7 декабря 1988 года в Армении произошло сильнейшее землетрясение, разрушившее много городов на севере Армении. Длительность землетрясения была небольшой, но его сила достигла 10 баллов. В результате за это время был полностью разрушен город Спитак (около 17 000 жителей).

В Ленинакане (ныне Гюмри) разрушения составили свыше 80%. Всего на территории Армении было разом разрушено больше 300 населенных пунктов — больницы, школы, детсады, заводы, котельные. Была остановлена Армянская АЭС.

Погибло около 25 000 человек (по некоторым подсчетам — до 45 000), более полумиллиона жителей региона стали бездомными.

Почему землетрясение сопровождалось таким количеством жертв?

Тут сказались несколько факторов. Во-первых, весь район Кавказа относили тогда к 6-7 балльной зоне, предполагалось, что более сильного землетрясения там быть не может. Оказалось — может.

Во-вторых, строители, ради “экономии” при строительстве, впоследствии стоившей страшной крови всем жителям того района, сейсмологов “уговорили” записать эти районы менее сейсмоопасными — на 5-6 баллов.

И, наконец, некоторые источники сообщают, что на стройках в тех местах подворовывали... Государственные дома, цеха заводов, школы, детские сады — все их делали из железобетона с очень большим недовложением цемента. Уже после землетрясения, когда множество домов развалились как карточные домики, задавив под своими развалинами жильцов, был обнаружено, что “железобетонные” плиты стен и перекрытий просто рассыпались песком, если по ним ударить камнем или железным прутом. Слишком много цемента из того железобетона было элементарно украдено.

В Ленинакане (ныне — Гюмри) за время сейсмических толчков развалилось от 80% до 90% строений. Погибло более 17.000 человек. Кто-то мгновенно, кто-то умирал долго и мучительно, оказавшись похороненным под обломками зданий.

На улице Ширакаци в Ленинакане незадолго до этого было построено много девятиэтажек, где получили квартиры местные жители. Все эти дома при сейсмическом ударе сложились как карточные домики, похоронив и убив всех своих жителей.

Так же разрушились школы и детские сады, поликлиники и городская больница.

При этом кооперативные дома Ленинакана, хотя и пошли многочисленными трещинами, став непригодными для жилья — но остались стоять. Жители кооперативов строились за свои деньги, в ходе строительства они проверяли кто, сколько и чего привез, и контроль повысил качество строений.

А в самом центре города находилась старинная, построенная еще при царях древняя крепость. Землетрясение не нанесло ей особенных повреждений — разве что стекла в окошках вылетели.

Землетрясение случилось около полудня. Дети были в школах и детских садах, взрослые — на работе. Те, кто был на работе — по большей части погибли под развалинами цехов, больниц, столовых. Дети погибали прямо в классах и детсадах. Говорят, что бульдозерист, откопавший целый класс первоклашек, раздавленных железобетонными плитами перекрытий, сошел с ума прямо там, его отправили в психиатрическую лечебницу.

Спасатели со всех концов СССР и из разных стран Европы, были поражены тем, какой размах приобрело в разрушенных городах мародерство, изумлены тем, как некоторые жители нагло грабили и обворовывали — и своих покойников и спасателей-иностранцев.

Города и вся окружающая инфраструктура были разрушены, погибли многие тысячи людей, многие десятки тысяч пытались понять, где их близкие, со всех республик и из-за рубежа прибывала помощь, люди, техника, специальная аппаратура, обученные собаки-спасатели.

В первые дни помимо трупов находили некоторое количество живых людей, часто — искалеченных, но иногда не имевших даже и царапинки. Говорят, что на 6-й день после катастрофы, подняв краном плиты, сложившиеся в одном месте «домиком», обнаружили маленького мальчика, сидевшего на горшке и державшего в руке куклу. Мальчик был в шоке и весь покрыт толстым слоем бетонной пыли — но на нем не было ни царапинки! Плакать он начал только когда увидел людей.

Последнюю живую из-под развалин выкопали 16 декабря в Ленинакане (ныне — город Гюмри). Аппаратура показала, что в глубине завала есть живой человек. Туда, в щель между плитами прополз один отчаянный паренек, донецкий спасатель. Вернувшись, доложил, что там девушка и что одну ногу ей передавило и размозжило плитой. То есть у девушки была травма сдавливания. Раздавленная нога уже умерла и в ней накопился трупный яд — если просто убрать давление и ее вытащить, девушка сразу умрет.

