Странная запись видеонаблюдения
Я работаю на заправке в маленьком городке штата Пенсильвания. Работа скучная, несложная, и с зарплатой всё в норме. Пару недель назад у нас появился новый работник. Я буду называть его Джереми.
Джереми странный. Ему лет 25-26, он мало говорит, и у него самый жуткий смех из всех, что я слышал. Мы с начальником оба это заметили, но к работе это не относилось, так что сделать с этим мы ничего не могли. Да и посетители никогда на это не жаловались, а работу свою он выполнял вполне сносно. Пока несколько недель назад у нас не стали пропадать товары. Воровство персонала — это проблема для любого розничного бизнеса, а на нашей (сравнительно небольшой) заправке всегда единовременно работает только один человек. Около двух недель назад босс стал замечать пропажи моторного масла. Сначала мы недосчитывались нескольких канистр за раз, потом стали пропадать целые полки и ящики из задней комнаты. Скоро у нас начали исчезать уже целые поставки, причем на следующий же день после их поступления. И это всегда происходило после смен Джереми. Начальник проверял записи с камер наблюдения каждый раз, но ему никак не удавалось поймать его на воровстве. Джереми закрывал магазин, а на следующий день масло бесследно исчезало.
Обычно начальник забирал записи домой, но в тот день у его дочери был матч по софтболу, так что он попросил меня просмотреть их вместо него. Он пообещал приплатить «из-под полы» за переработку, так что я согласился, не раздумывая. Всего у нас три камеры, естественно и кассет тоже было три. Ночь обещала быть долгой, но я пытаюсь поднакопить на отпуск, так что деньги лишними не были. Я пришёл домой, пихнул записи в старый магнитофон и откинулся перед экраном.
За два дня до этого, когда Джереми последний раз выходил на смену, он начал работу в 16:00. Сначала всё шло как обычно. Он принял смену у девушки, работающей перед ним, и стал ждать клиентов. Первой, судя по отметке на плёнке, в 16:03, пришла наша постоянная клиентка, миссис Темплтон. Она взяла себе сигареты и газету и расплатилась двадцаткой. Все как обычно. Следующим посетителем был местный парень по имени Рон. Он ездит на мотоцикле и заглядывает раз в несколько дней. Заправившись, взяв упаковку вяленой говядины и расплатившись кредиткой, он ушёл. Потом был какой-то парень в ковбойской шляпе, которого мне никогда раньше не приходилось видеть. Но я и не удивился этому, потому что у нас постоянно бывают приезжие. Ковбой залил дизеля на сорок долларов, заплатил сотенной и отправился по своим делам. Я откинулся и вздохнул. Скучнее выполнения работы — только смотреть, как её выполняют другие.
Тем не менее, предложение моего начальника было порядочным поводом продолжать смотреть. Всё шло обычным путем. У меня сложилось впечатление, что, если Джереми и крал масло, то он знал, что на него пали подозрения, так что я не думал, что он будет настолько туп, чтобы засветиться с кражей на камере. Все было обычно до пяти вечера.
В 17:03, видимо, забыв что-то, вернулась миссис Темплтон. Хотя стоп, не забыла. Она купила ту же пачку сигарет и ту же газету, заплатив очередной двадцаткой. Странно. С другой стороны, она довольно рассеянная. Я подумал, что Джереми мог напомнить ей о том, что у неё уже есть это курево, но, в конце концов, продавать кому-либо что-либо дважды — это не против правил. Тут вернулся Рон. Он купил очередную канистру бензина (снова для своего мотоцикла — позже я проверил внешнюю камеру, чтобы убедиться, что он брал бензин не для другой машины) и очередную пачку говядины. И снова заплатил кредиткой.
Я решил, что это просто странное совпадение и ничего более. Миссис Темплтон забывчива, а у Рона может быть и не один Харлей. В этот момент снова зашёл парень в ковбойской шляпе. По моей спине пробежал холодок. «Не бери дизель, не бери дизель», — услышал я собственный шёпот, обращённый в пустоту комнаты… но он взял. Опять на сорок долларов и опять дал сотню. Каждое его движение было идентично тому, которое он совершал в первый визит, вплоть до почёсывания носа перед уходом. Либо этот парень богач, у него куча грузовиков и он только что перебрался в наш город, либо тут творится что-то действительно странное. Я продолжил смотреть.
Весь следующий час посетители делали то же самое, что и за час до этого. Каждый посетитель. Я был уже на взводе, когда в 18:03 снова пришла миссис Темплтон, снова купила сигареты и газету и снова расплатилась всё той же двадцаткой. Я уже был на грани срыва. Так прошло еще полчаса, после чего я начал прокручивать плёнку вперёд. Всё продолжалось. Каждый посетитель приходил вновь, ровно час спустя.
Я знаю, что вы думаете. Этот подлый ублюдок Джереми зациклил первый час съёмки. Но это не так. В кадр камеры попадает окно около кассы, и тени двигались в полном соответствии с течением времени. Активность Джереми тоже не была зацикленной: он подметал и мыл пол, переставлял товары на полках, словом, занимался всеми делами, которые можно было от него ожидать. Но покупатели продолжали и продолжали приходить раз в час.
Я запаниковал. Я видел что-то чертовски неправильное, но не мог этого объяснить. Я промотал плёнку до момента, когда он закрыл заправку и пошёл к машине. Он ничего не забрал с собой, но я продолжил смотреть, чтобы убедиться. Я промотал в последний раз, до полуночи.
