13 ноября 1945 года, сыграв с «Челси» 3:3 при полном стадионе, «Динамо» (Москва) начало триумфальное турне по Англии. Общий счет по голам 19:9 в пользу «Динамо», которое еще имело боевую ничью с «Рейнджерс», обыграло «Арсенал» и втоптало в газон «Кардиф-сити» (10:1).

Серым лондонским утром 13 ноября 1945 года жители британской столицы потянулись в западную её часть – к находящемуся в районе Фулхэм стадиону «Стэмфорд Бридж». Многие из них покидали свои дома загодя – в полной темноте. Они боялись опоздать на первое послевоенное шоу – международный футбольный матч местного «Челси» с командой «Динамо» из далёкой Страны Советов. Английский болельщик спешил на свидание с «молчаливыми мужчинами в синих пальто» — так окрестила динамовских футболистов британская бульварная пресса.

Билеты на матч «Челси» — «Динамо» (Москва), несмотря на то что это был вторник, разлетелись в мгновение ока. Игра была назначена на половину третьего дня, но те, кому не достались заветные квиточки, лелеяли надежду прорваться на стадион. Предвосхищая такой поворот событий и опасаясь давки, власти Лондона открыли ворота «Стэмфорд Бридж» ещё в девять утра. Но устоять перед напором человеческой массы полицейские не смогли. За несколько минут до стартового свистка арбитра Джорджа Кларка публика смела кордоны и прорвалась к футбольному полю. Правда, вели себя болельщики достаточно мирно – согласно официальным сводкам, в больницу в тот день из окрестностей «Стэмфорд Бридж» доставили всего 14 человек. Остальные же заполнили свободное пространство у самой бровки и, насколько это возможно, старались не мешать игрокам и другим болельщикам, расположившимся на трибунах. Только в чаше «Стэмфорд Бридж» невероятным образом разместились 85 000 человек. А сколько их ещё сидело на крышах близлежащих зданий!

Билеты на матч «Челси» — «Динамо» (Москва), несмотря на то что это был вторник, разлетелись в мгновение ока. Игра была назначена на половину третьего дня, но те, кому не достались заветные квиточки, лелеяли надежду прорваться на стадион. Предвосхищая такой поворот событий и опасаясь давки, власти Лондона открыли ворота «Стэмфорд Бридж» ещё в девять утра. Но устоять перед напором человеческой массы полицейские не смогли. За несколько минут до стартового свистка арбитра Джорджа Кларка публика смела кордоны и прорвалась к футбольному полю. Правда, вели себя болельщики достаточно мирно – согласно официальным сводкам, в больницу в тот день из окрестностей «Стэмфорд Бридж» доставили всего 14 человек. Остальные же заполнили свободное пространство у самой бровки и, насколько это возможно, старались не мешать игрокам и другим болельщикам, расположившимся на трибунах. Только в чаше «Стэмфорд Бридж» невероятным образом разместились 85 000 человек. А сколько их ещё сидело на крышах близлежащих зданий!

Динамовцы сильно удивили английскую публику тем, что дружным строем выбежали на поле за четверть часа до игры. «У русских сломались часы!» — потешались на трибунах «Стэмфорд Бридж». А подопечные Михаила Иосифовича Якушина, ничуть не смущаясь, а скорее всего, не понимая, по какой причине в них тычут пальцами, приступили к рядовой для себя предыгровой разминке. И это вызвало «культурный шок» у зрителей, поскольку местные футболисты разминались в раздевалках – так у них было заведено.

Поразило британскую публику и то, что на матч гости вышли не с пустыми руками. Согласно неписаной советской традиции, каждый футболист «Динамо» имел при себе пышный букет цветов, который вручил игроку соперника. Англичане, не приготовившие ответных подарков, были смущены, но от цветов не отказывались. А зрители недовольно посвистывали – они всё ещё не могли простить организаторам турне накладку с размещением команды гостей. С целью экономии динамовцев решили поселить в казарме королевской гвардии. Нашим игрокам предлагалось спать в плохо отапливаемом помещении на обычных двухъярусных кроватях с тощими матрасами и бесформенными подушками. Когда же они резонно отказались, а информация об этом просочилась в прессу, многие жители Лондона, весьма дружелюбно относившиеся к посланцам из России, наперебой приглашали их к себе домой.

