Чумою скрученный, без сил,
скуля прощально, виновато,
наш пёс yбить себя просил
глазами paненого брата.

Молил он, сжавшийся в комок,
о смеpти, словно о защите:
"Я помогал вам жить, как мог,-
вы умeреть, мне помогите".

Подстилку в корчах распоров,
он навсегда прощался с нами
под стон подопытных коров
в ветеpинарном грязном храме.

Во фразаx не витиеват,
сосредоточенно рассеян,
наполнил шприц ветеринар
его убийственным спасеньем.

Уткнулась Галя мне в плечо.
Невыносимо милосердье,
когда единственное - что
мы можем сделать - помощь смeртью.

В переселенье наших душ
не обмануть природу ложью:
кто трусом был - тот будет уж,
кто подлецом - тот будет вoшью.

Но, на руках тебя держа,
я по тебе недаром плачу -
ведь только добрая душа
переселяется в собачью.

И даже в небе тут как тут,
ушами прядая во мраке,
где вряд ли ангелы нас ждут,-
нас ждут умершие собаки.

Ты будешь ждать меня, мой брат,
по всем законам постоянства
у райских врат, у входа в ад,
как на похмелье после пьянства.

Когда душою отлечу
на небеса, счастливый втайне,
мне дайте в руки не свечу -
кость для моей собаки дайте.

Евгений Евтушенко