Ровно в 00:03 на изображении из ниоткуда появилось лицо Джереми. Нет, он не вошёл в кадр, просто в один момент магазин был пуст, а в следующий всё, что я видел, было его лицо. И смотрел он не в камеру, а прямо на меня, я уверен. Я заорал и начал шарить вокруг в поисках пульта. Когда я вцепился в него, его лицо уже исчезло, причем так же неожиданно, как и появилось. Вот кадр с ним, следующий — уже без него. Мои руки тряслись как у сумасшедшего, но я всё же включил следующую кассету, с внутренней камеры, которая снимала с противоположной точки, и я должен был увидеть, как он оказался в кадре. Я сразу же промотал до 00:03, но там ничего не было. Я должен был увидеть его, стоящего на стуле, или ещё каким-то образом заглядывающего в камеру, но его там не было. Он вообще не заходил в магазин после того, как вышел из него. Он не знает кодов безопасности, а сигнализации после его ухода не срабатывали.
Однако в 00:03 я всё же кое-что увидел. Я увидел, как с полок разом исчезло моторное масло. Всё сразу. Точно так же, как и с лицом Джереми: в один момент оно на месте, в следующий — нет. Я выключил магнитофон и пошёл спать, но не смог сделать и это. Моё тело было измотано, но мозг работал как бешеный. Эта запись определённо была самой волнующей и жуткой штукой из всего, что я когда-либо видел.
Мне нужно на работу через несколько часов. Начальник сказал, чтобы я пришёл с записями и дал знать, что же я обнаружил, но что я смогу ему рассказать? У Джереми смена сегодня вечером, сразу после моей, и босс думает прийти перед моим уходом и устроить нам «очную ставку» (предполагая, что на видео я поймал его на краже). Понятия не имею, что мне делать. Думаю показать начальнику записи, но сам не имею ни малейшего желания смотреть их с ним. Никогда в жизни больше не хочу видеть подобное. В мою память впечаталось изображение Джереми, ухмыляющегося прямо в камеру. Никогда ещё не видел такого жуткого выражения на человеческом лице.
Ладно, как бы то ни было, попробую всё же урвать немного сна перед тем, как пойти и разобраться с этим. Я дам вам знать, что будет дальше…
UPDATE (14:49): пишу с телефона, заранее прошу прощения за ошибки. Мой начальник только что досмотрел последнюю кассету. Я сказал ему, чего ожидать, но к такому просто невозможно подготовить. Он, как и я, изрядно испугался. У нас есть чуть больше часа, чтобы собраться с мыслями, пока не приедет Джереми. Но на самом деле мы понятия не имеем, что ему сказать. Он просто чокнутый, который любит красть моторное масло и пугать людей до чертиков? Или он - нечто иное? Не знаю, насколько безумно это прозвучит, но кто-нибудь считает, что он может управлять этими временными петлями? Босс говорит, что он никогда не замечал на записях подобного, но то, как лицо Джереми выпрыгнуло на кадре после полуночи, заставляет меня задуматься о том, что он знал, что я буду это смотреть. Такое чувство, будто он хотел показать мне, на что способен. Он как будто рисовался, он улыбался в камеру, как ребёнок, который хочет показать тебе свой песчаный замок, или что-то вроде того. Не знаю, возможно, это звучит безумно. Я хочу ещё раз поговорить со своим начальником, чтобы мы оба успокоились и обсудили наши дальнейшие действия. Я напишу вечером, но у меня очень плохие предчувствия.
UPDATE (16:33): от Джереми ни слуха. Пытались дозвониться до него, но телефон выключен. Мы вызываем полицию.
UPDATE (17:33): от Джереми ни слуха. Пытались дозвониться до него, но телефон выключен. Мы вызываем полицию.
UPDATE (18:33): от Джереми ни слуха. Пытались дозвониться до него, но телефон выключен. Мы вызываем полицию.
UPDATE (19:33): от Джереми ни слуха. Пытались дозвониться до него, но телефон выключен. Мы вызываем полицию.
UPDATE (20:33): от Джереми ни слуха. Пытались дозвониться до него, но телефон выключен. Мы вызываем полицию.
UPDATE (23:58): Вот черт. Черт, черт, черт, черт! Я только что добрался до дома и прочитал свои предыдущие записи. Всё происходящее начинает иметь всё меньше и меньше смысла. Что я могу добавить. Джереми не появился и мы решили вызвать полицию, как вы уже знаете. Однако, когда я взял трубку, солнце уже зашло. Я не шучу, я действительно внезапно отключился ровно на пять часов: когда я посмотрел на часы, было уже 21:33. Похоже, я застрял во временной петле Джереми, а затем вылетел из неё ровно в той же точке, если можно так сказать. Но потом стало твориться что-то совсем странное.
Когда я отключился, мой начальник был рядом, готовый подтвердить мои слова полицейским. Когда я пришёл в себя, телефон был у меня в руке, но он был мёртв. Не было даже гудков. Начальник всё ещё был здесь, но он не шевелился, просто стоял, будто окаменев. Я снова посмотрел на часы, но они тоже стояли. Секундная стрелка
Я работаю на заправке в маленьком городке штата Пенсильвания. Работа скучная, несложная, и с зарплатой всё в норме. Пару недель назад у нас появился новый работник. Я буду называть его Джереми.