Бытовые вопросы в конце концов решили, и тут настаёт черёд удивляться динамовцам: они были уверены, что готовятся к матчу на обычном футбольном стадионе. Но оказывается, что предприимчивые хозяева отправили их на более дешёвую арену, предназначавшуюся для собачьих бегов. На ней в спешном порядке вкопали футбольные ворота и нанесли соответствующую разметку.

Однако качество газона оказалось настолько высоким, что подмену заметили не сразу…

Выставить на игру с «Челси» оптимальный состав «Динамо», усиленному выступавшими за другие клубы Всеволодом Бобровым (ЦДКА), Борисом Орешкиным и Евгением Архангельским (оба — ленинградское «Динамо»), не удалось. Уже в Лондоне заболел желтухой полузащитник Александр Малявкин – всё турне так и провалявшийся на госпитальной койке, травму колена получил Василий Трофимов. Да и сама обстановка была в диковинку. На наших стадионах поля обрамляли беговые дорожки, а в Англии публика буквально дышала в лицо. Не говоря уже о том, что наш болельщик в те времена вёл себя куда сдержаннее. А тут казалось, что ещё секунда — и степенные в обыденной жизни и невероятно эмоциональные на футболе англичане ринутся помогать своей команде.

Впрочем, на адаптацию гости потратили считаные минуты, и вот уже кипер «Челси» Вудли вынужден трижды подряд вступать в игру. Когда же был бессилен и он, хозяевам откровенно повезло — после удара Архангельского мяч попал в сетку с внешней стороны, а Бесков и Бобров заставили охать перекладину и штангу ворот лондонской команды.

«Кого мне держать?» — злобно среагировал один из защитников «Челси» на замечание тренера. Игроки лондонского клуба не успевали за быстрыми советскими форвардами, постоянно меняющимися местами. В английском футболе так было не принято: здесь играли строго по желобку и били по мячу только вперёд. А от «организованного беспорядка» русских у британцев порой кружились головы.

В самый напряжённый момент из толпы послышались возгласы «Фотин фаузенд! Фотин фаузенд!». Это огорчённые пассивностью своих кумиров болельщики «Челси» напомнили центральному нападающему Томми Лаутону, что он является самым дорогим игроком в истории мирового футбола. Незадолго до этого «Челси» купил его у «Эвертона» за астрономическую для 1945 года сумму в 14 тыс. фунтов стерлингов!

Блестяще действующий на «втором этаже» классический британский таран Лаутон рад бы был что-нибудь сделать, но ему активно мешал защитник москвичей Михаил Семичастный, здорово выбиравший позицию. Динамовец безошибочно просчитывал траекторию полёта мяча и успешно играл на опережение.

В одном из эпизодов Лаутон выбил мяч из рук завладевшего им Хомича. Фол? Нет! Перед матчем соперники договорились играть по английским правилам, согласно которым нападающий имеет право выбивать мяч из рук вратаря. Последовал пас Гулдену, и счёт открыт – 1:0 в пользу хозяев.

Динамовцы ответили выходом один на один Боброва, но легко разбирающемуся в таких ситуациях с вратарями нападающему ЦДКА изменило хладнокровие – пытаясь пробить над бросившимся ему в ноги кипером, он направил мяч выше перекладины. Расплата наступила мгновенно – Уильямс опередил не поделивших мяч Хомича и Семичастного. 2:0 в пользу «Челси»!

Но «Динамо» не сдалось. Боброва уложили на землю в штрафной «Челси». Пенальти! Удар исполнил Леонид Соловьёв, но угодил в штангу. И вскоре прозвучал свисток на перерыв.

Может, не стоило Леониду Соловьёву брать на себя такую серьёзную ответственность? Ведь ровно за месяц до матча на «Стэмфорд Бридж» форвард «Динамо», пробивая пенальти в финале Кубка Советского Союза, точно так же угодил в штангу ворот ЦДКА. И «Динамо» проиграло – 1:2. Впрочем, потерянного уже не вернуть…

В середине второго тайма динамовцам всё-таки удалось распечатать ворота «Челси» — цели достиг дальний удар Василия Карцева. А ещё через шесть минут Карцев успешно выступил в роли ассистента: он финтом освободился от небыстрого капитана лондонской команды Харриса, вошёл справа в штрафную, подождал, пока на него «выдернется» другой защитник, и отпасовал Архангельскому. Наперерез тому бросился ещё один футболист хозяев, но мяч, задев его ногу, затрепетал в сетке. 2:2!

