Приветствуем! ❤

Это Nebulence — Discord-сервер, который создавался с любовью и вниманием к людям.

Мы ищем классных ребят, чтобы вместе проводить время за просмотрами аниме, играми (для Genshin Impact у нас есть отдельная ветка ;)), обсуждениями и просто болтовнёй! Обещаем тёплый приём и размеренное общение, а если вы новичок в Discord, то не переживайте, среди нас много таких!

Если ты ищешь небольшой сервер с уютной атмосферой, и комфортными людьми, то тебе обязательно стоит заглянуть к нам!
Мы будем очень рады видеть тебя у нас!

Твой билет на Поезд есть на картинке: сканируй QR-код, переходи по ссылке Discord, или же вбивай код nebulence прямо в приложении!

Папочка
Автор: Дмитрий Стаин

Это был первый нормальный вечер за последние пять лет. Как будто ничего и не случилось. Как будто все хорошо. Мы смеялись, пили вино и разговаривали.
— Я, конечно, понимаю, что об этом рано еще говорить, – Джейк поставил бокал на журнальный столик и откашлялся. – но мне кажется, что все у нас начало налаживаться.
Он определенно прав, говорить об этом рано. Я тоже отставляю свой бокал.
— Мне бы очень хотелось этого. – Я задерживаю пальцы на ножке бокала и добавляю. – Но, если честно, я не думаю, что все может быть как раньше.
Джейк отводит взгляд. Ему не нравится это слышать. Наш брак катается на американских горках последние пять лет.
— Дороти, я понимаю. Такое пережить не пожелаешь никому.
Он поправляет свои темные волосы с проседью и смотрит на меня. Я перевожу взгляд на столик. В самом центре стоит фотография. Рамка дешевая, ярко-оранжевый пластик с ромашками. Я бы заменила ее, но не могу. Алекса выбирала ее сама. Она подарила нам фотографию в рамке на нашу годовщину с Джейком. Да, когда мы только познакомились, он был настоящим красавчиком. В свои 47 он, нужно заметить, выглядит не хуже. А вот я… Случившееся подкосило меня. Думаю, внешне теперь я выгляжу старше, чем Джейк.
- Но … ты не думаешь, что пора двигаться дальше? – Он подвигается к краю дивана и кладет свою руку поверх моей. – Я понимаю, это была наша дочь…
Я сбрасываю его руку.
- Была?! – Мне хватает одной секунды, чтобы вскипеть, каждый раз, когда я слышу, что он говорит о ней в прошедшем времени.
- Дороти, перестань. Мы оба знаем правду. Прошло пять лет. Ни одной зацепки. Она не вернется.
Невыносимо больно слышать это. На злость больше нет сил. На слезы тоже. Внутри нет ничего.
- Я не могу запретить себе верить. – Злости в моем голосе больше нет. Только усталость.
- Рано или поздно, тебе все равно придется признать это. – Джейк выпивает свой бокал залпом. – Мне больно от этого, как и тебе. Но жизнь продолжается.
Я вглядываюсь в фотографию в оранжевой рамочке. Я, Джейк и Алекса. Здесь ей 13. Она, как всегда, кривляется на фотографиях.
- Может, ты и прав. – Теперь моя очередь выпивать залпом.
Джейк пересаживается ко мне. Он обнимает меня и говорит:
- Дорогая, еще не все разрушено. Мы еще вместе. И должны продолжать жить. – Он смотрит прямо мне в глаза. – Ради Алексы.
И в этот момент звучит звонок. Я вздрагиваю. После того, как пять лет назад пропала наша дочь, у меня вошло в привычку вздрагивать от каждого звонка.
- Черт, кто вообще вздумал звонить в такое время?! – Джейк встает и подходит к тумбочке, стоящей возле дивана.