Джереми странный. Ему лет 25-26, он мало говорит, и у него самый жуткий смех из всех, что я слышал. Мы с начальником оба это заметили, но к работе это не относилось, так что сделать с этим мы ничего не могли. Да и посетители никогда на это не жаловались, а работу свою он выполнял вполне сносно. Пока несколько недель назад у нас не стали пропадать товары. Воровство персонала — это проблема для любого розничного бизнеса, а на нашей (сравнительно небольшой) заправке всегда единовременно работает только один человек. Около двух недель назад босс стал замечать пропажи моторного масла. Сначала мы недосчитывались нескольких канистр за раз, потом стали пропадать целые полки и ящики из задней комнаты. Скоро у нас начали исчезать уже целые поставки, причем на следующий же день после их поступления. И это всегда происходило после смен Джереми. Начальник проверял записи с камер наблюдения каждый раз, но ему никак не удавалось поймать его на воровстве. Джереми закрывал магазин, а на следующий день масло бесследно исчезало.
Обычно начальник забирал записи домой, но в тот день у его дочери был матч по софтболу, так что он попросил меня просмотреть их вместо него. Он пообещал приплатить «из-под полы» за переработку, так что я согласился, не раздумывая. Всего у нас три камеры, естественно и кассет тоже было три. Ночь обещала быть долгой, но я пытаюсь поднакопить на отпуск, так что деньги лишними не были. Я пришёл домой, пихнул записи в старый магнитофон и откинулся перед экраном.
За два дня до этого, когда Джереми последний раз выходил на смену, он начал работу в 16:00. Сначала всё шло как обычно. Он принял смену у девушки, работающей перед ним, и стал ждать клиентов. Первой, судя по отметке на плёнке, в 16:03, пришла наша постоянная клиентка, миссис Темплтон. Она взяла себе сигареты и газету и расплатилась двадцаткой. Все как обычно. Следующим посетителем был местный парень по имени Рон. Он ездит на мотоцикле и заглядывает раз в несколько дней. Заправившись, взяв упаковку вяленой говядины и расплатившись кредиткой, он ушёл. Потом был какой-то парень в ковбойской шляпе, которого мне никогда раньше не приходилось видеть. Но я и не удивился этому, потому что у нас постоянно бывают приезжие. Ковбой залил дизеля на сорок долларов, заплатил сотенной и отправился по своим делам. Я откинулся и вздохнул. Скучнее выполнения работы — только смотреть, как её выполняют другие.
Тем не менее, предложение моего начальника было порядочным поводом продолжать смотреть. Всё шло обычным путем. У меня сложилось впечатление, что, если Джереми и крал масло, то он знал, что на него пали подозрения, так что я не думал, что он будет настолько туп, чтобы засветиться с кражей на камере. Все было обычно до пяти вечера.
В 17:03, видимо, забыв что-то, вернулась миссис Темплтон. Хотя стоп, не забыла. Она купила ту же пачку сигарет и ту же газету, заплатив очередной двадцаткой. Странно. С другой стороны, она довольно рассеянная. Я подумал, что Джереми мог напомнить ей о том, что у неё уже есть это курево, но, в конце концов, продавать кому-либо что-либо дважды — это не против правил. Тут вернулся Рон. Он купил очередную канистру бензина (снова для своего мотоцикла — позже я проверил внешнюю камеру, чтобы убедиться, что он брал бензин не для другой машины) и очередную пачку говядины. И снова заплатил кредиткой.
Я решил, что это просто странное совпадение и ничего более. Миссис Темплтон забывчива, а у Рона может быть и не один Харлей. В этот момент снова зашёл парень в ковбойской шляпе. По моей спине пробежал холодок. «Не бери дизель, не бери дизель», — услышал я собственный шёпот, обращённый в пустоту комнаты… но он взял. Опять на сорок долларов и опять дал сотню. Каждое его движение было идентично тому, которое он совершал в первый визит, вплоть до почёсывания носа перед уходом. Либо этот парень богач, у него куча грузовиков и он только что перебрался в наш город, либо тут творится что-то действительно странное. Я продолжил смотреть.
Весь следующий час посетители делали то же самое, что и за час до этого. Каждый посетитель. Я был уже на взводе, когда в 18:03 снова пришла миссис Темплтон, снова купила сигареты и газету и снова расплатилась всё той же двадцаткой. Я уже был на грани срыва. Так прошло еще полчаса, после чего я начал прокручивать плёнку вперёд. Всё продолжалось. Каждый посетитель приходил вновь, ровно час спустя.
Я знаю, что вы думаете. Этот подлый ублюдок Джереми зациклил первый час съёмки. Но это не так. В кадр камеры попадает окно около кассы, и тени двигались в полном соответствии с течением времени. Активность Джереми тоже не была зацикленной: он подметал и мыл пол, переставлял товары на полках, словом, занимался всеми делами, которые можно было от него ожидать. Но покупатели продолжали и продолжали приходить раз в час.
Я запаниковал. Я видел что-то чертовски неправильное, но не мог этого объяснить. Я промотал плёнку до момента, когда он закрыл заправку и пошёл к машине. Он ничего не забрал с собой, но я продолжил смотреть, чтобы убедиться. Я промотал в последний раз, до полуночи.