Чтобы спасти девушке жизнь, ногу надо было ампутировать прямо там. Парню дали жгут, ножовку, шприц с сильным обезболивающим и попросили «сделать это». Он еще раз сползал туда, в щель под развалины и, спустя время — вытащил все еще живую девушку, теперь уже только с одной ногой.

В истории СССР уже были случаи — в Ашхабаде в 1948 году и в Ташкенте в 1966 году. Но во времена СССР весь Советский Союз собирался с силами, слал спасательные отряды, люди вместе предотвращали мародерство. Развалины разбирали, раненых лечили, мертвых хоронили — и на расчищенном месте отстраивали еще более красивые дома — с учетом возможности сильных землетрясений.

Землетрясение в Армении случилось уже на самом закате СССР. Привезли много “времянок”, вагончиков, чтобы переждать несколько лет. Начали строить новые сейсмоустойчивые дома… Но закончился СССР — закончилась и стройка.

Заводы в бывшем Ленинакане, а ныне Гюмри, заново строить никто не стал. Один из бывших индустриальных центров Армении вряд ли восстановится в прежнем масштабе….

В XIX веке Америка переживала период собирания территорий на континенте, а Япония - борьбы с колониализмом и сёгунатом. Им было не до внешней экспансии. Но все изменилось в конце XIX века.

На Японских островах новый император Муцухито начал проводить реформы, чтобы вернуть величие стране. Началась милитаризация. Вначале японцы напали на Российскую империю, затем возникла идея вторжения в Китай. Максимальная цель японских политиков: превратить Тихий океан в зону влияния Японии.

Параллельно с этим США выигрывают у Испании войну и забирают Кубу и Филиппины. Затем Штаты оккупируют Гавайи и начинают строительство там судостроительных предприятий. Порты Гавайи должны были стать одной из главных военно-морских баз США в Тихом океане.

Первые обвинения в милитаризме и столкновение интересов в Тихом океане начались в 1920-х годах. В 1931 году Япония аннексировала у Китая Маньчжурию, за что была исключена из Лиги Наций. Вскоре многие страны объявили торговые санкции.

В 1937 году на территории Китая было потоплено американское судно “Панай”, а в Нанкине жертвой резни стали, в том числе американцы. США запретили поставку самолетов, промышленного оборудования и специального авиационного топлива, но не остановили продажу нефти. Японцы все равно назвали действия Америки “провокацией”.

В 1941 году США таки запретили продажу своей нефти в Японию. Ближайшие к ним нефтяные запасы лежали в Голландской Ост-Индии, на Малайском архипелаге. План японцев был простой: чтобы США не помешало захвату архипелага, а затем и Филиппин, нужно лишить ее военно-морского флота в Тихом океане. А он, по расчетам японцев, находился на Гавайях, в Перл-Харбор.

Проведение операции доверили Исороку Ямамото, одному из лучших военных страны, и выпускнику Гарвардского университету США (к слову). Ямамото отбросил план обычного авиаудара с использованием камикадзе. Это должна была быть полномасштабная операция с использованием лучших пилотов, авианосцев, кораблей и подводных лодок.

В основе плана Ямамото было наступление японцев на русский флот в 1904 году. Главные принципы - неожиданно и молниеносно. Решить проблему недоступности некоторых линкоров торпедами было принято путем преобразования 406-мм морских снарядов в бомбы массой около тонны. Уже с лета 1941 года японские асы начали учения в бухте Кагосима, имитируя нападение на Перл-Харбор.

После долгого анализа командование решило, что флот направится к Гавайям в северной части Тихого океана, куда редко ходили из-за преобладающих погодных условий, препятствующих взлету самолета. Когда утром 7 декабря радары Перл-Харбор заметили большое количество самолетов с севера, они подумали, что это свои учения без предупреждения и не стали бить тревогу.

Кстати, а насколько идея атаки на Перл-Харбор была неожиданностью для США и ее президента Рузвельта? В октябре 1941 Зорге сообщал в Москву о планах Японии, а спустя месяц немецкий предприниматель в Китае Ганс Томсен передал такую же информацию своим американским коллегам.

