По дороге в военкомат, у Ивана Добробабина настроение было приподнятым. И причина тому была. Ему накануне пришла повестка с предписанием немедленно предстать перед военкомом. Иван был уверен: его вызвали для того, что бы восстановить в правах Героя Советского Союза. У него ведь и вырезка из «Красной звезды» хранилась. Там в статье Василия Коротеева рассказывалось о подвиге бойцов четвертой роты второго батальона тысяча семьдесят пятого полка у разъезда Дубосеково. Военный корреспондент, правда, при написании статьи намудрил довольно сильно, выходило, что все там погибли, сдерживая одиннадцатую танковую дивизию вермахта… Но… Добробанин знал, погибли там не все! Как минимум он выжил. Знал он и о том, что всем участникам того боя присвоили звания Героев Советского Союза. Вот, только, он был жив, а значит… Он был уверен: сейчас военком перед ним извинится, пожмет руку и вручит «Звезду Героя». Однако, все повернулось вопреки его ожиданиям.

В кабинете военкома кроме хозяина помещения его дожидались два мужчины в штатском. Их выправка, стиль одежды, манера держать себя, не оставляли никаких сомнений из какого именно они ведомства. После дежурных фраз приветствий Добробанину предложили присесть, а когда он уселся на стул ему в лоб задали вопрос: «Скажите пожалуйста, а чем вы занимались с июня 1942 года, по февраль 1943-го?».

Хорошее настроение у «несостоявшегося Героя» улетучилось моментально. И, нужно сказать, было из-за чего. О том периоде жизни, о котором спросили Ивана Добробабина, он никому не рассказывал, и даже специально поменял место жительства, чтобы скрыть его. Он даже устраиваясь на работу и старательно выписывая свою автобиографию этот период жизни старался пропускать. Но… вот, судя по всему, об этом все таки узнали компетентные органы из НКВД. Так в чем же была причина?

Эта история имеет непосредственное отношение к шестнадцатому ноября 1941 года. Дело в том, что в этот день Иван Добробабин, как и другие его сослуживцы из четвертой роты тысяча семьдесят пятого полка триста шестнадцатой дивизии, принял бой в районе поселка Новохатка Московской области. Практически все бойцы роты в том бою погибли. А несколькими днями ранее он сражался с немецкими танками у разъезда Дубосеково, опять-таки в составе того же подразделения, которое и погибнет через несколько дней.

Через несколько дней в газете «Красная звезда» появился репортаж, увековечивший 28 Героев Панфиловцев . Красноармейцев, сражавшихся там было намного больше, конечно, да и события происходили немного по-другому, но сейчас не об этом.

Во время того боя Добробанин оказался контужен. От разрыва снарядом его засыпало на дне окопа, и там он пролежал несколько часов. Сослуживцы решили, что он погиб, о чем и было доложено командованию. Но, он выжил, через какое-то время пришел в себя, и осознал, что территория, которая на момент начала боя контролировалась Красной армией теперь находится под контролем вермахта. Поэтому Иван принял единственно возможное в тех условиях решение: плохо ориентируясь на местности, потому как к тому моменту наступила ночь, да и после контузии ему было, мягко выражаясь, не очень хорошо, он решил выйти к своим. Но, в итоге заблудился, и снова принял, единственно возможное решение: спрятался в ближайшем лесочке. Там его и нашли партизаны. С этого периода у него началась новая жизнь: жизнь в тылу врага в качестве партизана. За месяцы своего нахождения в партизанском отряде Добробанин принимал участие в боевых операциях, уничтожил достаточное количество оккупантов, но… затем судьба снова сыграла с ним злую шутку. Зимой уже 1942 года, если говорить точнее, то в январе, он попал в плен к немцам. Попросту во время одной из вылазок он был ранен, ну, а дальше, думается можно не рассказывать. Очнулся, а над ним уже стоят немцы. Его направили в итоге в лагерь для военнопленных под Можайском. Ну, а затем Красная армия перешла в наступление, и немецкое командование приняло решение концлагерь вывезти глубже в тыл. И вот, во время эвакуации Добробабину еще с несколькими военнопленными удалось сбежать.

В селе он спрятался у родственников жены, и кто-то из селян в итоге на него донес местному старосте. Староста, к сожалению, его фамилия мне, как автору не известна, предложил Добробабину сотрудничество. Мол, в случае ареста ничего тебя, как собственно, и родственников, ничего хорошего не ждет. Мол, сам понимаешь, что за укрывательство советского солдата, да еще и беглого неизменно приговорят к смертной казни, а так пойдешь на службу к фрицам, и все будет нормально. И, Добробабин согласился. С этого момента началась «темная сторона» жизни «героя-панфиловца»: он стал рядовым полицаем вспомогательной полиции.