Ровно в 00:03 на изображении из ниоткуда появилось лицо Джереми. Нет, он не вошёл в кадр, просто в один момент магазин был пуст, а в следующий всё, что я видел, было его лицо. И смотрел он не в камеру, а прямо на меня, я уверен. Я заорал и начал шарить вокруг в поисках пульта. Когда я вцепился в него, его лицо уже исчезло, причем так же неожиданно, как и появилось. Вот кадр с ним, следующий — уже без него. Мои руки тряслись как у сумасшедшего, но я всё же включил следующую кассету, с внутренней камеры, которая снимала с противоположной точки, и я должен был увидеть, как он оказался в кадре. Я сразу же промотал до 00:03, но там ничего не было. Я должен был увидеть его, стоящего на стуле, или ещё каким-то образом заглядывающего в камеру, но его там не было. Он вообще не заходил в магазин после того, как вышел из него. Он не знает кодов безопасности, а сигнализации после его ухода не срабатывали.
Однако в 00:03 я всё же кое-что увидел. Я увидел, как с полок разом исчезло моторное масло. Всё сразу. Точно так же, как и с лицом Джереми: в один момент оно на месте, в следующий — нет. Я выключил магнитофон и пошёл спать, но не смог сделать и это. Моё тело было измотано, но мозг работал как бешеный. Эта запись определённо была самой волнующей и жуткой штукой из всего, что я когда-либо видел.
Мне нужно на работу через несколько часов. Начальник сказал, чтобы я пришёл с записями и дал знать, что же я обнаружил, но что я смогу ему рассказать? У Джереми смена сегодня вечером, сразу после моей, и босс думает прийти перед моим уходом и устроить нам «очную ставку» (предполагая, что на видео я поймал его на краже). Понятия не имею, что мне делать. Думаю показать начальнику записи, но сам не имею ни малейшего желания смотреть их с ним. Никогда в жизни больше не хочу видеть подобное. В мою память впечаталось изображение Джереми, ухмыляющегося прямо в камеру. Никогда ещё не видел такого жуткого выражения на человеческом лице.
Ладно, как бы то ни было, попробую всё же урвать немного сна перед тем, как пойти и разобраться с этим. Я дам вам знать, что будет дальше…
UPDATE (14:49): пишу с телефона, заранее прошу прощения за ошибки. Мой начальник только что досмотрел последнюю кассету. Я сказал ему, чего ожидать, но к такому просто невозможно подготовить. Он, как и я, изрядно испугался. У нас есть чуть больше часа, чтобы собраться с мыслями, пока не приедет Джереми. Но на самом деле мы понятия не имеем, что ему сказать. Он просто чокнутый, который любит красть моторное масло и пугать людей до чертиков? Или он - нечто иное? Не знаю, насколько безумно это прозвучит, но кто-нибудь считает, что он может управлять этими временными петлями? Босс говорит, что он никогда не замечал на записях подобного, но то, как лицо Джереми выпрыгнуло на кадре после полуночи, заставляет меня задуматься о том, что он знал, что я буду это смотреть. Такое чувство, будто он хотел показать мне, на что способен. Он как будто рисовался, он улыбался в камеру, как ребёнок, который хочет показать тебе свой песчаный замок, или что-то вроде того. Не знаю, возможно, это звучит безумно. Я хочу ещё раз поговорить со своим начальником, чтобы мы оба успокоились и обсудили наши дальнейшие действия. Я напишу вечером, но у меня очень плохие предчувствия.
UPDATE (16:33): от Джереми ни слуха. Пытались дозвониться до него, но телефон выключен. Мы вызываем полицию.
UPDATE (17:33): от Джереми ни слуха. Пытались дозвониться до него, но телефон выключен. Мы вызываем полицию.
UPDATE (18:33): от Джереми ни слуха. Пытались дозвониться до него, но телефон выключен. Мы вызываем полицию.
UPDATE (19:33): от Джереми ни слуха. Пытались дозвониться до него, но телефон выключен. Мы вызываем полицию.
UPDATE (20:33): от Джереми ни слуха. Пытались дозвониться до него, но телефон выключен. Мы вызываем полицию.
UPDATE (23:58): Вот черт. Черт, черт, черт, черт! Я только что добрался до дома и прочитал свои предыдущие записи. Всё происходящее начинает иметь всё меньше и меньше смысла. Что я могу добавить. Джереми не появился и мы решили вызвать полицию, как вы уже знаете. Однако, когда я взял трубку, солнце уже зашло. Я не шучу, я действительно внезапно отключился ровно на пять часов: когда я посмотрел на часы, было уже 21:33. Похоже, я застрял во временной петле Джереми, а затем вылетел из неё ровно в той же точке, если можно так сказать. Но потом стало твориться что-то совсем странное.
Когда я отключился, мой начальник был рядом, готовый подтвердить мои слова полицейским. Когда я пришёл в себя, телефон был у меня в руке, но он был мёртв. Не было даже гудков. Начальник всё ещё был здесь, но он не шевелился, просто стоял, будто окаменев. Я снова посмотрел на часы, но они тоже стояли. Секундная стрелка
Показать больше
1 год назад
2 годы назад
Приветик, меня зовут Диана, я сельская девушка, которой нужна помощь по огороду и найти мужчину
2 годы назад
Если я сама тебе напишу ты обещаешь со мной пойти на встречу, пройти прогуляться или просто выпить кофе а там уже как получиться?
