореховое масло за его мягкость и прозрачность; оно меньше желтит и позволяет цвету глубже «усесться». Между слоями необходимы паузы — день, два, иногда неделя. Масло требует времени, и чем больше его получает, тем глубже становится свечение.
Ограниченная палитра старых мастеров — охры, сиены, умбры, земляные зеленые, свинцовые белила — обладала удивительной способностью к гармоничному взаимодействию. Эти спокойные пигменты не соперничают за внимание, а сливаются в единый аккорд. Прозрачные лаковые тона — марена, кошениль — вносят необходимый контрапункт, подобно алой нити в коричневой ткани.
Свечение в живописи — это не технический прием, а проявление отношения художника к своему предмету. Спешка порождает плоскость, внимательное вслушивание — глубину. Когда наблюдаешь, как меняется цвет тыквенной кожуры в полумраке, превращаясь из оранжевой в коралловую с прохладными тенями в бороздках, рука сама находит нужную степень прозрачности.
Я убеждена, что плоды начинают светиться, когда их пишут с любовью. Лессировка становится формой нежности, подмалевок — проявлением заботы. Каждое ожидание высыхания слоя — не потеря, а накопление времени. В результате яблоко на холсте обретает дыхание, тыква излучает тепло, виноград шелестит сладким стеклом. И это свечение говорит не о внешнем блеске, а о той тишине, в которой становится видимым свет.
С теплом и светом,
Амрита Шелковникова
Показать больше
1 д. назад
Ребенок чувствует слабину, поэтому не слушается и вертит мамой как хочет..
Это хороший знак, если вашего ребенка можно час просить надеть штаны и все без толку.
Если он ничего не слышит, на него не действуют никакие наказания, он ничего не боится – это не ужас.
Радуйтесь!
Это значит, что в жизни у него все будет в порядке. Он вас потом будет благодарить! Но только если вы узнаете, как непослушание обернуть ребенку в выгоду.
И сделать это важно в возрасте 6–15 лет.
Сначала важно понять, что с вашим ребенком все в порядке и ему не нужны походы к неврологам.
Наказания и ежовые рукавицы только заставят его уйти в «глухую оборону». А это как бомба замедленного действия внутри семьи, которая взрывается в переходном возрасте.
Можно поступить проще и безопаснее для него и ваших отношений в будущем.
Суть в том, что непослушание — эта та же самостоятельность, только со знаком минус.
То есть ребенок делает то, что хочет, просто пока не то, что пойдет ему на пользу.
Поэтому его важно просто направить, поддержать и помочь.
Мультик «Головоломка» очень наглядно объяснил, что поведение ребенка зависит от его умения управлять своими эмоциями.
Хорошая новость в том, что этому может научиться каждый. И чем раньше, тем лучше.
Как только ваш непоседа начнет это делать — непослушание, крики и ругань уйдут. Он сам примет такое решение. Это и есть настоящая самостоятельность.
Наша же задача как родителей — помочь. И это гораздо легче, чем каждое утро придумывать новые способы начать день без скандала.
Жаль, что школа не учит такому. А родители не могут быть специалистами во всех сферах.
Поэтому мы организовали помогающий онлайн-семинар с психологом академии Ukids.
И в рамках Года семьи в России проводим его для родителей бесплатно.
https://ukids.academy/np-n...
На нем мы поделимся советами, что делать, если вы ребенку слово, а он вам десять.
Какие домашние приемы помогут превратить непослушание в самостоятельность.
А еще:
– В чем же тот самый корень плохого поведения и детской агрессии (это перевернет ваше представление о воспитании).
– Почему дети не хотят учиться и стоит ли их мотивировать на учебу.
– Какие навыки жизненно важны для детей в современном мире и откуда их взять (ни школа, ни родители, ни подруга подруги, увы, этого не знают).
Почему управление эмоциями и самостоятельность важнее, чем советы «как успокоить ребенка за 5 минут»?
Потому что из «послушных» детей, как правило, вырастают удобные сотрудники, которые боятся брать на себя ответственность, просить повышения и быть лидером.
А по-настоящему самостоятельные дети — это будущие чемпионы, директора и предприниматели.
Вашему ребенку нужна поддержка сейчас. Потом может быть уже поздно.
Станьте с ним гораздо ближе, записывайтесь на семинар по этой ссылке:
https://ukids.academy/np-n...
Платить ничего не нужно. До встречи!