В феврале 1943 года, после освобождения Харькова Добробанин ушел от немцев, и постарался максимально скрыть свою службу у оккупантов.

Далее из доклада главного военного прокурора ВС СССР генерал-лейтенанта юстиции Афанасьева выходит, что Иван Добробабин в марте месяце 1943 года был арестован «советскими органами», однако сбежал из под стражи и снова пошел на службу к оккупантам.

В конце апреля 1943 г, во время массовой отправки молодежи в Германию Добробабин с подчинёнными ему полицейскими конвоировал 40—50 человек из с. Перекоп в г. Валки. Ввиду массового уклонения молодежи от угона в Германию, он поручил полицейским арестовать их родителей: Дуброву Марию, Гакову Елизавету, Половика Платона и других, всего 13 человек. В конце марта 1943 г. Добробабин произвёл обыск на усадьбе гр-ки Подлесной, изъял спрятанное попавшим в окружение советским офицером оружие и обмундирование. В июле того же года подчинёнными ему полицейскими задержан и сдан в лагерь бывший советский военнослужащий Семёнов.

Односельчанин Добробабина Клименко, обращаясь к Генеральному прокурору СССР, рассказывает, как издевался Добробаба во время оккупации над его матерью — женой фронтовика, как унижал и ущемлял их семью, как его самого, в то время подростка, избил в поле, а затем силой отобрал корову.

Иван Добробанин из Перекопа уехал к брату в Одесскую область. Уже там, после прихода Красной армии, уже в марте 1944 года он снова пошел добровольцем на фронт. Он попал в 1075-й стрелковый полк 297-й дивизии 27-го гвардейского стрелкового корпуса 2-го Украинского фронта. Участвовал Ясско-Кишиневской, Будапештской и Венской операциях. За этот период жизни он был награжден медалями «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над фашисткой Германией».

По окончанию войны Добробабин на малую Родину возвращаться не стал, видимо, боясь ареста. Он уехал в Киргизию. Интересно, что летом 1944 года Добробанин подал прошение о восстановлении себя в качестве Героя Советского Союза. Он то ведь значился погибшим, то есть, удостоен был этого звания посмертно. Но… здесь с ним снова сыграла шутку судьба. Органы НКВД раскопали его темную сторону жизни .

В ноябре 1947 года Ивана Добробанина арестовали, а через год, уже в 1948-м военным трибуналом приговорили к пятнадцати годам лишения свободы. Этим же решением он был лишен всех наград. На свободу он вышел по амнистии, отсидев восемь лет, из положенных пятнадцати. Всю свою жизнь он прожил с клеймом предатель.

В марте уже 1993 года Верховный суд Украины, с припиской «за отсутствием состава преступления», прекратил его уголовное преследование. После этого он не единожды подавал апелляции и в Российские суды, однако в России не спешили снимать клеймо предателя. Он пусть и воевал, геройский воевал, но ведь полицаем то был. В общем, в восстановлении звания Героя Советского Союза ему отказывали.

Сам Добробабин считал себя подлежащим реабилитации, кроме официальных обращений в Генеральную прокуратуру, охотно давал интервью журналистам и встречался с историками. При этом заметно приукрашивал свою роль в подвиге панфиловцев, и вообще всячески героизировал своё прошлое, утверждая в-частности: что задачу на удержание разъезда Дубосеково ему поставил лично генерал И. В. Панфилов; что именно он, Добробабин, командовал всем взводов из 28 воинов; что политрук В. Г. Клочков появился на позициях уже после отражения под командованием Добробабина трёх немецких атак — а позднее заявлял, что никакого политрука в том бою вообще не было; что за его подвиги ему в городе Токмак был поставлен памятник, затем снесённый; что показания о службе в полиции он давал следствию в 1948 году под «физическим воздействием» со стороны следователей; что в 1939 году он воевал на Халхин-Голе и там получил сильную контузию; что даже в немецком тылу воевал в партизанском отряде на Украине, и многое другое. При этом Добробабин всегда легко отказывался от своих слов, утверждая, что «его неправильно поняли» или с «моих слов записали неправильно, а я подписывал не читая».

Умер Иван Добробабин в 1996 году, в возрасте восьмидесяти трех лет.