Довольно странно, что в советское время эта история не получила широкой огласки. Ведь это был настоящий подвиг и акт дружеского участия – в сильный шторм советские рыбаки сумели найти и спасти потенциального врага, попавшего в ловушку холода и шторма. Тогда - в октябре 1978 года, в самый разгар "холодной войны", в результате уникальной поисково-спасательной операции промысловикам судна «Мыс Сенявина» удалось уберечь жизнь десяти замерзающих в океане американских военных летчиков.
Как же это произошло?
Самолёт Lockheed Р-3С «Орион» 9-й эскадрильи «Золотой Орёл» (VP-9 “Golden Eagle“) базовой патрульной авиации ВВС ВМС США c ВМБ Кадьяк на Алеутских островах, штата Аляска, вылетел вечером в четверг 26 октября. На его борту находился экипаж из пятнадцати человек, включая командира – лейтенант-коммандера ВМС США Джерри Григсби (англ. Jerry Grigsby).
Самолет имел боевую задачу: патрулирование на высоте 7000 м в западном районе нейтральных вод Берингова моря, ведение разведки сил ПВО СССР, поиск советских подводных и надводных кораблей.
Погодные условия были крайне неблагоприятные: проливной дождь со снегом, шторм 7-8 баллов, высота волн 5-9 м, скорость ветра 13-18 м/cек (35 узлов), температура воздуха от +2 до +10 ℃, температура воды от +3 до +7 ℃.
После четырёх часов полёта, по распоряжению Григсби лётчики попытались запустить два из четырех двигателей, бездействовавших до этого, чтобы сэкономить топливо. Это решение привело к чрезвычайной ситуации: вспыхнуло топливо и начался пожар 4-го двигателя, целостность крыла оказалась под угрозой. В считанные минуты, уничтожив секретные документы, переодевшись в гидрокомбинезоны и подготовив надувные спасательные плоты, команда подала сигнал SOS и приготовилась к посадке самолёта в бушующий от шторма океан.
Пилотам удалось совершить «приводнение», однако при ударе самолета о воду от удара погиб бортинженер сержант Миллер. А командир экипажа лейтенант-коммандера Григсби, по старому морскому правилу покидавший борт последним, не успел выйти и утонул вместе с самолетом.
Последующий взрыв в месте возгорания, привёл к неминуемому затоплению машины менее чем за 90 секунд после приводнения. 13 уцелевших членов экипажа оказались на надувных плотах посреди бушующего ледяного океана примерно в 100 милях от Командорских островов и юго-западнее от Алеутских островов.
У чудом уцелевших людей вряд ли имелась надежда на второе спасение: холод, шторм, отсутствие связи и непрочность надувных ботов – все сокращало их шансы на выживание до минимума.
К операции по поиску потерпевших авиакатастрофу лётчиков в равной степени подключились оба государства: и США, и СССР. Американцы использовали для обнаружения соотечественников атомную подводную лодку, находившуюся на дежурстве в районе побережья Камчатки, а также самолёты морской авиации и сторожевой корабль Береговой охраны. СССР со своей стороны, кроме атомных подлодок, предоставила для спасательных работ три корабля – военные сторожевики «Ретивый» и «Дунай», а также рыболовецкое судно «Мыс Сенявина» Корсаковской базы океанического рыболовства объединения «Сахалинрыбпром», которое оказалось в нескольких десятках километров от места падения самолёта.
Условия поиска осложняли непогодой – в районе воздушной катастрофы бушевал сильный шторм. По словам руководителя поисково-спасательного мероприятия капитана 1-го ранга Михаила Петровича Храмцова, командира бригады противолодочных кораблей, им ещё никогда не приходилось выходить в море с восьмибальной волной. Лишь благодаря мастерству и опыту своих командиров, сторожевые суда смогли оторваться в шторм от причала и на максимально возможной скорости отправиться в зону поиска.
И все же, несмотря на организационную слаженность операции, имелись все шансы не спасти людей. Причина – катастрофически большое расстояние, которое разделяло американских и советских военных с погибающими на плотах лётчиками. В такой ситуации оставалась надеяться только на гражданский экипаж большого морозильного рыболовного траулера «Мыс Сенявина», находившегося всего за 20-30 морских милях от запеленгованного квадрата бедствия.
Команда рыболовецкого траулера, закончив работу, возвращалась к берегу, когда получила сообщение американского радиста с просьбой о помощи. Уведомив экипаж о случившемся и обсудив с ним дальнейшие действия, капитан судна Александр Арбузов отдал приказ на обратный курс. В восьмибальный шторм, игнорируя возможную опасность, судно изменило маршрут, чтобы через несколько часов забрать на борт замерзающих граждан США.
Что примечательно, по воспоминаниям выживших американских летчиков, незадолго до крушения, еще в небе, они видели корабль на радаре и думали, что это и был «Мыс Сенявина». И только потом они узнали, что это был южнокорейский корабль. И с него на запрос США помочь ответили, что идти в эпицентр шторма "это слишком опасно". А русские, получив радиограмму, почти сразу ответили: "Конечно, поможем".