Это хороший знак, если вашего ребенка можно час просить надеть штаны и все без толку.
Если он ничего не слышит, на него не действуют никакие наказания, он ничего не боится – это не ужас.
Радуйтесь!
Это значит, что в жизни у него все будет в порядке. Он вас потом будет благодарить! Но только если вы узнаете, как непослушание обернуть ребенку в выгоду.
И сделать это важно в возрасте 6–15 лет.
Сначала важно понять, что с вашим ребенком все в порядке и ему не нужны походы к неврологам.
Наказания и ежовые рукавицы только заставят его уйти в «глухую оборону». А это как бомба замедленного действия внутри семьи, которая взрывается в переходном возрасте.
Можно поступить проще и безопаснее для него и ваших отношений в будущем.
Суть в том, что непослушание — эта та же самостоятельность, только со знаком минус.
То есть ребенок делает то, что хочет, просто пока не то, что пойдет ему на пользу.
Поэтому его важно просто направить, поддержать и помочь.
Мультик «Головоломка» очень наглядно объяснил, что поведение ребенка зависит от его умения управлять своими эмоциями.
Хорошая новость в том, что этому может научиться каждый. И чем раньше, тем лучше.
Как только ваш непоседа начнет это делать — непослушание, крики и ругань уйдут. Он сам примет такое решение. Это и есть настоящая самостоятельность.
Наша же задача как родителей — помочь. И это гораздо легче, чем каждое утро придумывать новые способы начать день без скандала.
Жаль, что школа не учит такому. А родители не могут быть специалистами во всех сферах.
Поэтому мы организовали помогающий онлайн-семинар с психологом академии Ukids.
И в рамках Года семьи в России проводим его для родителей бесплатно.
https://ukids.academy/np-n...
На нем мы поделимся советами, что делать, если вы ребенку слово, а он вам десять.
Какие домашние приемы помогут превратить непослушание в самостоятельность.
А еще:
– В чем же тот самый корень плохого поведения и детской агрессии (это перевернет ваше представление о воспитании).
– Почему дети не хотят учиться и стоит ли их мотивировать на учебу.
– Какие навыки жизненно важны для детей в современном мире и откуда их взять (ни школа, ни родители, ни подруга подруги, увы, этого не знают).
Почему управление эмоциями и самостоятельность важнее, чем советы «как успокоить ребенка за 5 минут»?
Потому что из «послушных» детей, как правило, вырастают удобные сотрудники, которые боятся брать на себя ответственность, просить повышения и быть лидером.
А по-настоящему самостоятельные дети — это будущие чемпионы, директора и предприниматели.
Вашему ребенку нужна поддержка сейчас. Потом может быть уже поздно.
Станьте с ним гораздо ближе, записывайтесь на семинар по этой ссылке:
https://ukids.academy/np-n...
Платить ничего не нужно. До встречи!
Показать больше
1 д. назад
Ребенок чувствует слабину, поэтому не слушается и вертит мамой как хочет...
Это хороший знак, если вашего ребенка можно час просить надеть штаны и все без толку.
Если он ничего не слышит, на него не действуют никакие наказания, он ничего не боится – это не ужас.
Радуйтесь!
Это значит, что в жизни у него все будет в порядке. Он вас потом будет благодарить! Но только если вы узнаете, как непослушание обернуть ребенку в выгоду.
И сделать это важно в возрасте 6–15 лет.
Сначала важно понять, что с вашим ребенком все в порядке и ему не нужны походы к неврологам.
Наказания и ежовые рукавицы только заставят его уйти в «глухую оборону». А это как бомба замедленного действия внутри семьи, которая взрывается в переходном возрасте.
Можно поступить проще и безопаснее для него и ваших отношений в будущем.
Суть в том, что непослушание — эта та же самостоятельность, только со знаком минус.
То есть ребенок делает то, что хочет, просто пока не то, что пойдет ему на пользу.
Поэтому его важно просто направить, поддержать и помочь.
Мультик «Головоломка» очень наглядно объяснил, что поведение ребенка зависит от его умения управлять своими эмоциями.
Хорошая новость в том, что этому может научиться каждый. И чем раньше, тем лучше.
Как только ваш непоседа начнет это делать — непослушание, крики и ругань уйдут. Он сам примет такое решение. Это и есть настоящая самостоятельность.
Задача родителей — помочь. И это гораздо легче, чем каждое утро придумывать новые способы начать день без скандала.