Ранее сами американцы вскрыли шифры японцев, где говорилось только о планах на Голландскую Ост-Индию и ничего про Гавайи. Возможно неправильная оценка информации, возможно - недооценка противника привели к тому, что американцы были недостаточно подготовлены к авиаударам.

Приказ готовиться к атаке (Тенкай! ) был отдан в 7:40 лейтенант-командиром Мицуо Футида. Самый известный из трех лозунгов - Тора! Тора! Тора! , означало, что противник был полностью застигнут врасплох. Кроме сброса бомб и торпед на флот США, японцы планировали пуск торпед с подводных лодок. Самолеты запустили волнами, так, чтобы авиаудары были непрерывными. Первой жертвой стал линкор “Аризона”, на борту которого погибло более тысячи человек. Следующей жертвой стал линкор “Оклахома” и 395 его моряков.

Японцы надеялись, что США начнут выводить свои корабли с бухты, а затопление одного из них заблокирует выход. Штаты быстро разгадали план, поэтому было принято решение не покидать бухту.

Вскоре из других баз США на помощь в Перл-Харбор отправился флот и авиация. К тому моменту японцы закончили две фазы авиаударов. Во время атаки инфраструктура базы в Перл-Харборе пострадала лишь незначительно. Огромные и хорошо заметные цистерны с дизельным топливом, необходимые для дальнейшей работы флота, японцы не уничтожили (хранилось 4,5 миллиона баррелей нефти).

Это произошло потому, что атака на инфраструктуру и запасы топлива должна была быть проведена на третьем этапе атаки. Однако этого не произошло, так как осторожный адмирал Нагумо заявил, что главная цель - нейтрализация Тихоокеанского флота США - достигнута. Это оказалось роковой ошибкой, потому что эффекты 3-й фазы атаки могли вывести из строя порт Перл-Харбор на очень долгое время.

Около 2,5 тысяч американских солдат погибли, японцы потеряли всего 64 человека и 29 самолетов. Часть флота США была выведена из строя. Японцы считали это успехом. Но при этом они не учли, что часть пострадавших линкоров в Пёрл-Харбор - это устаревшие образцы периода Первой мировой. Япония удивила всех, совершив такой стремительный налет, но стратегически совершила несколько ошибок.

Именно нападение на Перл-Харбор дало возможность Рузвельту уже 8 декабря 1941 году подать в Конгресс запрос на вступление в войну:

“Соединенные Штаты Америки подверглись неспровоцированному и трусливому нападению со стороны военно-морских и военно-воздушных сил Японской империи...я прошу Конгресс объявить состояние войны…”

Преодоление прошлого для послевоенной Германии было едва ли не важнее, чем восстановление экономики и государственности. Ключевым событием на этом пути нередко называют визит канцлера ФРГ Вилли Брандта в Польшу в 1970 году, а вернее — один из эпизодов, известный как «Коленопреклонение в Варшаве».

7 декабря в рамках официальной программы мероприятий Вилли Брандт посещал мемориал памяти погибших в ходе восстания в Варшавском гетто. Канцлер возложил венок к памятнику, отошёл на несколько шагов и опустился на колени. Он простоял так меньше минуты. Лицо политика было неподвижно. За всё время церемонии он не проронил ни слова.

Очевидцы впоследствии рассказывали, что были шокированы: такое поведение канцлера стало неожиданностью и для поляков, и для немцев. Одним из важнейших обещаний лидера социал-демократов было налаживание отношений со странами Восточной Европы, но даже его соратники не скрывали удивления. В этой связи приводят опрос журнала Der Spiegel того времени. 48% участников исследования посчитали поступок Брандта «показухой». 41% назвали его уместным. Сам Брандт впоследствии объяснял, что поступил так, как поступают люди, «когда им не хватает слов под тяжестью новейшей истории».

В тот же день, 7 декабря, был подписан договор о границе между Германией и Польшей — документ, аналогичный тому, что приняло правительство ГДР в 1950 году. Варшава увеличивала подконтрольные территории на Западе — в качестве компенсации за потери в Западной Украине и Западной Белоруссии.

Подобная политика едва не привела к досрочной отставке Вилли Брандта. В апреле 1972 года оппозиция поставила на голосование в парламенте вотум недоверия правительству. Для смены кабинета не хватило всего двух голосов. Впрочем, ещё через несколько месяцев социал-демократы одержали уверенную победу на выборах: это представляют как признание сближения с Востоком успешным курсом.