Страшная кукла

Пишу сейчас и самой жутко становится.... Когда я маленькой была совсем, то каждое лето отдыхала на даче. Дом у нас был 2-х этажный: нижний этаж каменный, а верхний деревянный, крыша- шифер. На такую если что упадёт, то очень громкий звук раздается, даже сильный дождь.

Так вот, на втором этаже у нас хранилась масса старых вещей. В том числе игрушки, которые мой дедушка привёз когда-то после войны из Германии (он у меня был военным и участвовал в ВОВ). Игрушки были разные - деревянная мебель, старый плюшевый медведь, коляска... И еще была ОНА, фарфоровая кукла огромных (как мне , 5-летней тогда казалось) размеров.
Кукла была действительно крупная, в некогда нарядном, но уже изрядно полинявшем белом шелковом платье; с белокурыми волосами и стеклянными голубыми глазами. На щеках был румянец, на ногах - черные туфельки. В общем, ничего особенного и страшного, но... Что-то отталкивало меня в ней - то ли запах старости и затхлости, то ли маленькие трещинки и сколы на фарфоре её личика, то ли мёртвый взгляд этих голубых глаз.... Не знаю. Но я старалась никогда не оставаться с ней наедине. И еще мне казалось, что по ночам кукла оживает, и начинает ходить по второму этажу.
И вот однажды ночью мне не спалось и я пошла на кухню (спала я, как и вся семья, на первом этаже), чтоб налить себе воды из чайника. Как вдруг я отчетливо услышала, как на втором этаже раздаются звуки: ТОП, ТОП, ТОП!
Кружка выпала у меня из рук, а сама я заревела так, что перебудила всех: маму, папу, дедушку... Я рыдала и твердила одно: там наверху ходит кукла и сейчас она спустится вниз!
Кряхтя, дедушка взял фонарик и пошел наверх. С замиранием сердца я пошла вслед за ним. Дедушка вошел в ту самую комнату, где была кукла. Конечно же, она не ходила. Она продолжала (как и всегда) сидеть на своей старой деревянной скамеечке, и только ее фарфоровое лицо блестело в луче фонарика. В этот момент мы снова услышали стук. Дедушка подошел к окну и рассмеялся.
Оказалось, что это были вовсе не шаги. Просто рядом с нашей крышей росло две ели и в ту ночь сильный ветер сорвал с них несколько шишек. Они-то и почудились мне "шагами".
...Но всё равно куклу я бояться не перестала. И была рада, когда при переезде ее кто-то разбил…

Оксана

Я понимаю, что здесь большинство историй — выдумка, но мне тоже вряд ли кто-то поверит, так что все равно, где рассказывать. А рассказать нужно, потому что мне настолько не по себе, что земля из-под ног уходит.

Неделю назад моя любимая тетка покончила с собой. Уже хватит, чтобы было плохо, но слушайте дальше.

У нее был сын, то есть он и сейчас есть — Кирюша, мой двоюродный брат. Тетя его в 42 года родила, до этого не могла родить вообще — выкидыш за выкидышем. Ему сейчас три года. Год назад он заболел — не усваивал почти никакую пищу, худел. Оксана (моя тетя) ходила по врачам, каждый день стояли в очередях, диагнозов малышу понаставили штук тридцать. Назначали разное лечение, что-то помогало, что-то не очень.

Два месяца назад на Кирюшу было невозможно смотреть — аж прозрачный был. Оксана, последние полгода хватавшаяся за любую возможность, в том числе за нетрадиционную медицину, собрала вещи и повезла сына к какой-то бабке куда-то под Красноярском. На расспросы «куда» отвечала, что нельзя рассказывать, условие такое. И кто ей на эту бабку указал — тоже не говорила. Муж ее хотел с ней поехать, но она истерику устроила. Он и отпустил — тоже в отчаянии был.

Вернулись Оксана с Кирюшей через неделю. В мальчике сначала перемен заметно не было, но уже через дней десять стало понятно — пошел на поправку. Ел, кожа розовела, говорить начал (а до этого молчал из-за слабости). И никого не удивляло, что Оксана из дома не выходит — мол, от сына не может оторваться. А потом Иван (её муж) стал как-то настойчиво просить мою маму (они близняшки с Оксаной) с ней поговорить по душам.