2 годы назад
Привет меня зовут Маша, я одинокая девушка которая хочет найти свою любовь
2 годы назад
У меня нет мужчины, я полностью свободна от отношений. Хочу найти свою любовь
1 год назад
Воображаемые друзья
Многие дети, особенно за границей, нередко заводят себе воображаемого друга. И иногда это, на первый взгляд, безобидное психологическое явление оказывает на ребенка дурное влияние. Вот некоторые истории из жизни таких детишек, которыми родители поделились в соц.сетях:
Салли-убийца`
У моей дочери была воображаемая подруга по имени Салли. Дочь как-то заявила, что Салли раньше сидела в тюрьме за то, что отрубила своей маме голову.
“Она похожа на Келли”`
Когда моей дочери было три года, у неё был воображаемая подружка по имени Келли, которая жила в платяном шкафу. Она сидела в детском кресле-качалке, когда дочка спала, играла с ней, когда она бодрствовала – в общем обычная история про воображаемых друзей.
Прошло два года, и как-то вечером мы с женой смотрели по телевизору “Ужас Амитивилля”. В тот момент, когда на экране показывали мёртвую девочку с чёрными глазницами, входит дочь. И вместо того, чтобы испугаться она радостно воскликнула:
- Она точь-в-точь моя Келли!
- Какая Келли?
- Ну, вы помните ту мёртвую девочку, которая раньше жила в моём шкафу?
Индеец`
У меня есть младший брат у которого тоже был воображаемый друг. Кроме того, мой брат страдал лунатизмом. Когда ему было года три-четыре, он начал рассказывать про какого-то друга по имени Фрайя.
Он говорил, что у Фрайя довольно тёмная кожа, мало одежды и он любит охотиться в диких местах. Однажды он рассказал, что много-много лет назад Фрайя жил в доме недалеко от нас, пока не пришли белые люди и не сожгли его живьём и не уничтожили всю его деревню.
Из уст 4-летнего малыша слышать это было более чем странно…
Капитан`
Одна моя знакомая была озадачена тем, что её 7-летний сын постоянно твердил о каком-то привидении, которое говорило и играло с ним в его комнате.
Он называл это привидение Капитаном и описывал как белого пожилого мужчину с бородой. Самое жуткое, что этот Капитан якобы говорил мальчику, что когда он вырастет, то его работа будет состоять в том, чтобы убивать людей, а сам Капитан тогда будет говорить ему, кого именно надо убивать.
Рассказав об этом, парнишка разрыдался и заявил, что не хочет никого убивать когда вырастет, но Капитан якобы убеждает его, что у него нет выбора и он, в конце концов, привыкнет к убийствам.
Светящиеся, красные глаза`
Когда моему сыну было четыре года и он ложился спать, то его воображаемый друг якобы садился в углу и освещал комнату своими светящимися красными глазами.
Многие дети, особенно за границей, нередко заводят себе воображаемого друга. И иногда это, на первый взгляд, безобидное психологическое явление оказывает на ребенка дурное влияние. Вот некоторые истории из жизни таких детишек, которыми родители поделились в соц.сетях:
Салли-убийца`
У моей дочери была воображаемая подруга по имени Салли. Дочь как-то заявила, что Салли раньше сидела в тюрьме за то, что отрубила своей маме голову.
“Она похожа на Келли”`
Когда моей дочери было три года, у неё был воображаемая подружка по имени Келли, которая жила в платяном шкафу. Она сидела в детском кресле-качалке, когда дочка спала, играла с ней, когда она бодрствовала – в общем обычная история про воображаемых друзей.
Прошло два года, и как-то вечером мы с женой смотрели по телевизору “Ужас Амитивилля”. В тот момент, когда на экране показывали мёртвую девочку с чёрными глазницами, входит дочь. И вместо того, чтобы испугаться она радостно воскликнула:
- Она точь-в-точь моя Келли!
- Какая Келли?
- Ну, вы помните ту мёртвую девочку, которая раньше жила в моём шкафу?
Индеец`
У меня есть младший брат у которого тоже был воображаемый друг. Кроме того, мой брат страдал лунатизмом. Когда ему было года три-четыре, он начал рассказывать про какого-то друга по имени Фрайя.
Он говорил, что у Фрайя довольно тёмная кожа, мало одежды и он любит охотиться в диких местах. Однажды он рассказал, что много-много лет назад Фрайя жил в доме недалеко от нас, пока не пришли белые люди и не сожгли его живьём и не уничтожили всю его деревню.
Из уст 4-летнего малыша слышать это было более чем странно…
Капитан`
Одна моя знакомая была озадачена тем, что её 7-летний сын постоянно твердил о каком-то привидении, которое говорило и играло с ним в его комнате.
Он называл это привидение Капитаном и описывал как белого пожилого мужчину с бородой. Самое жуткое, что этот Капитан якобы говорил мальчику, что когда он вырастет, то его работа будет состоять в том, чтобы убивать людей, а сам Капитан тогда будет говорить ему, кого именно надо убивать.
Рассказав об этом, парнишка разрыдался и заявил, что не хочет никого убивать когда вырастет, но Капитан якобы убеждает его, что у него нет выбора и он, в конце концов, привыкнет к убийствам.
Светящиеся, красные глаза`
Когда моему сыну было четыре года и он ложился спать, то его воображаемый друг якобы садился в углу и освещал комнату своими светящимися красными глазами.
