В разгар Бородинской битвы:

«После полудня неприятель и мы изнемождены были от усилий, и все умолкло. День был прекрасный, солнце, так сказать, пекло нас. Цепи неприятельские и наши расположены были в близком одна от другой расстоянии. Французы стояли на возвышенной покатости, а мы в лощине, в ореховом кустарнике. Егеря наши с утра, кроме чарки вина, ничего не ели и не пили. Всех мучила нестерпимая жажда при сильном полуденном жáре. Наконец, штыками вырыли род колодцев, и егеря с жадностью утоляли жажду. Увидев это, французский офицер попросил позволения, чтобы мы одолжили водой и его солдат. Позволение дано; французский барабанщик не замедлил явиться. Солдаты наливали ему в манерку воду, называя его камрадом. Поступок этот до такой степени восхитил французского офицера, что он прямо со своего поста бросился к нашей цепи и, превознося русских, с восторгом обнимал и целовал офицера, командовавшего цепью. Но ненадолго остановилось прервавшееся сражение. Вдруг слышим выстрел. Все заняли свои места. Началась жесточайшая, упорнейшая и кровопролитнейшая битва.

«В 2 ½ часа перестрелка утихла с обеих сторон. Погода была теплая, даже жаркая; казалось, солнце на нас смотрело со всем вниманием. Егеря в низком месте вырывали штыками ямки и находили воду для утоления палившей нас тогда жары. Самих неприятелей ссужали мы своей находкой… В три часа опять заревел гром орудий, и бой возобновился».