В общем, это были очень неприятные моменты, когда мы начали понимать, что Оксана, кажется, повредилась рассудком. Она все чаще плакала, то брала сына на руки, то не подходила к нему часами, отворачивалась. И начала бить себя — то уставится в зеркало и вдруг даст себе пощечину, то начнет кулаком по бедру бить до синяков.

Но сама она всем говорила — стресс, пройдет. А потом попросила меня познакомить ее с Михаилом. Михаил — это мой друг детства, а сейчас он православный диакон. Оксана вдруг решила, что ей нужно поговорить со священником. Михаил ей объяснял, что исповедовать он по чину пока не может, да и она не крещеная, но она уговорила его ее выслушать. А через два дня повесилась...

Вы понимаете, какое это горе — мать маленького ребенка, жена любящего мужа. На поминки собрали только близких родственников — Иван никого из посторонних видеть не хотел. И Михаила позвали. И всем было очень плохо. Под утро моя мама уснула вместе с Кирюшей, Иван целенаправленно напился, а мы с Михаилом сидели в комнате в каком-то отупении. И тут Михаил заплакал, попросил прощения, сказал, что не может в себе это держать. Хотя Оксана просила его хранить это в тайне.

В общем, что она ему рассказала... Она рассказала, что у нее было два сына — близнецы Кирилл и Иван (второй именован в честь отца). И болезнь у них была одинаковая. И когда она привезла их к бабке, та ее заговорила как-то, словно загипнотизировала, и сказала, что от одного ребенка ей придется отказаться — тогда второй выздоровеет. Оксана была как пьяная, не могла себя контролировать. Назвала Кирюшу, потому что он у нее на руках был, а Ванечка — в переноске. И когда бабка велела ей уходить, встала и вышла, как была, с Кирюшей на руках. Очнулась уже в Красноярске, но тут оказалось, что ни муж, ни кто другой вообще про второго ребенка и знать не знают. Ни вещей его не было, ни самого его в семейных фильмах.

Она два месяца разрывалась, думала, то ли это она с ума сошла, то ли правда отдала одного ребенка за другого. И не выдержала в итоге.

А потом Михаил дал мне фотографию, которую оставила у него Оксана — не хотела, чтобы муж видел. Цветной снимок 10 на 15 сантиметров. Я помню тот день, когда он был сделан — летом 2010 года мы гуляли с Оксаной и Кирюшей, она позировала, я снимала. У меня с той же фотосессии несколько снимков есть дома, и у Оксаны тоже. Вот только этот снимок ей особенно нравился, и она его с собой в бумажнике возила, и к бабке в том числе. А на снимке Оксана с двумя мальчиками, и кто-то из них точно Кирюша, а второй — точная его копия.

Я изменила имена и город. Думаю, этого достаточно, чтобы история не дошла до Ивана, потому что ему я рассказывать ничего не буду. Фотографию мы с Михаилом сожгли. Я не знаю, что про все это думать и как теперь жить, думая об этом каждую минуту.

Дома и люди

Работа моя связана со строительством, бываю в разных местах, случается, вижу очень необычных людей и весьма странные дома и квартиры. Любой опытный строитель не понаслышке знаком с понятием нехороших домов или мест под строительство. Кто-то вспомнит дом, где всё из рук валится, кто-то постоянно происходящие аварии, неприятности, даже несчастные случаи с летальными исходом, кому-то, может, знакомо ощущение вялой апатии, возникающей при входе в нехороший дом. В моей практике таких случаев было несколько.

***

Дом, зовущий на помощь

Квартира эта была самой обычной, понятия не имею — умирал ли кто-то непосредственно в ней или тихо-мирно отъезжал в больнице, но квартира эта — со вторичного рынка и с датой постройки времён хрущёвского СССР. Хозяева были молодой четой, мужа видел лишь пару раз, будущий отец усердно зарабатывал на жизнь и ремонты, а юная его жена сидела дома с таким пузом, что я всерьёз задумывался, не стоит ли мне почитать справочник акушерки. Так, на всякий случай.