- Да, Джейк Уилсон слушает. – Он стоит прямо, как палка. Джейк всегда такой, когда недоволен. Резкий, сухой и твердый. Даже спустя 24 года брака я все равно удивляюсь его быстрым переменам в настроении. Вот он сидит и пьет вино, обнимает меня, а через секунду он уже напряженный, как натянутый канат, вскакивает с дивана. Не знаешь, в какой момент порвется.
Я наливаю себе в бокал остатки вина. Поворачиваю голову в сторону Джейка и мне становится не по себе.
Он бледный. Жесткая маска лица размякла. Он смотрит на меня большими испуганными глазами.
- Я-я…но…м-м-м…- Он что-то пытается промямлить в трубку.
Я резко встаю с дивана. Тело будто бы плюшевое.
- Джейк, кто это? – Мой голос дрожит.
Я никогда не видела его таким. От его строгой статной фигуры не осталось ни следа. Сейчас он словно готов растечься. Он смотрит на меня и ничего не говорит.
- Твою мать, Джейк, кто звонит?! Это из полиции? – Я подхожу ближе к нему. Я вижу, как его зрачки сузились.
Как только я оказываюсь рядом с ним, он резко кладет трубку. Он тяжело дышит.
- Джейк, какого черта?! – Я кричу на него. Что вообще происходит?
- Я…я…это просто ошиблись номером. – Он пытается улыбнуться, но его глаза по-прежнему выражают страх.
- Что за бред, Джейк?! Что за спектакль ты тут устраиваешь?
Я пытаюсь оттолкнуть его и протиснуться к телефону. Как только я дотрагиваюсь до трубки, он хватает меня за запястье. Хватка его ледяных рук сцепляется как кандалы.
- Что ты делаешь!? Отпусти, мне боль…- Я поднимаю на него глаза и резко замолкаю.
Его лицо находится в нескольких сантиметров от моего. Он, не моргая, смотрит на меня. Лицо снова жесткое, но в глазах страх. Вся кожа его натянулась. Он держит меня за руку и ледяным голосом отчеканивает:
- Не. Подходи. К. Телефону.
От него буквально искрится напряжение. Мне становится страшно. Он ни разу не хватал меня, ни разу не смотрел на меня такими глазами.
- Джейк, пожалуйста, хватит…- Я пытаюсь отойти от него, освободить руку. – Хватит, ты пугаешь меня…
Я упираюсь спиной в тумбочку. Оказываюсь между Джейком и ей. Он сильнее сжимает мою руку.
- Сейчас мы пойдем наверх. И ляжем спать. – Он не двигается, как скала нависает надо мной.
- Джейк, пожалуйста, мне надо знать…Это был звонок из полиции? – Я не обращаю внимания на боль в запястье.
- Нет. – Прорубает воздух Джейк. – А теперь мы идем спать.
Он толкает меня в сторону двери из комнаты, загораживая собой телефон.
Запястье жжет.
- Что происходит, Джейк? – Я потираю кожу ну руке. Место, за которое меня схватил Джейк полностью красное.
За его спиной снова раздается звонок. Он смотрит на меня.
- Просто. Иди. Наверх. – Он начинает медленно идти в мою сторону. Звонок разрывает тишину.
Я начинаю пятиться к двери. Звонок раздваивается. К основному звонку добавляется какой-то отголосок.
Я замираю. Джейк тоже. Он, как и я, понял, откуда раздается второй звонок. Это телефон Алексы в ее комнате.
Я срываюсь с места. Миную коридор и прыжками поднимаюсь по лестнице, пропуская несколько ступенек за раз. Звонок все ближе. На втором этаже я задеваю вазу, когда стараюсь быстро повернуть с лестницы вправо, в комнату Алексы.
Забегая в дверь, я резко поворачиваюсь, чтобы запереть ее. На пороге стоит разъяренный Джейк, он тяжело дышит, он бежал за мной. Джейк пытается войти в комнату. Я захлопываю дверь и бью его по пальцам. Звонок не заглушает выкриков за дверью. Я закрываюсь на защелку и бегу к телефону.