В обоюдоострой игре «Челси» мобилизовался и вновь вышел вперёд. Наслушавшийся критики Лаутон головой вколотил мяч в ворота Хомича. Однако последнее слово осталось за «Динамо»: кто-то из москвичей буквально вложил мяч в ногу Боброву: пушечный удар, лёгкий рикошет – и гол! 3:3.

Спустя семь минут арбитр Кларк дал финальный свисток, и разгорячённые увиденным спектаклем лондонские болельщики выбежали на поле. Не успевших покинуть его Карцева, Хомича, Семичастного и Боброва публика унесла в раздевалку на руках.

Так 79 лет назад, 13 ноября 1945 года, началось ставшее легендой турне московского «Динамо» по Великобритании…

13 ноября сосиска празднует свой день рождения, и возраст одного из самых популярных блюд быстрого приготовления уже перешагнул за две сотни лет.

В отличие от многих других популярных блюд, сосиска может похвалиться точной датой рождения. 13 ноября 1805 года в ассортименте венской мясной лавки Иоганна Георга Ланера появилась новая позиция – франкфуртер.

Хоть колбасное дело в Европе процветало довольно давно, сосиска в том виде, в котором мы её знаем, придумана именно в начале XIX века. Мясник Иоганн Ланер назвал новое блюдо в честь своего родного города – Франкфурта, благодаря чему до сих пор ведутся жаркие споры о том, какая страна может претендовать называться родиной блюда.

Австрийцы настаивают на фактическом месте рождения и называют сосиску венской. Немцы на это удивлённо пожимают плечами – как можно типично немецкое блюдо Frankfurter Würstchen считать чьим-либо ещё?

2 ноября ( 13) 1708 года русский отряд под командованием князя Александра Даниловича Меншикова ворвался в столицу гетмана-предателя Мазепы — крепость Батурин на Черниговщине. Город был взят всего за 2 часа.

Этот населенный пункт был основан в 1575 г. польским королем и великим князем Литовским Стефаном Баторием и назван в его честь. Однако вскоре после смерти Стефана Батория городок запустел и долго не играл никакой существенной роли. Но в 1635 г. городище отстроили и включили в состав Черниговского воеводства Речи Посполитой, а в 1669 году он стал резиденцией гетманов Правобережной Украины.

Осенью 1708 года Мазепа с основной частью своего войска открыто присоединился к Карлу XII. И Батурин, бывший резиденцией гетмана, стал местом хранения крупных продовольственных и прочих запасов для нужд обеспечения шведской армии.

Получив подтверждение измены Мазепы, Пётр I отправил к Батурину отряд под командованием Александра Меншикова.

По данным некоторых историков, русские войска, подошедшие к Батурину, не знали, на чьей стороне находится город.

Однако в мощной деревянной крепости находился гарнизон под командованием полковника Чечеля, верного гетману Мазепе.

В течение недели под стенами крепости тянулись переговоры — Меншиков пытался если не вернуть осаждённых на путь верности русскому царю, то хотя бы завершить дело миром, изъяв из города пушки и продовольствие.

Стороны колебались. Меншиков, чей отряд был ослаблен предыдущими боями, не был уверен в успехе штурма. В свою очередь, оборонявшиеся, несмотря на то, что гарнизон состоял из хорошо подготовленных и опытных воинов, опасались, что деревянная крепость не выдержит штурма.

К активным действиям стороны подтолкнули новости о том, что на помощь Батурину движется шведский отряд. Верный Мазепе гарнизон воспрял духом и отказался от переговоров с русскими. Князь Меншиков, при всех своих недостатках, был воином храбрым и решительным. Он понимал, что отступление может оказаться губительным для судьбы всей войны в целом.

2 (13) ноября 1708 года русские, доселе ограничивавшиеся локальными боями с осаждёнными, предприняли решительный штурм Батурина. Современные украинские историки убеждены, что здесь не обошлось без нового предательства, на сей раз со стороны находившегося в рядах оборонявшихся полковника Ивана Носа, который якобы показал русским тайные ходы в крепость. Однако в русских документах о событиях в Батурине об этом ничего не говорится.