Ремонт делал в будущей детской и на кухне. Детскую я покрасил в тошнотворно-розовый цвет и никаких странностей не заметил. Хотя, по-моему, любой порядочный домовой просто обязан был возмутиться и прекратить непотребство. Хозяева остались довольны. Бедный ребёнок.

Странности начались во время ремонта кухни. Во время обдирки стен, я пару раз поранился, но ничего, обычное дело. Во время штукатурки оная абсолютно отказывалась ложиться и падала, но была побеждена волшебным словом строителей, а я тем временем ушиб ногу. Приближаясь к чистовой отделке, уже был настороже и готов к любым неприятностям, но совершено не ожидал сеанса связи от неизвестной хрени.

Работа шла своим чередом, гроза не громыхала, и волки не выли, но возле одной стены работать было некомфортно, как раз там, где штукатурка отказывалась держаться. Некоторое время я не понимал, что именно меня беспокоит, но, перестав шуметь на минуту, явно услышал женский голос. Из отдушины вентиляции.

— Помогите…

Такое ощущение, что выл ветер. Просто выговаривая слова. Реально выговаривая. На одной завывающей ноте, одно и то же слово:

— Помогите… Помогите… Помогите…

Сначала подумалось, что в шахту упала женщина и ей действительно надо помочь. Снял решётку, сунулся поглубже в дыру и крикнул:

— Там кто-то живой?

Ветер замолчал. А потом рассмеялся-заплакал. Вот так. И снова:

— Помогите…

Я взглянул на ширину шахты, а она сантиметров двадцать была, и... не побежал звонить в МЧС, искать психа орущего в шахту, или лезть в вентканал дабы порадовать дивано-Ван Хельсингов.

Так и работал под постоянный аккомпанемент говорящего ветра ещё три дня.

***

Дом, глядящий в спину

Этот дом был «сладким» заказом, хозяева не были чужды веяниям современной моды в дизайне и, такое ощущение, решили испробовать всё, что есть новенького и красивенького, включая различные виды венецианской штукатурки, паркетной доски со шпоном травлёной акации и морёного дуба, всех видов обойных фресок и прочей ерунды из модных журналов, включая чугунные светильники-бра ценой в 50 косарей за штуку, витражей на фальш-окно и декоративной керамики под кирпич. Получилось чудовищно, хозяева остались довольны. В доме хотелось танцевать с медведями и петь цыганские песни. Но суть не в этом. В любой комнате этого дома, особенно с наступлением темноты, возникало настолько сильное ощущение взгляда в спину, что желание обернуться становилось насущной необходимостью. Взгляда недоброго, холодного, физически ощутимого. Камер там не было. Оборачивался. Ничего не видел, никто не сожрал.

***

Дом на краю леса

Это была дача на окраине города Горячий Ключ, прямо на краю леса. Ездить было довольно далеко, случалось оставаться ночевать на работе. С хозяевами отношения сразу установились замечательные, пожелания по ремонту были внятные, с красотой не перебарщивали, на отделке не экономили, в итоге вышло всё весьма уютно. Много общались с ними. Бабка всю жизнь проработала художником-оформителем, давала ценные советы. Дочка, чуть старше меня, трудилась визажистом-косметологом и неплохо зарабатывала. Познакомился в процессе работы со всей семьёй, включая детей, друзей, кошек-собак и семейной историей. Дом построил муж бодрой бабки, инженер-проектировщик, своими руками. Корявенько немного, но с запасом надёжности в тыщщу процентов и удобной планировкой. В основание фундамента им были загружены ГЛЫБЫ известняка, благо, в советское время не проблемой было пригнать пару экскаваторов-кранов за бутылку по-дружбе. Из интересных технически решений был великолепный камин с воздушным отоплением всех комнат на обоих этажах и удобная(!) винтовая лестница. Отец умер в доме, когда зимой уехал от всех поработать. Нашла его дочка на следующий день, прямо на чертежах. Такие дела. В общем, крипоты не было, но по ночам было слышно как кто-то ходит в пустом доме. Иногда покашливает, кряхтит. Ну вот серьёзно. Страха не было вообще. Улыбался иногда, слыша одобрительное покряхтывание. Ламповый дом. Тёплый такой. Добра его хозяевам. И мёртвым, и живым.