Показать больше
1 год назад
Мёртвые
В первый раз Мари Готье убила своего брата в день, когда ей исполнилось шесть лет.
Семейство Готье было одним из сотен семейств добропорядочных французских буржуа, проживающих немалую ренту, полученную по наследству от родителей госпожи Готье, в девичестве Фаркуар. Господин Готье не стал продолжать наследственное торговое дело, ибо у него были два старших брата, отличавшихся куда большей сметкой и деловой хваткой, и его доля наследства, вложенная в компанию братьев, также постоянно увеличивалась. Господин Эжен Готье желал стать политиком и быть избранным в Палату Депутатов и этой своей страсти отдавался со всем самозабвением. Госпожа Готье была образцовой женой, во всём бывшей отражением своего мужа. Она вела дом, как истинная хозяйка, задавала званые вечера, занималась благотворительностью, и была безукоризненна во всех отношениях, получив в своё время приличествующее девушке из богатой, но не слишком знатной семьи, образование в пансионе сестёр Лябурб на Розовой улице.
Когда родители нашли ей жениха, то юная Луиза Фаркуар и не вздумала пойти против их воли, и не прогадала. Отношения между нею и мужем были самые тёплые, они называли друг друга «дорогой мой» и «душенька моя», к тому же, спустя десять месяцев после свадьбы Луиза родила первенца – девочку, которую господин Готье назвал Мари Мирабель в честь своей двоюродной бабки с отцовской стороны – зловредной и нестерпимо богатой старой девы, которая, однако ж из всех своих внуков более всего выделяла Эжена, частенько говоря так: «Эжен наименее глупый из моих внуков, а умных-то так и не уродилось». Тем не менее, бабушка Лили стала крёстной милой малышки Мари, и виды на наследство от бабки у Эжена подскочили весьма существенно.
Господин Готье любил свою дочь, а уж госпожа Готье и вовсе в ней души не чаяла. Девочка росла в атмосфере всеобщего обожания, да она и в самом деле была хороша, как ангелок. От блондинки-матери ей достались прекрасные небесно-голубые глаза, а от отца – великолепные густые тёмно-русые волосы, слегка завивающиеся на висках, так что горничная маленькой Мари, Коринна Этуш, всегда прилагала немало усилий, чтобы расчесать их и заплести аккуратные косички, которые собирала на затылке большим бантом, трепетавшим, словно крылья бабочки.
Мари была умна, мила, прилежна и некапризна, радуя своих любящих родителей, но господин Готье, к тому времени уже блиставший в Палате Депутатов длинными речами и бессвязными законопроектами, всё чаще задумывался о том, что ему нужен наследник и продолжатель славных традиций рода. Какое-то время этого не получалось, но потом госпожа Готье съездила по совету семейного врача на воды, и после этого вторая беременность наступила весьма быстро. А то, что Коринна Этуш, сопровождавшая госпожу Готье и Мари в эту поездку на курорт, рассказывала шёпотом кухарке и двум остальным горничным про симпатичного улана, который явно оказывал госпоже Готье знаки внимания, порой затягивавшиеся до утренней зари, оставим исключительно на совести полуграмотной деревенской девицы. Госпожа Готье была безупречна, к тому же означенный улан приходился ей троюродным кузеном с материнской стороны.
Итак, госпожа Готье забеременела, и в положенный срок родился мальчик – очаровательный белокурый ангелочек с младенчески-голубыми глазами. Счастливый отец осыпал госпожу Готье подарками, а сына сразу же полюбил всем сердцем. Особенно когда нашёл на теле младенца крошечное родимое пятно – с левой стороны, у соска, такое же пятно было и у него самого. Более незримое присутствие улана никогда не тревожило эту семью.
После рождения братика Мари почувствовала себя покинутой и заброшенной. Госпожа Готье довольно долгое время после родов не вставала с постели, а господин Готье теперь пропускал мимо ушей болтовню дочки, нетерпеливо осведомляясь у няни малыша: «Как там Шарль?». И сам он частенько посещал детскую и сидел, любуясь на спящего малютку, пускающего во сне умилительные пузырики.
Мари некоторое время терпеливо ждала, когда все вспомнят о ней, но всё оставалось по-прежнему. Родительское внимание и забота были отданы «наследному принцу», а Мари отошла на второй план, как оказалось, навсегда. Более того, оправившаяся от родов госпожа Готье сразу же заговорила с дочерью о том, что сразу после её шестилетия отдаст её в приснопамятный пансион сестёр Лябурб на Розовой улице на положении пансионерки. Это значило, что дома девочка будет бывать только во время каникул, всё остальное время проживая в закрытом пансионе, где не практиковалось общение воспитанниц с посторонними людьми во избежание соблазнов.
Мари разозлилась. Как! Уехать от родных, сменить хорошенькие шёлковые и атласные платьица нежных цветов, бантики и украшения на скромное голубое платье с белым передником, которые носили пансионерки до самого выпуска? Лишиться собственной горничной, более не жить в своей прехорошенькой комнатке, а делить спальню с пятью-шестью другими девицами? Рано вставать и ежедневно начинать день с молитвы в холодной часовне? Питаться весьма скудно и не иметь возможности поесть любимых пирожных? Сидеть на долгих скучных уроках, где за каждый проступок строгая мадам учительница бьёт линейкой по пальцам и ставит в угол на колени на рассыпанный горох? Благодаря рассказам матери, маленькая Мари очень хорошо представляла себе, каково живётся в пансионе, и вовсе не хотела туда отправляться. Правда, мать Мари всегда вспоминала о пансионе с доброй улыбкой, но Мари её воспоминания вовсе не казались прекрасными.
