Приветствуем! ❤

Это Nebulence — Discord-сервер, который создавался с любовью и вниманием к людям.

Мы ищем классных ребят, чтобы вместе проводить время за просмотрами аниме, играми (для Genshin Impact у нас есть отдельная ветка ;)), обсуждениями и просто болтовнёй! Обещаем тёплый приём и размеренное общение, а если вы новичок в Discord, то не переживайте, среди нас много таких!

Если ты ищешь небольшой сервер с уютной атмосферой, и комфортными людьми, то тебе обязательно стоит заглянуть к нам!
Мы будем очень рады видеть тебя у нас!

Твой билет на Поезд есть на картинке: сканируй QR-код, переходи по ссылке Discord, или же вбивай код nebulence прямо в приложении!

ДОБРОЕ УТРО, ЧЕЛЯБИНСК!
#интерактив @chelyabinsk_podslushano

Из Дневника Эрендженовой Е.С. ( заключительная глава Сибирской эпопеи ч.1.). В 1956 году вышел Указ о восстановлении Калмыцкой автономной области.

(ББ: Постановление ЦК КПСС от 24.11.1956г. "О восстановлении национальной автономии калмыцкого, карачаевского, балкарского, чеченского и ингушского народов"; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 11.02.1957 г. "Об образовании Калмыцкой автономной области в составе РСФСР").

Всех калмыков и учащуюся молодежь пригласили в актовый зал пединститута. Секретарь Райкома партии зачитал Указ. Столько калмыков я еще не видела, все были возбуждены, раскрепощены, даже взгляд у людей стал открытее и смелее. Не помню точно, о чем говорили, но секретарь и выступающие руководители отмечали вклад калмыков в экономику района и просили не спешить с отъездом, что здесь их труд ценят, и т.д.

Все уходили окрыленные, с твердым намерением ехать на Родину. И действительно, в марте-апреле калмыки тронулись в путь. Я провожала городских калмыков с железнодорожного вокзала, а когда приехала домой в апреле, фермовских калмыков уже не было. Я не знала, когда они уезжали и не проводила. В хотоне же остались только мама с Батором, да у нас ещё поселили Читлян с сыном Гаха. Мы списались со своими (Мутаевыми), что я даю телеграмму, когда закончится учебный год и за нами приедет кто-то из братьев. Действительно, в середине июня я дала телеграмму и приехал Гаря. Он помог мне сдать постельное, казенную кровать коменданту техникума. Директор меня уговаривал не уезжать. Говорил почему-то: "Ты что думаешь, ты там на березе будешь качаться? Думаешь, там вам что-то приготовили? А закончишь еще 2 курса - будешь там на вес золота. Таких специалистов там точно не выпускают, таких, как наше отделение - раз-два и обчелся!" Кто-то остался, я же не могла учиться, оставив одних мать с 4-летним Батором, к тому времени, мать ослепла, была на инвалидности, кто бы им помогал... Уже в помещении соседей жили чужие люди... Я никак не могла остаться.

Сходили к вечеру на шахту к оставшимся калмыкам (остались, конечно "арh уга"- "безлошадные" - 2-3 маломощные семьи, мы же навещали Шорваеву Булю. На другой день сходили к ее сестре в роддом. Было воскресенье, шел Праздник песни. Как я любила раньше праздники: этот - особенно! Специально из совхоза мы приезжали в этот день, собирались в березовой роще, там выступали разные коллективы, продавали сладости, напитки. Но сейчас было не до веселья, давили "чемоданное" настроение и неопределенность в будущем. Приехали домой. Мать уже продала кое-что. Раздарила детские вещи, посуду, кур... Корову продали, козу зарезали. Приходили попрощаться соседи, сожалели, что уезжаем, говорили много добрых слов. Мама была очень общительным человеком, дружила с местными, была на хорошем счету. Подъехала машина, погрузились, поехали. Очень муторно было на душе. Все таки здесь прошли самые беззаботные, по-своему счастливые годы: детство; школьное время; изумительная природа, которая исцеляла и облагораживала душу; прекрасные люди, поддержавшие нас и научившие выжить в этих условиях; школьные учителя... Все это мы оставляли и отправлялись в неизвестность...

Я не говорила, что со временем, наша общая землянка пришла в негодность и люди стали строить себе отдельные жилища. Первым отошел Иджа, женившись на нашей ааке. Вырыл, как продолжение общей землянки, свою, поставил печь, небольшой чуланчик - и все дела. Родилась у них дочь, аак звала меня понянчиться, но больше - угостить чем-нибудь вкусненьким - жалела. Иджя неплохо зарабатывал, аак была хорошей хозякой. Девочка уже бегала, разговаривать начинала, у нее была настоящая большая кукла, с которой и я с удовольствием играла. Но - туберкулез. Обе сгорели за одну зиму...

