Мраморная кожа, в глазах - белладонна: как жители Самары в XIX веке романтизировали туберкулез

Ни одна болезнь в мире не получила столь романтического флера как туберкулез. О нем писали литераторы Серебряного века, им болели и крестьяне, и представители царской семьи. Изможденные чахоткой дворянки считались эталоном женской красоты. Туберкулез сформировал определенную моду на обычаи и нравы тех времен. В загадочном историческом явлении разбирались журналист «КП-Самара» Дарья Долинина и краевед Игорь Махтев.

Эталон эпохи романтизма
Туберкулез «шагает» рядом с человечеством со времен античности. В XIX веке было принято считать, что им болели заключенные и люди, ведущие маргинальный образ жизни. В эпоху романтизма чахотка считалась прерогативой высшего общества. Так, ею болеют многие герои произведений Достоевского, Толстого, Чехова, Лермонтова. Согласно клиническим признакам, туберкулез был у Наташи Ростовой, Печорина, Катерины Мармеладовой и многих других персонажей русской классики.

Общество тренд подхватило и стало романтизировать. Девушки, страдающие недугом, вызывали особый флер эротичности. Дело в том, что туберкулез в запущенной стадии вызывает изменения во внешности: человек худеет, бледнеет, в глазах появляется неестественный блеск, на лице – лихорадочный румянец, вызванный температурой.

Закапывали в глаза белладонну
Болеющие дамы были слабы, изящны, драматично кашляли кровью и падали в обморок на балах. Этого было достаточно, чтобы мужчины укладывались штабелями к их ногам. Высший свет буквально грезил нездоровым образом: девушки закапывали в глаза белладонну, чтобы получить желанный чахоточный взор.

Считалось, что болезнь вызывают тонкая душевная организация, чрезмерная чувствительность и неразделенная любовь. Отчасти, это правда. Заболевание, если оно «спит» в организме, может спровоцировать стресс, недоедание и слабое оснащение легких кислородом. Девушки из высшего общества затягивали тела в корсеты так, что дышать было невозможно, так что мода стала еще одной причиной эпидемии. А смерть от туберкулеза общество интерпретировало как красивый и праведный финал жизни. Редко кто из заболевших доживал до 30 лет.

Кого из известных самарцев «сожрал» туберкулез
Чахоткой болела дочка городского головы Петра Алабина – Елена. Долгое время она лечилась в Ницце, но 10 апреля 1874 года умерла. Через несколько тысяч километров ее в цинковом гробу привезли в Самару и похоронили в семейном склепе на территории Иверского монастыря.

По данным Игоря Махтева, от «бугорчатки легких» (еще одно название туберкулеза) 10 марта 1892 года умер Павел Волжин – тесть Максима Горького.

В 1876 году скончалась вдова самарского помещика Дмитрия Рычкова – Мария. Девушке было всего 27 лет.

В 1883 году болезнь забрала потомственного дворянина Александра Алашеева – мужчина тоже умер в 27 лет.

В 1892 году болезнь не пощадила настоятельницу женского Иверского монастыря игуменью Антонину. Женщины не стало в 60 лет. По словам краеведа, в конце XIX – начале XX веков чахотка была одной из самых частых причин смерти среди монахинь и послушниц Иверского монастыря.

В том же 1892 году в возрасте 30 лет умер купец Георгий Буреев, сын самарсого городского головы Василия Буреева.

Годами позже болезнь забрала безрукого художника из Утевки – Григория Журавлева. Талантливый иконописец умер в феврале 1916 года в возрасте 57 лет.

Мода на кобылье молоко
Так что романтично к чахотке относились только в тех случаях, когда это касалось малознакомых людей. Когда болезнь проникала в собственную семью, вот тут уже было не до романтики. Тогда аристократы хватались за всевозможные соломинки, чтобы спасти родных – отправляли их на курорты, в лечебницы. Или сами их строили. Так поступил доктор Нестор Постников.

У Нестора Васильевича от чахотки умерла мать. Этой же болезнью страдала его супруга Мэри Джен. Желание спасти любимую вдохновило его построить в Самаре кумысолечебницу. Она открылась в 1858 году и располагалась в районе современного Постникова оврага.

Здесь были башкирские юрты, в которых подавали кисломолочный напиток. Позже построили комфортабельные дачи, врачебные кабинеты и процедурные комнаты. Кроме лечения кумысом пациентам назначали воздушные ванны, лечебную физкультуру, баню. При лечебнице был концертный зал, буфет, каретный двор, конюшня с лошадями для верховой езды. Словом, это был модный санаторий, куда приезжали пациенты со всего мира. Лечебницу посещали Лев Толстой, Василий Суриков, Илья Мечников.

Самарская Ницца
Еще более фешенебельное кумысное заведение было устроено на даче Аннаева. В 1863 году на берегу Волги ее построил самарский купец Егор Аннаев. Она была возведена в урочище Вислый камень, в районе, где раньше располагался завод силикатного кирпича.

Петр Алабин делился впечатлениями от дачи: «Фантастические сооружения во вкусе средневековых замков, летящих по скалам и утесам, заключающие кумысолечебное заведение Аннаева, со сбегающими от них к реке вьющимися дорожками, газонами, клумбами, трельяжами дикого винограда и хмеля из переплетающихся гирлянд».

Кроме кумыса, здесь использовались и другие передовые для того времени методы лечения - электрические ванны, душ Шарко. Известно, что в 1891 году молодой режиссер Всеволод Мейерхольд привозил сюда отца на лечение.

Иными словами, Самара стала здравницей. Так, Игорь Махтев опубликовал брошюру доктора Юлия Укке, изданную в 1864 году. В ней автор расписал достоинства Самары как лечебного курорта. Он сравнивает город с Веной, где легочными заболеваниями страдают до 15% всех больных, а в Самаре эта цифра едва доходит до 7%. Укке пишет, что в Самаре туберкулезом болеют в восемь раз меньше человек, чем в столице Австро-Венгрии.

День белой ромашки
Тем временем медицинское сообщество, не теряя надежды, искало спасение от чумы XIX века. К медиками присоединились добровольцы.

19 мая 1912 года в Самаре открылся отдел Всероссийской лиги для борьбы с туберкулезом и стал проводиться День белой ромашки. Это был день сбора средств, предназначенных больницам и приютам для больных туберкулезом. Дамы и джентльмены прикалывали к одежде искусственные цветы и ходили по улицам, собирая пожертвования.

На средства самарского отдела лиги содержались амбулатория для туберкулезных больных и летняя кумысолечебница. Документы Центрального государственного архива Самарской области помогают представить, как проходил этот день в столице губернии.

Так, члены правления местного отдела лиги предполагали следующие мероприятия: «Сделать в день сбора «Белого цветка» гулянье в Струковском саду. Дневное для детей и вечернее для взрослых». За плату в пять копеек гости могли покататься на осликах, пострелять в тире, покататься на качелях, посмотреть кино и позаниматься гимнастикой.
https://www.samara.kp.ru/d...