Мама ребёнка инвалида просит помочь переделать ванную, чтобы его помыть. Отзовитесь!

Здравствуйте! Меня зовут Анастасия, мне 32. Я мама двоих замечательных мальчиков-двойняшек, Кирилла и Никиты. Им по 9 лет. Я воспитываю их одна. У Кирилла ДЦП 4 степени.

Мои дети родились на 30-й неделе беременности. Недоношенные, слабенькие. Никита быстро пошёл на поправку, а вот Кирилл... Кирилл два месяца провёл в реанимации, потом мы ещё месяц жили в больнице. Он почти не дышал, был подключён к аппаратам, у него была водянка и множество других диагнозов. А потом — гидроцефалия, защемление в позвоночнике, угроза операции на мозге...

Сейчас Кирилл не ходит. Не сидит без поддержки. Но он очень чуткий и добрый мальчик. Каждый день мы с ним боремся. Реабилитации, массажи, занятия. Я делаю всё, что могу.
И вот с чем я столкнулась.

Мой сын растёт. А купать его с каждым днём становится всё тяжелее. Он весит уже 17 килограммов, и я, хрупкая женщина, каждый день поднимаю его на руки, чтобы помыть. Кладу его в ванну. Мою. А потом, с молитвой и болью в спине, еле-еле вытаскиваю.

Я уже срывала спину дважды и не могла встать. Но я прошу не за себя и свою спину. Я боюсь за детей, ведь я у них одна. И никто нам не помогает.

Мне посоветовали переделать ванную: расширить дверной проём, убрать ванну и сделать душ со сливом в пол. Чтобы я могла заехать туда с коляской, спокойно и безопасно помыть сына. Без страха, что уроню его. Без боли в спине. Без отчаяния.

Но такой ремонт ванной — это неподъёмная сумма для меня. А это не прихоть. Это просто необходимость.

Я не люблю просить. За 9 лет я привыкла быть сильной. Но сейчас я не справляюсь.

Я не прошу за себя. Я прошу за своего сына. За возможность просто заботиться о нём, не ломая себя.

Пожалуйста, если у вас есть возможность помочь, даже немного, мы будем безмерно благодарны! А если нет — просто расскажите о нас. Возможно, где-то есть человек, который сможет изменить нашу ванную — и нашу жизнь.

Сбор ведётся через благотворительный фонд здесь: https://nakormi-cheloveka....

Спасибо каждому, кто дочитал. Спасибо, что не прошли мимо нашей беды!

После Октябрьских праздников 1941 года пищевой паёк зенитчиков резко сократили. С каждым днём хлеба выдавали всё меньше и меньше. Потом сказали: «Второго на обед не будет».

– Ничего, ничего, скоро всё войдет в норму, – успокаивал бойцов старшина. – А пока подтяните ремешки.

Но скоро наступил голод. На батарее полагалось каждому по 300 граммов хлеба в сутки. Но часто вместо 150 граммов хлеба выдавали всего один сухарь весом в 75 граммов. Другую половину пайка составлял хлеб, но это был блокадный хлеб – тяжёлый, сырой и липкий, как мыло. Однако солдаты подбирали даже крошки. Многие, получая хлеб, думали: съесть всё сразу или разделить? Некоторые делили по кусочкам. Никулин съедал всё сразу.

Полагалось на каждого и по ложке муки. Она шла в общий котёл и там взбалтывалась – получали белёсую воду без соли (соли тоже не было). Утром, днём, вечером, ночью – даже во сне – все думали и говорили только о еде. Причём никогда не говорили: хорошо бы съесть бифштекс или курицу. Нет, больше всего мечтали: «Вот бы хорошо съесть мягкий батон за рубль сорок и полкило конфет „подушечек“…»

К весне у многих солдат началась цинга и куриная слепота. Как только наступали сумерки, многие слепли и только смутно, с трудом различали границу между землёй и небом. Правда, несколько человек на батарее не заболели куриной слепотой и стали поводырями. Вечером ослепшие воины выстраивались друг за другом, и зрячие поводыри вели их в столовую на ужин, а потом отводили обратно в землянки. Кто-то предложил сделать отвар из сосновых иголок. К сожалению, это не помогло. Всех спас рыбий жир, бутыль которого доставили на батарею. Каждый боец принял вечером по ложке этого лекарства, затем получил такую же порцию утром, и зрение начало возвращаться. Оказывается, как мало требовалось для того, чтобы его восстановить!

Из книги Ю. Никулина, «Почти серьёзно».