Потом стали строиться Лиджиевы: двухкомнатная землянка с просторными сенями, рядом огородили большой участок под картофель (на полях картошка далеко, а у них большая семья, около 10 человек). Шура, племянница, вышла замуж, и Эдя переехал жить к Идже. Они стали строить домик, не землянку. Переехали. А землянку купил Чонаев Шуургч и переехал с бригады. Ноха с Узьмя ушли жить к Мондьг (Мукебен) на молочную ферму (он женился и отошел от родителей, и еще в общей землянке у них родилась дочь). Эльза, сноха Нохи, вышла замуж за Шурганова Бамб, фронтовика. В землянке оставались одни мы. Мать стала искать выход. У нас оставалось сено после зимы, а на ферме оно закончилось , а были лошади (без них - никуда, ни одной машины на ферме не было). И вот, моя предприимчивая мама договорилась с управляющим обменять сено на лес. Так был заключен бартер, по-теперешнему. Стали привозить лес, мы его ошкуривали - снимали кору, чтобы он просох. Я ходила на речку, собирала мох, чтобы конопатить щели между бревнами. Начали спешно строиться. В основном, работал Эдя, хорошо помогал Иджя, другие земляки тоже. К осени домик из двух комнат с сенями , с двумя окошками, печкой посередине был готов. Все бы ничего, но беда была с крышей. Она была одинарной, без потолка. Между лесинами промазано и сверху засыпано землей, а по земле постелен толь, но это же бумага, хоть и просмоленная, и никакая не защита от промозглых затяжных сибирских дождей. Капало, отваливалась глина, побелка желтела..Поверх стали стелить рубероид, о шифере не было и речи, там дома накрывали тесом. Так мучились каждый год, и только через годы земля утрамбовалась что ли- протекать стало меньше. Зимой же было хорошо. Вообще, если для себя и для скотины запасено еды и корма, то зима - лучшее время отдыха в Сибири. Ведь остальные три времени года работают на зиму (как впрочем, по всей России). Я никак не могла привыкнуть к зиме в Калмыкии: то дождь, то снег, который на следующий день растекается грязными лужами, изморозь, слякоть или трескучие бесснежные морозы. Поистине, как говорил А.П.Чехов, "южная чахоточная зима". То ли дело зима в Сибири! Ядреный морозец, здоровый, крепкий, бодрящий, подгоняющий! Снег, как выпал, так и лежит до середины апреля. А мы и про уроки забывали, когда становились на лыжи. Ходили за речку, прыгали с трамплина, бегали кроссы и никогда не надоедало! В школе был комплект лыж, на весь класс хватало, даже лишние были. Дети с бригады, из соседнего колхоза, с железнодорожного переезда приходили на своих лыжах. Мужики на охоту ходили на коротких широких лыжах. В техникуме, между прочим, в составе команды я заняла первое командное место среди СУЗов города Ачинска. Дважды в неделю в клубе совхоза крутили фильмы, часто приезжал драмтеатр из Ачинска. Было традицией - перед началом фильма петь песни. Никто этим делом не руководил, мы сами договаривались, что петь, начинаем, весь зал подхватывает, и так всегда. Здорово! Песни все были патриотические: "Варяг", "Песня о Щорсе", "По долинам и по взгорьям", "Конармейская", "Тачанка" и др. А перед праздниками долго готовились к концерту, почти вся самодеятельность совхоза держалась на школьниках. Потом откуда-то приехала городская мадам с дочкой, они возглавили совхозную самодеятельность: дочка хорошо пела, гармонистов-баянистов было немало, вовлекли молодежь и такие концерты выдавали! Я была непременной участницей: декламировала стихи, прозу (после концерта местные женщины меня узнавали и спрашивали: "Это ты высказывалась - так говорили местные- на концерте?»), пела в хоре, участвовала в "пирамидах". "Пирамиды" - это такие гимнастические упражнения, которые выполнялись в спортивной форме, чаще в трусах, майках и носочках, под ритмическую музыку или под счет. В них участвовало несколько человек, становясь друг другу на плечи или на сцепленные руки, создавали треугольную фигуру - пирамиду. С лозунгами, призывами и т.д. Учителя, как могли, старались скрасить наш досуг.

(ББ: А вот, эти"пирамиды" я помню из рассказов уже моей бабушки. Она говорила, что на Женю всегда жаловались одноклассники. Мама моя была очень аккуратненькой и ладной, но не худышкой. А в пирамиде наверх взбирались эти худышки, они держали красивые ленточки, цветы, а маме доставалась черная работа - держать основание этой художественной конструкции. Было обидно... Но! Тогда мама щекотала пятки второму ряду!).

Вечерами спешили мы в школу слушать "Всадника без головы" Майн Рида. Книги такой у нас, естественно, не было, не было ее и у нашего информатора, студента-практиканта, местного парня. Так он рассказывал нам этот роман по памяти! Иногда в совхозе гасили свет,и тогда мы слушали в темноте - так было еще более впечатляюще. К 6 классу я перечитала всю школьную библиотеку, стали и в магазин привозить книги, почему-то все они были тоненькие, в бумажном переплете. Я стала покупать книги в магазине, на базаре в Ачинске (подержанные). Когда впервые попала в настоящий книжный магазин, была в восторге, но и была удивлена: столько книг и так мало народу. Первые свои книги, собственные, новенькие, пахнущие типографской краской, я купила еще в школе, в 5 классе: "Как закалялась сталь", "Овод" . А потом открыли совхозную библиотеку, здесь выбор был разнообразнее. Помню, "Повесть о Зое и Шуре" Л. Космодемьянской я прочла за один присест. Пришла из кино, зажгла коптилку и так, до последней строчки и дочитала. А когда задула коптилку, уже светало. Страсть к умной книге у меня осталась до сих пор. Собрала, на мой взгляд, неплохую, для сельского учителя, библиотеку. Помню, при каких обстоятельствах была приобретена каждая книга. Когда приехали в Элисту, в Красном Доме на первом этаже в угловой комнате находился книжный магазин. Помещение неказистое, маленькое, но какие были книги! У меня денег всегда в обрез, но купила "Фауста", "Поднятую целину", "Молодую Гвардию", "Гойя" и др. А потом пошли спецмагазины, по подписке, и хорошую книгу невозможно стало купить, а нужно было, как и все остальное необходимое - доставать... Мне кажется, некоторые отдавали дань моде: когда пошли всякие стенки да серванты, считалось шиком заполнить полки красивыми (!) книгами. А хорошая книга - как праздник!

(ББ: И я помню, как однажды у нашего Сельмага у