Насколько сложно было отличить свой танк от противника?

"Танки форсировали неглубокую речку, обходя Большую Чернь слева. Мы прикрывали огнем их маневр. Вдруг во фланг атакующим танкам вышло три или четыре "Пантеры" и открыли огонь.

Я так скажу, если танк противника появился в полутора километрах, то различить его тип можно только в бинокль, да с упора, да в неподвижной машине и то не всегда. Ну, а в реальной обстановке на поле боя, в пыли, в дыму, мы их не рассматривали.

Так вот с тысячи метров мы их сожгли, по крайней мере три штуки остались на месте. Продвинулись вперед, смотрим, и у меня волосы дыбом - это наши Т-34. Все - трибунал! Только проехав еще немного и увидев кресты на башнях, я успокоился - танки оказались немецкие. Я был прав - они по нашим стреляли, но если бы это были наши танки, вряд ли мне удалось бы доказать свою правоту".

Из воспоминаний советского самоходчика Николая Шишкина.

Великий советский педагог Шалва Александрович Амонашвили, автор концепции гуманной педагогики, однажды задал учителям, собравшимся на его лекции, вопрос.

«Представьте себе ситуацию, вы проводите урок в четвертом классе, и заходит ребенок, который опоздал на 20 минут. Ваши действия?» Учителя начинают предлагать разные варианты: «Выйди из класса», «Давай дневник», «Садись на свое место, поговорим после урока»…

Он сказал: «Когда ребенок зашел, я бы от всего сердца сказал: „Здравствуй, чадо мое, пожалуйста, проходи, садись, мы не могли начать без тебя урок, мы тебя ждали“. Это называется безусловная любовь, это нельзя сымитировать. Если он опоздает и на второй день, я с еще большей любовью скажу эти слова.
⠀
И вы знаете, если вы так сделаете три, четыре, пять раз, ребенок перестанет опаздывать. Потому что он реагирует только на чистый импульс любви. В этом психология ребенка: если он чувствует, что его где-то безусловно любят, его уважают как личность, он никогда туда больше опаздывать не будет»