#Картины_с_историей

Портрет А.С. Пушкина - Орест Адамович Кипренский. 1827. Холст, масло. 63 х 54 см

Этот портрет великого русского поэта однозначно считается одним из лучших прижизненных изображений. Особенное очарование и привлекательность ему придает тот факт, что художник всегда писал свои картины только с натуры, поэтому точности изображения можно полностью доверять. К тому же, мастер считается лучшим русским портретистом того времени, с невероятным мастерством воспроизводившим не только мельчайшие детали, но и умело передававшим душевные переживания персонажа.

Заказал картину ближайший друг Пушкина, известный поэт Антон Дельвиг, всего лишь за три года до собственной безвременной кончины. Он же и настоял, чтобы на заднем плане появилось изображение Музы в виде небольшой античной бронзовой статуи, держащей в руках лиру. Это отсылка к роду занятий Пушкина призвана намекать, что на картине поэт изображен в процессе творчества, погруженный в собственное сознание, когда его посетила муза. Больше на полотне нет ни единой детали, отвлекающей внимание зрителей от одухотворенного лица поэта.

Фоном служит золотисто-коричневый, достаточно светлый задник, немного светлеющий вокруг головы поэта. Этот прием придает картине объем и наполняет ее воздухом, делает изображение более четким, эффектным. Для нас, хорошо знающих то, чем обернутся для Пушкина грядущие события, этот светлый контур кажется намеком на нимб мученика.

На полотне Пушкин изображен настоящим щеголем. Он очень элегантно, даже изысканно одет в сюртук из гладкой темной ткани, кипенно-белую рубашку, от которой виден лишь фрагмент воротника, и роскошный плащ с красивой подкладкой в шотландскую клетку. По моде того времени он небрежно наброшен на плечо. На шее повязан широкий шелковый галстук, чей мягкий атласный блеск приятно оттеняет матовость остальных материалов. Становится понятно, что великий Пушкин был еще и отменным модником, денди.

Но больше всего обращает на себя внимание лицо поэта. При всей его «африканской» некрасивости его внешность необычайно притягательна, и художник мастерски сумел передать это. У него очень ясные, чистые глаза, выразительный взгляд, обращенный в сторону от зрителя и как будто смотрящий вглубь себя. Создается полная иллюзия того, что именно сейчас, на наших глазах, великий поэт продумывает свое очередное гениальное сочинение, которое обессмертит его имя.

Способность художника передавать общее, не оставляя без внимания мельчайшие детали, впечатляет даже много повидавших современных зрителей. Стоит обратить внимание на идеально отполированные и бережно подпиленные ногти поэта, который всегда «думал о красе ногтей», а также на белые, нежные и холеные руки. На портрете каждый элемент имеет значение, даже виртуозно выписанные зеленоватые и красные клеточки подкладки плаща. Столь же скрупулезно изображена и буйная шевелюра Пушкина, его объемные вьющиеся бакенбарды. Изображение кажется настолько натуральным, что кажется, будто можно протянуть руку и ощутить их плотность, упругость глянцевого, хорошо ухоженного и аккуратно уложенного завитка.

Если не считать клетчатой подкладки плаща поэта, цветовая гамма картины достаточно сдержанная и благородная, выдержанная в мягких темных, коричневатых тонах. На их фоне лицо поэта кажется очень светлым, живым и выразительным. Бесспорно, этот портрет — одна из лучших картин художника, самый выразительный портрет Пушкина и настоящая жемчужина музея. Своим мастерством и талантом портретиста художник не только создал невероятно точный и красивый портрет великого русского поэта, но и навсегда обессмертил собственное имя, сохранив его для истории искусства.

#Картины_с_историей

Иван Айвазовский «Всемирный потоп». 1864 г. Холст, масло. 246,5х369см. Государственный Русский музей.Санкт-Петербург.

#Картины_с_историей

А что нам, людям, для счастья нужно?
Уютный домик, свое местечко,
Чтоб пахло вкусно, чтоб жили дружно
Две половинки, два человечка...
Чтоб чай с вареньем в любимой кружке,
Горшки с цветами, диван, два кресла,
И чтоб на кухне часы с кукушкой,
И пусть кукуют... так интересней...
Чтоб телевизор с большим экраном,
И на диване, укрывшись пледом,
И чтобы завтра - не очень рано -
Поспать спокойно... пусть до обеда...
Чтоб полка книжек, коробка дисков,
Все то, что греет, напоминает...
Сидеть тихонько, так близко-близко,
Такое счастье... А там, кто знает...