Розовый телефон, обклеенный наклейками, разрывается. Я хватаю трубку.
- Мамочка…
Звуки вокруг пропадают. Воздух заканчивается в легких.
- Мамочка, не выходи из комнаты
Неожиданно слезы начинают течь по моему лицу, я не замечаю их.
- Алекса, это ты? – Голос не слушается меня. Он срывается на ее имени.
- Мамочка, не выходи из комнаты. Я иду за папой.
Вдруг сильный удар об дверь заставляет меня содрогнуться. Из коридора слышен крик:
- Положи чертову трубку! – Дверь ходит ходуном. – Положи эту чертову трубку, Дороти!
Тихий голос в трубке говорит спокойно.
- Папочка плохой.
Удар в дверь.
- Он сделал мне больно.
Еще один удар в дверь.
- Теперь он хочет сделать больно тебе.
Удары обрушиваются снова и снова. Я стою возле кровати Алексы напротив двери и держу трубку телефона. Вдруг что-то металлическое падает на пол. Это защелка вылетела из двери.
Кто-то шепчет мне на ухо:
- Но теперь больно ему сделаю я.
Я жду последний удар. Сейчас разъяренный Джейк войдет в комнату.
А потом гудки.
Гудки среди тишины.
Дверь медленно открывается, и я вижу пустой темный коридор.
Я кладу трубку на место.
- Джейк? – Я дрожу и кричу громче. – Джейк?!
Мне никто не отвечает. Я двигаюсь в коридор. Тишина будто обволакивается меня, сопротивляется моим движениям.
В коридоре темно, свет выключился во всем доме. Где-то в глубине дома раздается стук.
- Джейк, где ты? – Я нащупываю выключатель. Он не работает.
Начинаю спускаться по лестнице. В темноте не видно, что изображено на фотографиях, висящих на стене, но я знаю их все наизусть. Вот тут первый день рождения Алексы, здесь мы с ней на пляже Санта-Моники, а тут ее последняя фотография. Она стоит в желтом платье в горошек, улыбается и показывает свою цветочную клумбу, которую мы выращивали с ней на заднем дворе. Через 3 дня она пропала. Не вернулась со школы. Джейк был в командировке в соседнем городе, вернулся сразу, как я ему позвонила и рассказала о случившемся. Полиция подозревала нас обоих, но они не смогли ничего найти. Ни одной зацепки. Когда мы разговаривали с полицейским, он сказал, что чаще всего такие преступления совершают люди из близкого окружения, а алиби моего мужа очень шаткое.
Я миную половину лестницы.
Джейка, якобы, видели на арендованной машине. Он уехал из отеля рано утром, а потом приехал только через несколько часов, чтобы расплатиться за номер, вернуть машину и уехать домой. Его начальник сказал, что не отправлял его в командировку.
Я спускаюсь с последней ступени и останавливаюсь.
Джейк сказал, что изменял мне. Что это его способ разрядки. Он уезжал в другой город и снимал шлюх. Машину арендовывал для того, чтобы никто не узнал его. В «командировки» он уезжал раз в месяц. Одна из девок подтвердила его алиби.
На этом расследование закончилось.
Я вздрагиваю. По дому разносится звонок. Звонок в тишине. Телефон из гостиной.
Я медленно захожу в комнату. Бутылка вина и бокалы так и стоят на столе. Джейка нигде нет.
Дрожащей рукой поднимаю трубку.
- Он не только мне сделал больно, мамочка.
Я задыхаюсь, в груди давит с такой силой, будто я лежу под бетонной плитой.
- Папочка хитрый. Как в сказке про обманщика Джека, помнишь?
- Алекса, где ты, родная? – Слезы снова катятся по моим щекам.
- Я с подружками. Им папочка тоже сделал больно.