Так или иначе, но Батурин был взят после непродолжительного, но ожесточённого боя.

Интересно, что даже казаки, которые вроде как должны были подчиняться Мазепе, отнюдь не поддерживали своего гетмана. Случаи перехода на сторону русских войск или простого дезертирства из воинства Мазепы были массовыми. Сам Петр I прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации ни в коем случае нельзя применять карательные методы против населения Малороссии. Все же это были не внутренние российские регионы, а периферия, к тому же со своей историей и традициями, своим укладом жизни.

Поэтому Петр выбрал очень грамотную тактику – он решил проявлять к малороссам максимальную лояльность, что позволяло завоевать симпатии колеблющихся и укрепить верноподданнические настроения среди тех, кто и так поддерживал Россию. Так, 28 октября ( 8 ноября ) 1708 года, за день до того, как русские осадили Батурин, Петр I отменил аренды – отдачу на откуп винной, табачной и дегтярной торговли, а также прочие поборы, которыми гетман Мазепа обложил жителей Малороссии. В царском указе подчеркивалось, что гетман, якобы действуя в интересах войска, на самом деле стремился лишь к личному обогащению и складывал средства, полученные от аренды, в свою казну.

Петром I было увеличено и жалование казакам Запорожской Сечи, а русские военачальники были обязаны уважительно обращаться с казацкой старшиной. Будучи человеком очень умным, Петр предпринимал все возможное для того, чтобы во время пребывания русских войск на территории Малороссии были исключены любые конфликты между русскими солдатами и местными жителями. Так, русским солдатам под страхом смертной казни запрещалось обижать местное население, а если выяснялось, что кто-то грабил или издевался над местными жителями, то Петр I предписывал таких солдат немедленно казнить без всякого сожаления. И действительно, во время нахождения российских войск в Малороссии был казнен целый ряд мародеров, причинявших вред местному населению.

После того, как отряд под командованием Меншикова взяли Батурин, Петр I написал своему верному полководцу, что если не получается не допустить захвата крепости шведским войском, ее следует просто уничтожить. Меншиков пожелание царя выполнил и отдал приказ сжечь крепость. Однако уже 22 декабря 1708 ( 2 января 1709 ) года новый гетман Иван Скоропадский, которого казаки выбрали вместо Мазепы, выдал атаману Батурина Данилу Харевскому разрешение бывшим жителям крепости вновь селиться на ее месте.

Но слухи о кровавой резне, которые распускал Мазепа, сыграли как раз против самого малороссийского населения. Шведское командование сочло, что именно жесткая политика расправ является главным инструментом управления местными жителями. Поэтому вскоре шведские войска стали применять акции устрашения против местных жителей – выжигали деревни и села, пытали и казнили захваченных малороссов. В отличие от русских солдат, шведские солдаты не чувствовали и не могли чувствовать никакой близости к малороссам и воспринимали их как совершенно чужой народ, к которому можно относиться как угодно.

Одновременно шведы продолжали тиражировать рассказ Мазепы о Батуринской резне. Некто Георг Нордберг, бывший вроде бы очевидцем тех событий, 11 ноября 1708 года писал, что русские, взяв Батуринскую крепость, ее полностью уничтожили, все припасы разграбили, а мирных жителей убили. Впрочем, эту точку зрения опровергает прусский подполковник барон Давид Натаниэль фон Зильтман, служивший представителем прусского короля Фридриха I при ставке Карла XII. Прусский офицер подчеркивает, что лично был в городе и видел его руины. Он подтверждает, что Меншиков перебил большую часть гарнизона, часть населения Батурина, но во время двухчасового штурма часть мирного населения и даже около тысячи мазеповских сердюков все же смогли вырваться из города и бежать.

Интересно, что сами малороссы не разделяли версию Мазепы о жестоком уничтожении Батурина. Гетман Иван Скоропадский, сменивший Мазепу во главе Запорожской Сечи, 8 декабря 1708 года выпустил специальный универсал, в котором подчеркивал, что во время штурма Батуринской крепости погибло много мятежников. Но жен и детей, как писал Скоропадский, русские войска не убивали, девушек не насиловали. Казнены были лишь сердюки, да и то не все – большая часть была пощажена русскими и спокойно разошлась из захваченной русскими крепости. Таким образом, ложь Мазепы о «Батуринской резне» разоблачили еще его земляки.