***

Дом смерти

Эту квартиру я буду помнить долго. Страшно стало сразу, когда я вышел из лифта с инструментами. На полу в коридоре были кровавые следы, как в фильмах ужасов. Реальные отпечатки босых ног по цементному полу, разводы на стенах и охрененная лужа крови на балконе лестничной клетки. Перед дверью тоже была лужа засохшей крови, плюс отпечатки рук на стенах. Даже раздумывал пару минут, звонить или разворачиваться. Но уже договорился по телефону. Да и любопытство, мать его…

Позвонил. Дверь открыла потухшая женщина лет пятидесяти. Что характерно, от неё я ничего не узнал, лишь осторожно выяснил фронт работы. Кровь была везде. На полу, на стенах, даже на потолке. Мебели почти не было. Окна были раскрыты настежь, но слегка воняло. Для тех, кто не знаком с такими делами, коротко расскажу. Кровь на стенах представляет большую проблему, поскольку въедается в шпатлёвку, штукатурку и проступает, даже если её сверху закрыть слоями материала, обоями, или краской. Хрен знает почему, я не химик, но было замечено неоднократно. Оставишь пятнышко крови на стене, а потом оно проступает бурым пятном чуть больше первоначального размера.

В общем, решение было одно — удалять все старые покрытия и убирать всё со стен. Работал в перчатках, но отказаться не смог. Как и взять со старухи сумму сверх необходимого, когда узнал всю историю.

Жила-была молодая семья, муж, жена и ребёнок трёх лет от роду. Глава семьи приходился сыном заказчице. Вроде не бухали, в веществах замечены не были, не скандалили особо, но однажды соседи услышали дикие крики и вызвали ментов, те приехали через минут двадцать, но уже было поздно. Не знаю, что произошло у них, но муж разбил голову ребёнку и избивал жену молотком для отбивки мяса, гоняя по всей квартире, пока она не повредила ему глаз и не выбежала из квартиры. Некоторое время она пыталась стучать в двери, на стук даже откликнулся сосед, вышел, но пока сообразил в чём дело, выскочил муж и врезал ему молотком по голове. Женщина побежала на лестницу и именно там её и убили. На один этаж ниже. Сосед отправился в реанимацию, выжил. От женщины спасать уже было нечего. Ребёнок умер сразу. А мужа забрали в СИЗО, уже там, вроде, он поехал крышей и отправился в жёлтый дом.

Всё это мне поведала соседка, буквально вломившаяся в квартиру. Дверь я оставлял открытой поначалу, потом устал от попыток заглянуть, да и воняло уже чуть меньше. Потом мать поехавшего долго мыла коридор, видимо, менты раньше запрещали. А я проработал там почти две недели без происшествий, хотя напряжно было. Хреновое такое чувство на душе, просто психика. Старался не задерживаться, но однажды не вышло.

Заработался часов до одиннадцати, дольше же нельзя шуметь, а тут на грех лифт сломался — пошёл по лестнице, освещённой лишь лунным светом. Черт знает почему, ни одной лампочки. Добирался, светя телефоном. Так вот. Спускаюсь я на один пролёт и краем глаза замечаю копошение в углу. Слышу звук — шлёп, шлёп… Резкий такой, будто ластами кто специально бьёт. Спускаюсь ниже и вижу на лестничной площадке женщину. Не прозрачную. Вполне реальная фигура. Бьётся головой о стену. Не скажу, что у меня не было мысли про призраков, но я просто почёл за лучшее предположить, что это алкашка какая, или ещё кто. Целую минуту я стоял и смотрел, как она дёргается, а потом посветил телефоном. Это была она. С руками, избитыми в кровь, с изломанными пальцами, она мотала головой, закрываясь от невидимых ударов. Как кипятком окатило. Не знаю сколько простоял, но рванул в нужном направлении. Вниз, к выходу. По лестнице больше не ходил. И задерживаться допоздна перестал. Эта квартира расположена на улице Сорокалетия победы. Прямо за Первомайской рощей, справа стоят дома 12-этажей. Первый из них — тот самый. Четвёртый или пятый этаж, самая дальняя слева квартира. Ах да. Краснодар.