Сил больше нет. Я рыдаю. Ноги подкашиваются, и я сползаю по тумбочке, держа трубку в руках.
- Не плачь, мама. Скоро мы с тобой увидимся. – Голос Алексы меняется, он становится низким, слова тянутся словно слизь. – Попрощайся с папочкой.
В этот момент в окно, выходящее на задний двор, кто-то сильно бьет кулаком. Громкий стук по стеклу раздается по всей комнате. В телефонной трубке раздаются гудки.
Через секунду черная фигура припечатывается к стеклянной двери, находящейся рядом с окном. Брызги крови стекают по всей двери. Фигура мычит и извивается в агонии. Она бьет руками по стеклу. Вдруг в комнате включается свет. Зажмуриваюсь на секунду, а потом, открыв глаза, понимаю, что это нечто за стеклом – Джейк.

Он стучит в

Окно моей соседки
Автор: Дмитрий Стаин

Окна каждого дома могут что-то рассказать о своём обитателе. Они лишь тонкая грань между нами и чем-то личным, тайным.
Моя соседка Вера Фёдоровна любила меня как свою дочку, хотя у неё был свой сын Владик, который редко появлялся на улице по причине своей инвалидности. Из-за синдрома Дауна он часто являлся причиной насмешек и травли местной детворы, чья жестокость иногда даже пугала.
Его самыми преданными друзьями были я и игрушечный медведь, который забавно махал лапами и издавал рык, если его завести. За стеной моей комнаты как раз была квартира соседки. Вера Фёдоровна часто, но не сильно ругала Владика за что-то. То вещи раскидает, то воду разольёт. В целом она была очень доброй женщиной. Муж у неё погиб на каком-то производстве, но завод, где он работал, взял на себя все обязательства по похоронам и даже обязался помогать материально, так как их работник был гордостью предприятия. Сколько живу, не помню, чтобы соседка жаловалась или говорила, что в чём-то нуждается, особенно при таком сыне.
Вера Фёдоровна часто угощала меня пирожками, привозила ягоды с дачи, где они с Владиком жили почти всё лето, а на день рождения подарила деньги, которых мне не хватало на брекеты для зубов. Тогда я её даже обняла, ведь для меня это было очень важно.
В школьные годы, идя домой, я смотрела в окно её квартиры, которое выходило во двор. Там Владик часто встречал меня, размахивая руками и прыгая, от чего становилось забавно наблюдать, как мне радуется самый добрый человек из всех, кого я знала. Уже стоя перед дверью своей квартиры и пытаясь открыть дверь, Вера Фёдоровна спешно выходила ко мне, предлагая пообедать с ними, а иногда звала и на ужин. Мне всегда казалось, что она считает своей миссией накормить кого угодно, будь то меня или соседей по дому.

Мне было шестнадцать лет, когда я поступила в колледж, который находился в другом городе. Там я заселилась в общагу, но домой периодически приезжала и всегда, глядя в окно моей соседки, видела Владика, который ждал меня, зная расписание электрички от своей мамы.
Чтобы мой друг не скучал, я подарила ему ксилофон, купленный в местном музыкальном магазине. Его звон мне всегда нравился, в нём было что-то волшебное и приятное слуху. Владик был рад такому сюрпризу и в ответ подарил мне своего мишку, который уже не рычал и не махал лапами из-за какой-то внутренней поломки. Вера Фёдоровна приготовила вкусный ужин перед очередным моим отъездом и очень настаивала, чтобы я пришла. Благо не было дел, и я согласилась. Не смотря на возраст и жизненную ситуацию женщина держала квартиру в должном порядке. Это был не просто ужин, а целое застолье какое обычно устраивают на Новый год. Удивительно, конечно, что она стала так заморачиваться ради обычного ужина. Мы хорошо посидели, пообщались. Владик поиграл для меня на ксилофоне и даже пытался что-то спеть. Когда я уже собралась уходить, Вера Фёдоровна сложила еды мне с собой в дорогу, и чтобы было что поесть в общежитии. Мы распрощались и на следующий день я уехала на учёбу. Подарок Владика я решила оставить в своей квартире. Помимо своей сумки с учебниками и некоторыми вещами у меня было два пакета с едой, которые я еле дотащила до станции, чуть не опоздав на электричку.