Непосредственно в операции спасения участвовали семь моряков: старпом Валентин Сторчак, штурман Василий Евсеев, механик Валерий Кухтин, матросы Николай Муртазин, Валерий Матвеев, Николай Опанасенко, Николай Килебаев; а также радист Хальзев (единственный из экипажа он знал английский и выступал переводчиком). Именно они в непростых погодных условиях помогали американцам покидать ненадёжные спасательные плоты и доставляли их на борт «Мыса Сенявина».
Советские рыбаки успели спасти десять человек, которые после падения самолёта, провели в океане 12 часов. Четверых военных они сняли с одного плота и девять, среди которых находилось уже трое погибших, со второго, почти затонувшего бота (люди на нем сидели по-грудь в ледяной воде). Примечательно, что все члены лётного экипажа были обмотаны одним тросом: они готовились только вместе – или спасаться, или умирать.
Едва моряки переправили на судно обмороженных, заледенелых, почти невменяемых от сильнейшей качки американцев, как один из надувных плотов, попав в очередной раз под волну, пошёл на дно. Позже Александр Алексеевич Арбузов, описывая этот случай, сказал: «Не иначе как Бог помогал этим лётчикам», имея в виду ничтожность шансов как уцелеть в авиакатастрофе, так и выжить после стольких часов на холоде среди гигантских волн.
Как позже вспоминал Эд Кейлор, 2-й пилот американского самолета: «Хорошо, что нас подобрали моряки из Советского Союза, а не наши собственные. Иначе мы бы погибли. Почему? Дело в том, что в то время в США, если бы кого-то такого холодного, как мы, вытащили из воды, вас немедленно бросили бы в горячую ванну - "отогреваться". Вот только затем вы бы умерли, потому что вся эта холодная кровь попадает прямо в ваше сердце и вызывает сердечный приступ. Но русские рыбаки знали как себя вести лучше. Поэтому, когда мы сели на корабль, нам дали теплые одеяла и горячий чай с медом. И поэтому это тепло, эта сладость были велики и согревали нас изнутри, а не снаружи. Прошло почти 30 минут, прежде чем они действительно сняли с нас одежду и погрузили нас в горячий душ, и к тому времени наша кровь уже была достаточно теплой».
Советский траулер со спасенными взял курс на Петропавловск-Камчатский.
Казалось бы, вот он, почти голливудский хэппи-энд. Но именно тогда, когда самое страшное осталось позади, два государства, будто спохватившись, вновь заиграли мускулами.
Соединенные Штаты явно не рассчитывали, что спасенных летчиков-разведчиков повезут в Советский Союз. Над советским траулером летал американский военный самолет и бросал на воду фальшфейеры, заставляя траулер изменить курс и следовать на восток - на одну из военно-морских баз США. И лишь когда к рыбакам подошел сторожевик «Ретивый» и привел в боевую готовность два зенитно-ракетных комплекса «Оса», самолет улетел.
Попытки заставить капитана Арбузова изменить курс предпринимал и подошедший вскоре американский сторожевой корабль. Он сопровождал траулер и даже угрожал применением оружия. Опасные маневры продолжались до тех пор, пока не всплыла советская атомная подлодка.
До Петропавловска-Камчатского «Мыс Сенявина» добрался через 48 часов. Летчиков сперва поместили в военно-морской госпиталь, а затем переправили в Хабаровск и далее в Японию, а оттуда они уже довольно быстро улетели домой в США.
Капитана же Арбузова, как это было принято тогда, вызвали в Москву. И вместо благодарности высказали политическую претензию: мол, прежде чем спасать вероятного противника, ты должен был проявить высокую сознательность и во что бы то ни стало найти и поднять с воды аварийный радиобуй «Ориона» с секретными радиочастотами. Это ж бесценная стратегическая информация!
В результате капитан-директор большого морозильного рыболовного траулера «Мыс Сенявина» Александр Алексеевич Арбузов, а также рыбаки, непосредственно участвовавшие в спасении американских летчиков, были награждены лишь медалями «За спасение утопающих».
Спасателям и спасенным понадобилось почти 25 лет, чтобы восстановить связь. Когда тебе спасли жизнь, очень хочется сказать «Спасибо!» Но почти четверть века у спасенных такой возможности не было.
Два года спустя траулер «Мыс Сенявина» зашел в американский порт Кадьяк на Аляске, и офицер Береговой охраны — отец одного из спасенных парней с «Ориона» — попросил встречи с капитаном.
«Пришлось отказаться, — признавался Арбузов. — Не по-человечески это как-то. Но такие были времена…»
Попытки спасенных американцев передать экипажу «Мыса Синявина» послания и посылки много лет не могли увенчаться успехом (как-никак "Холодная война" и "железный занавес" не давали шанса на какое-либо общение). Только в 2003 году американцы узнали имя своего спасателя – капитана Александра Арбузова. После этого им, уже давно убеленным сединами ветеранам-пенсионерам, удалось найти своих бывших спасителей и организовать встречу-чествование Александра Арбузова и его команды в Лас-Вегасе. Даже через четверть века спасённые лётчики сохранили благодарность к тем, кто подарил им второе рождение.