Разозлённая девочка смогла скрыть своё состояние от госпожи Готье и, засыпая, поняла, кто виноват в её бедах. Конечно же, новорожденный братик, крошечный Шарль!
Когда наступила глубокая ночь, Мари, которая усердно притворялась крепко спящей, пробралась мимо уснувшей горничной, неслышно прокралась по коридору и осторожно, не скрипнув дверью, вошла в детскую малютки Шарля. Няня Шарля крепко спала, слегка похрапывая, спал и сам малыш, и Мари, неслышно, словно тень, подошла к колыбельке, взяла одну из расшитых атласных подушечек и прижала её к лицу младенца. Маленький Шарль несколько раз слабо трепыхнулся и замер неподвижно. Мари вернула подушечку на место и неслышно выскользнула из комнаты, вернувшись к себе. Торопливо забравшись в постель, она сладко заснула, предвкушая, как дом утром огласится стонами и криками по поводу смерти маленького чудовища.
Однако утро прошло без всяких изменений, а когда умытая и причёсанная Мари спустилась к завтраку, она увидела, что няня Шарля кормит его кашей, усадив на высокий стульчик, а он радостно машет маленькими ручками. Мари присмотрелась… и поняла, что младенец, без сомнения, мёртв – об этом говорило и посинелое лицо малютки, и перекошенный ротик, и пустые, бессмысленные, словно оловянные пуговицы, глаза. Но при всём этом малыш двигался, гулил и поглощал жиденькую молочную кашу с завидным аппетитом, и никто из родных не замечал никаких изменений в его внешнем облике. Более того, висевшее над камином зеркало отражало прежнего, живого Шарля – очаровательного пухленького малыша с ямочками на щеках и белокурыми кудряшками.
Мари была в таком ужасе, что даже слова родителей о том, что она отправляется в пансион сестёр Лябурб завтра же, встретила скорее с облегчением – лишь бы не видеть этого живого мертвеца, сидящего на руках у няни.
Последующие десять лет девочка провела в пансионе, приезжая домой только в редкие каникулярные дни. И она видела, как изменяется Шарль. Постепенно из мёртвого малыша он превратился в мёртвого ребёнка – кожа на его лице натянулась и почернела, плоть отваливалась кусками, обнажая голые кости кистей рук, изо рта порой выпадали маленькие червячки, светлые пряди волос сделались редкими… Мари стоило большого труда держать себя с братишкой ровно и дружелюбно, ведь зеркало показывало ей очаровательного мальчика с нежной румяной кожей и яркими синим глазами – милого и улыбчивого… Пару раз Мари убивала его: один раз - подстроив падение с высокой лестницы, второй раз – подсыпав в чашку с горячим шоколадом дозу крысиного яда, которая могла бы убить лошадь. Бесполезно. Таинственную нежить, вселившуюся в мёртвого брата, не брало ничто, а все окружающие не замечали в мальчике ничего странного. Господин Готье обожал сына, госпожа Готье баловала его, учителя в гимназии хвалили, соученики восхищались. Только Мари видела его истинный облик, и это было для девушки самой настоящей пыткой, отчего в пансион после каникул она возвращалась несчастной и разбитой. И поговорить с кем-либо о том, что происходит с нею, она не могла из боязни, что её признают умалишённой и навеки запрут в одну из этих ужасных больниц, где на несчастных надевают смирительные рубашки и поливают холодной водой из шланга, дабы охладить больной воспалённый мозг.
А когда Мари исполнилось шестнадцать лет, её призвал к себе господин Готье и заявил, что нашёл ей прекрасного жениха – среднего сына знатной дворянской семьи Франсуа де Варжа. Граф де Варж, отец Франсуа, мало что имел за душою, кроме своей знатности, ибо состояние своё успел успешно промотать, увлекаясь конскими бегами и очаровательными танцовщицами из театра Опера. А теперь он искал для своих сыновей выгодные браки с богатыми наследницами. Старший сын уже женился на дочери банкира Ла Фритта, а теперь пришла очередь среднего. Господина Готье не смущала наследственная склонность зятя к мотовству – он не сомневался, что брачный договор, составленный по всем правилам, охладит эту страсть. А то, что его предполагаемые внуки станут дворянами - вот это нравилось немолодому политику более всего, ибо, как всякий плебей, он втайне мечтал о вхождении в круг благородных.
Мари не стала возражать отцу – в семье это было не принято, к тому же, мысль о том, что вскоре она окажется далеко от мёртвого брата и сможет забыть всё, как страшный сон, сделала её почти счастливой.
Господин Готье не поскупился на приданое для единственной дочери, и помолвка была заключена. Жених – невысокий, но державшийся с удивительным достоинством, безупречно одетый приятный шатен ей скорее понрав
В первый раз Мари Готье убила своего брата в день, когда ей исполнилось шесть лет.