Учебные будни подобно болотной трясине затянули меня с головой. Заданий и проектов свалилось столько, что я решила отложить поездку домой, чтобы полностью сконцентрироваться на учёбе. Хочешь жить спокойно – не накапливай долгов по учебе.
Мои труды были вознаграждены – нашей группе выпала возможность посетить Москву на неделю и попасть на выставку, где разные учебные заведения соревновались в учебных дисциплинах.
Я грезила о множестве экскурсий, десятках фотографий на фоне Кремля и других достопримечательностей, но мои планы накрылись. Сперва я отравилась непонятно чем, ведь питались в дороге мы все одинаково, потом спала крайне плохо. Свои сны я не запоминала, лишь в конце поездки проснулась от того, что во сне появилась игрушка Владика, которая неустанно махала лапами, рычала и маячила словно живая.
Вернулись из Москвы мы поздно вечером. Одногруппник довёз меня до дома, где меня не было полтора месяца на машине. К подъезду я шла как в коматозе, даже на Владика не посмотрела, слишком уж я была уставшей.
Зайдя домой, и еле стянув с себя одежду, я завалилась спать.
Открыв глаза, поняла, что заболела и в комнате воняет горелой бумагой. Я открыла окно и пошла в коридор за чемоданом. Стоило мне выйти из комнаты, как по спине пробежал лёгкий холодок: у входной двери стояла игрушка Владика. В голову предательски полезли все просмотренные фильмы ужасов. Включив везде свет, так как осенью темнеет рано, я более-менее успокоилась, но игрушку убрала в шкаф.
Разгрузив свой багаж, который особо мне не понадобился в столице, я решила немного прогуляться.
На улице было безлюдно. Осенью все спешат туда, где тепло и уютно – домой. Свет у Веры Фёдоровны не горит, наверное, спят или смотрят телевизор. Немного прогулявшись, я стала подходить обратно к подъезду, когда еще раз посмотрела в окно моей соседки и увидела сквозь тонкую тюль её фигуру в ночнушке, а вот лица не разглядела. Она стояла и смотрела. Может на меня, может еще куда-то, но показываться явно не хотела.
Зайдя в подъезд и поднявшись на свой этаж, я четко услышала, как за дверью стоит Вера Фёдоровна и смотрит в глазок. Её поведение стало казаться мне странным, ведь если раньше я поздно возвращалась домой, то она обычно открывала дверь и начинала ненавязчивую беседу за мою учебу и тому подобное.
Зайдя домой, я приняла успокоительное и пошла в душ, где музыка и горячая вода смыли с меня весь стресс последних событий.
Я легла спать, но запах горелой бумаги никуда не пропал, хотя стал слабее. Выключив свет, я старалась как можно скорее заснуть.
*ДИНЬ* – донесся до меня звук ксилофона за стенкой.
Недовольно вздохнув, я потянулась за наушниками.
*ДИНЬ*
Снова дошел до меня звук ксилофона и хохот Веры Фёдоровны.
*ДИНЬ*
Вера Фёдоровна стала что-то бубнить, но не могла разобрать слов. Она не ругается на Владика, но что-то приговаривает. Я встала с кровати, подошла к стене и приложилась к ней ухом. Тишина.
*ДИНЬ* – я резко отпрянула от стенки. Звук был громким и отчётливым, словно женщина знала, что за ней подслушивают. Она снова захохотала и стала чем-то громыхать. Надев наушники, мне всё же удалось заснуть, видимо успокоительное дало свой эффект.
