Сто лет назад наша страна, как и сейчас, испытывала экономическое и политическое давление извне, которое было особенно ощутимым в условиях разрухи после Гражданской войны и интервенции.

К 1924 году во всех республиках и регионах СССР развернулась деятельность отделений почти забытого теперь Общества содействия жертвам интервенции (ОСЖИ).

Цель этого общества была подчинена решению внешнеполитической задачи – выходу СССР из международной изоляции. А препятствием к заключению мирных договоров был вопрос о дореволюционных долгах и национализированном имуществе иностранных граждан. Страны-кредиторы демонстрировали нежелание конструктивного разрешения проблемы долгов и использовали ее в качестве инструмента давления на советское правительство. Предъявленный, в свою очередь, советским правительством странам-кредиторам счет за причиненный стране в период интервенции ущерб требовалось подкрепить задокументированными свидетельствами о лишениях наших граждан во время пребывания в стране различных иностранных военных формирований – союзников белогвардейских властей. Выявлением ущерба мирному населению как раз и занималось Общество содействия жертвам интервенции. Кампанию по сбору претензий осуществляли на местах 162 республиканских, краевых, губернских комитета, в подчинении у которых находились уездные, волостные и районные отделы и пункты.

Предполагалось, что ОСЖИ соберет основную массу контрпретензий в течение 1924 года, когда велись сложные переговоры с Францией и Японией. Однако вопрос о «царских долгах» неоднократно поднимался в последующие годы. Поэтому кампания по сбору претензий продолжалась до лета 1927 года.

Еще на Генуэзской конференции 1922 года в ответ на требование западных стран компенсировать долги царского и Временного правительств в размере 18 млрд руб. золотом и вернуть национализированную западную собственность на территории бывшей Российской империи советское правительство потребовало компенсировать ущерб, причиненный иностранной интервенцией, оценив эти потери в объеме 39 млрд руб. После 1924 года по заявлениям граждан ущерб оценивался уже в размере более 55 млрд руб.

На территории Сибири отделения ОСЖИ появились весной 1924 года. В соответствии с рекомендованной структурой (краевой и губернские комитеты, отделы в уездных городах и пункты в волостях) были образованы Новониколаевский, Енисейский, Иркутский, Омский, Алтайский, Томский губернские комитеты и Сибирский краевой комитет с центром в Новониколаевске. Процесс организации сети отделений и пунктов проходил одновременно с начавшейся кампанией по сбору претензий от потерпевших граждан.

Вот например данные из архивов , которые касаются жителей Алтайского Края .

У большинства погибших дата гибели – август и сентябрь 1919 года. Но, например, житель села Ненинка (ныне Солтонского района) Тимофей Филиппов погиб еще 27 ноября 1918 года. По свидетельству его жены Натальи, супруг был «повешен карательным отрядом чехов». В следующем месяце, 17 декабря, в Шипуново был убит чехами Иван Ростовцев.

13 мая 1919 года в селе Бестужевском Рубцовского уезда, по свидетельству Евдокии Колеповой (Коленовой), чехами был убит ее муж Иван.

В июне 1919 года в будущем райцентре Мамонтово (тогда оно называлось Бутырским) умер 46-летний Пётр Балышев. По свидетельству Татьяны Балышевой, «от чехов, помер от ран, нанесенных плетьми». Односельчанин Балышевых Пётр Борщёв помнил о своем брате Александре, что он был «отрядом белых чехов взят и увезен в неизвестном направлении, пропал без вести». В Буканском в том же июне погибли 27-летний Павел Чернавский и 22-летний Серафим Барков. По воспоминаниям Степана Чернавского и Александры Заславцевой, их расстреляли чехи.

К сожалению, неразборчивым оказалось в архивных документах название села, где погиб в июле 1919 года наш 33-летний земляк Никита Анацкий. Сергей Анацкий вспоминал: «Ворвался чехословак и выстрелил из винтовки… брат убит».

В один день погибли жители Нижнеозёрного (сейчас в Усть-Пристанском районе). Фёдор Копишников, Алексей Болдырев, Ефим и Василий Бурындины, Николай Дрепин, Михаил Моняхин, Емельян Околенов, Ефим Иконников, Иван Новиков, Василий Перегудов и Егор Ширин убиты 2 августа 1919 года. Некоторые родственники, вспоминая подробности трагических событий, уточнили, что муж, сын, отец или деверь погибли «при защите села от чехословаков».

48-летний Елисей Багин погиб в августе 1919 года в Усть-Пристани. Сын Алексей уточнил: «Чехословацкими войсками, среди которых были поляки, за подозрение в большевизме замучен до смерти поркой». Односельчанин Филипп Клепов тоже был убит чехами тогда же. Его сын Иван написал, что отца убили из-за седла, которое приглянулось карателям. В Усть-Пристани чехи также расправились с Семёном Величкиным, Фёдором Резинкиным, Иваном Полосиным.

12 августа 1919 года на станции Поспелиха был убит Павел Яковлев. Его сын, тоже Павел, не забыл, кто участвовал в расправе над 60-летним человеком: «Отец был расстрелян чехословаками и сербами».

24 августа в селе Большая Речка (в Троицком районе) убит чехами Степан Голубчик.

И в Верх-Ануйском (ныне Быстроистокского района) в августе и сентябре того же года тоже погибли от рук чехов восемь односельчан: 6 августа – братья Владимир и Пётр Цепелевы, Пётр Алексеев («зарублен чехами»), 20 сентября – Василий Бортников, Илья Теплов, 23 сентября – Тимофей Рогозин, Данил Решетов. Григорий Колыхалов погиб в сентябре, но точную дату его отец Ефим не назвал…

Всего к 1927 году ОСЖИ собрало 1 335 000 заявлений потерпевших. Имущественные потери граждан оценивались в 55 837 745 рублей, а личные – в 1 855 895 012 рублей. К 1 июля 1927 года было зафиксировано 111 730 убийств и смертей от рук интервентов в период 1918–1922 годов, из них 71 704 относились к сельскому и 40 026 к городскому населению.