Жаль, что школа не учит такому. А родители не могут быть специалистами во всех сферах.
Поэтому специально для родителей детей 6–15 лет психологи Академии Ukids подготовили бесплатный онлайн-семинар.
https://ukids.academy/np-n...
На нем специалисты поделятся советами, что делать, если вы ребенку слово, а он вам десять.
Какие домашние приемы помогут превратить непослушание в самостоятельность.
А еще:
– В чем же тот самый корень плохого поведения и детской агрессии (это перевернет ваше представление о воспитании).
– Почему дети не хотят учиться и стоит ли их мотивировать на учебу.
– Какие навыки жизненно важны для детей в современном мире и откуда их взять (ни школа, ни родители, ни подруга подруги, увы, этого не знают).
Почему управление эмоциями и самостоятельность важнее, чем советы «как успокоить ребенка за 5 минут»?
Потому что из «послушных» детей, как правило, вырастают удобные сотрудники, которые боятся брать на себя ответственность, просить повышения и быть лидером.
А по-настоящему самостоятельные дети — это будущие чемпионы, директора и предприниматели.
Вашему ребенку нужна поддержка сейчас. Потом может быть уже поздно.
Станьте с ним гораздо ближе, записывайтесь на семинар по этой ссылке:
https://ukids.academy/np-n...
Платить ничего не нужно. До встречи!
Это хороший знак, если вашего ребенка можно час просить надеть штаны и все без толку.
Если он ничего не слышит, на него не действуют никакие наказания, он ничего не боится – это не ужас.
Радуйтесь!
Это значит, что в жизни у него все будет в порядке. Он вас потом будет благодарить! Но только если вы узнаете, как непослушание обернуть ребенку в выгоду.
И сделать это важно в возрасте 6–15 лет.
Сначала важно понять, что с вашим ребенком все в порядке и ему не нужны походы к неврологам.
Наказания и ежовые рукавицы только заставят его уйти в «глухую оборону». А это как бомба замедленного действия внутри семьи, которая взрывается в переходном возрасте.
Можно поступить проще и безопаснее для него и ваших отношений в будущем.
Суть в том, что непослушание — эта та же самостоятельность, только со знаком минус.
То есть ребенок делает то, что хочет, просто пока не то, что пойдет ему на пользу.
Поэтому его важно просто направить, поддержать и помочь.
Мультик «Головоломка» очень наглядно объяснил, что поведение ребенка зависит от его умения управлять своими эмоциями.
Хорошая новость в том, что этому может научиться каждый. И чем раньше, тем лучше.
Как только ваш непоседа начнет это делать — непослушание, крики и ругань уйдут. Он сам примет такое решение. Это и есть настоящая самостоятельность.
Задача родителей — помочь. И это гораздо легче, чем каждое утро придумывать новые способы начать день без скандала.
Жаль, что школа не учит такому. А родители не могут быть специалистами во всех сферах.
Поэтому специально для родителей детей 6–15 лет психологи Академии Ukids подготовили бесплатный онлайн-семинар.
https://ukids.academy/np-n...
На нем специалисты поделятся советами, что делать, если вы ребенку слово, а он вам десять.
Какие домашние приемы помогут превратить непослушание в самостоятельность.
А еще:
– В чем же тот самый корень плохого поведения и детской агрессии (это перевернет ваше представление о воспитании).
– Почему дети не хотят учиться и стоит ли их мотивировать на учебу.
– Какие навыки жизненно важны для детей в современном мире и откуда их взять (ни школа, ни родители, ни подруга подруги, увы, этого не знают).
Почему управление эмоциями и самостоятельность важнее, чем советы «как успокоить ребенка за 5 минут»?
Потому что из «послушных» детей, как правило, вырастают удобные сотрудники, которые боятся брать на себя ответственность, просить повышения и быть лидером.
А по-настоящему самостоятельные дети — это будущие чемпионы, директора и предприниматели.
Вашему ребенку нужна поддержка сейчас. Потом может быть уже поздно.
Станьте с ним гораздо ближе, записывайтесь на семинар по этой ссылке:
https://ukids.academy/np-n...
Платить ничего не нужно. До встречи!
Показать больше
При финансовой поддержке
Memes Admin
2 мс. назад
DurovLoh
Старый контакт со стенкой и улучшенными настройками приватности, круче, чем вконтакте. Присоединяйтесь.