Впервые мне спалось нормально. Утром я не спешила вставать с кровати, хотя в планах было распечатать материалы для учёбы, купить продуктов, позвонить родителям и приготовить себе обед и ужин на ближайшие пару дней, пока выпала возможность отдохнуть от учёбы.
В продуктовом я встретила тётю Машу, которая была рада хотя бы меня увидеть, а то Вера Фёдоровна вообще пропала. Тут я вспомнила, что Вера Фёдоровна иногда любит закупиться где подешевле, чтобы сэкономить денежку, и часто бывает на оптовых рынках. Поделилась этими мыслями с тётей Машей, но та лишь пожала плечами.
Я решила купить еще немного фруктов для своей соседки, чтобы угостить их с Владиком, а заодно рассказать о делах насущных и о том, как ужасно для меня прошла поездка в Москву. Распечатав курсовой, я побрела домой с пакетами продуктов и фруктами.
Двор наш как всегда пустовал. Сейчас дети больше сидят в виртуальном мире, когда в моём детстве каждый ребенок стремился выбежать из квартиры в этот реальный мир, который ждал и звал на встречу приключениям, дружбе и бесконечным играм. Может из-за течения времени мы забыли какого это, а может с возрастом это умирает в нас.
Наконец в поле зрения появилось окно соседки. Как всегда тонкая прозрачная тюль укрывает своих обитателей. Даже Владика не видно, который любит рисовать, сидя у окна.
Еле достав ключи, я зашла в подъезд. Было очень неудобно нести пакеты и сумку.
Позвонив в дверь Веры Фёдоровны, я стала открывать свою, чтобы скорее избавить себя от ручек пакета, которые больно врезались в пальцы.
Успешно разместив свою кладь в прихожей, я услышала, как к своей двери шаркая подходит Вера Фёдоровна.
Женщина принялась копошиться с дверью, толкать её, стала бить рукой по замку, пытаясь так открыть её.
– Вера Фёдоровна, вы в порядке? – спросила я.
Женщина перестала пытаться открыть дверь и стала громко сопеть возле неё. Я перестала вообще что-либо понимать. Может заболела? Однажды уже было что-то похожее, тогда она попросила меня повесить пакет на ручку двери, чтобы избежать контакта и не заразить меня.
Повесив пакет на железную ручку, я сказала ей об этом и зашла в квартиру, поглядывая в глазок. Но дверь так и не открылась.
Заняв себя готовкой, я смогла отвлечься. По видеосвязи подруга рассказывала мне как у неё обстоят дела на любовном фронте и заодно рецепт своего фирменного блюда.
Плотно поужинав, я снова подошла к двери и посмотрела в глазок. Пакет так и висел на железной ручке. Я решила, что пусть еще повисит, и, если что, позже заберу его и уберу в холодильник, чтобы ничего не пропало.
Надев наушники и налив чаю, я начала смотреть сериал. Только спустя несколько серий я поняла, что засиделась допоздна и решила пойти забрать пакет. Снова взглянув в глазок, по всему телу у меня пробежали мурашки. Дверь квартиры моей соседки была открыта, пакет разорван, а содержимое было рассыпано по всему этажу.
Веры Фёдоровны не было видно, но слышно как кто-то что-то волочит по ступенькам к нашей площадке.
Свет погас. Такое начало происходить из-за круглосуточной стройки через паре домов от нас. В квартире, как и во всём доме не было видно ничего. Было полное ощущение, что меня впихнули в ужастик напичканный всеми возможными клише, но в отличии от безысходности главной жертвы, мне было немного спокойнее, зная, что здесь, в квартире, я в безопасности. Стала вслушиваться. Соседка моя что-то тащила за собой. Поднявшись на наш этаж, с грохотом хлопнула дверью, чего никогда не было.
До меня дошел очень неприятный кислый запах. Включив фонарик на телефоне, я схватила освежитель воздуха и стала распылять где-то только можно, сдержива