Семейство Готье было одним из сотен семейств добропорядочных французских буржуа, проживающих немалую ренту, полученную по наследству от родителей госпожи Готье, в девичестве Фаркуар. Господин Готье не стал продолжать наследственное торговое дело, ибо у него были два старших брата, отличавшихся куда большей сметкой и деловой хваткой, и его доля наследства, вложенная в компанию братьев, также постоянно увеличивалась. Господин Эжен Готье желал стать политиком и быть избранным в Палату Депутатов и этой своей страсти отдавался со всем самозабвением. Госпожа Готье была образцовой женой, во всём бывшей отражением своего мужа. Она вела дом, как истинная хозяйка, задавала званые вечера, занималась благотворительностью, и была безукоризненна во всех отношениях, получив в своё время приличествующее девушке из богатой, но не слишком знатной семьи, образование в пансионе сестёр Лябурб на Розовой улице.
Когда родители нашли ей жениха, то юная Луиза Фаркуар и не вздумала пойти против их воли, и не прогадала. Отношения между нею и мужем были самые тёплые, они называли друг друга «дорогой мой» и «душенька моя», к тому же, спустя десять месяцев после свадьбы Луиза родила первенца – девочку, которую господин Готье назвал Мари Мирабель в честь своей двоюродной бабки с отцовской стороны – зловредной и нестерпимо богатой старой девы, которая, однако ж из всех своих внуков более всего выделяла Эжена, частенько говоря так: «Эжен наименее глупый из моих внуков, а умных-то так и не уродилось». Тем не менее, бабушка Лили стала крёстной милой малышки Мари, и виды на наследство от бабки у Эжена подскочили весьма существенно.
Господин Готье любил свою дочь, а уж госпожа Готье и вовсе в ней души не чаяла. Девочка росла в атмосфере всеобщего обожания, да она и в самом деле была хороша, как ангелок. От блондинки-матери ей достались прекрасные небесно-голубые глаза, а от отца – великолепные густые тёмно-русые волосы, слегка завивающиеся на висках, так что горничная маленькой Мари, Коринна Этуш, всегда прилагала немало усилий, чтобы расчесать их и заплести аккуратные косички, которые собирала на затылке большим бантом, трепетавшим, словно крылья бабочки.
Мари была умна, мила, прилежна и некапризна, радуя своих любящих родителей, но господин Готье, к тому времени уже блиставший в Палате Депутатов длинными речами и бессвязными законопроектами, всё чаще задумывался о том, что ему нужен наследник и продолжатель славных традиций рода. Какое-то время этого не получалось, но потом госпожа Готье съездила по совету семейного врача на воды, и после этого вторая беременность наступила весьма быстро. А то, что Коринна Этуш, сопровождавшая госпожу Готье и Мари в эту поездку на курорт, рассказывала шёпотом кухарке и двум остальным горничным про симпатичного улана, который явно оказывал госпоже Готье знаки внимания, порой затягивавшиеся до утренней зари, оставим исключительно на совести полуграмотной деревенской девицы. Госпожа Готье была безупречна, к тому же означенный улан приходился ей троюродным кузеном с материнской стороны.
Итак, госпожа Готье забеременела, и в положенный срок родился мальчик – очаровательный белокурый ангелочек с младенчески-голубыми глазами. Счастливый отец осыпал госпожу Готье подарками, а сына сразу же полюбил всем сердцем. Особенно когда нашёл на теле младенца крошечное родимое пятно – с левой стороны, у соска, такое же пятно было и у него самого. Более незримое присутствие улана никогда не тревожило эту семью.
После рождения братика Мари почувствовала себя покинутой и заброшенной. Госпожа Готье довольно долгое время после родов не вставала с постели, а господин Готье теперь пропускал мимо ушей болтовню дочки, нетерпеливо осведомляясь у няни малыша: «Как там Шарль?». И сам он частенько посещал детскую и сидел, любуясь на спящего малютку, пускающего во сне умилительные пузырики.
Мари некоторое время терпеливо ждала, когда все вспомнят о ней, но всё оставалось по-прежнему. Родительское внимание и забота были отданы «наследному принцу», а Мари отошла на второй план, как оказалось, навсегда. Более того, оправившаяся от родов госпожа Готье сразу же заговорила с дочерью о том, что сразу после её шестилетия отдаст её в приснопамятный пансион сестёр Лябурб на Розовой улице на положении пансионерки. Это значило, что дома девочка будет бывать только во время каникул, всё остальное время проживая в закрытом пансионе, где не практиковалось общение воспитанниц с посторонними людьми во избежание соблазнов.
Мари разозлилась. Как! Уехать от родных, сменить хорошенькие шёлковые и атласные платьица нежных цветов, бантики и украшения на скромное голубое платье с белым передником, которые носили пансионерки до самого выпуска? Лишиться собственной горничной, более не жить в своей прехорошенькой комнатке, а делить спальню с пятью-шестью другими девицами? Рано вставать и ежедневно начинать день с молитвы в холодной часовне? Питаться весьма скудно и не иметь возможности поесть любимых пирожных? Сидеть на долгих скучных уроках, где за каждый проступок строгая мадам учительница бьёт линейкой по пальцам и ставит в угол на колени на рассыпанный горох? Благодаря рассказам матери, маленькая Мари очень хорошо представляла себе, каково живётся в пансионе, и вовсе не хотела туда отправляться. Правда, мать Мари всегда вспоминала о пансионе с доброй улыбкой, но Мари её воспоминания вовсе не казались прекрасными.
Разозлённая девочка смогла скрыть своё состояние от госпожи Готье и, засыпая, поняла, кто виноват в её бедах. Конечно же, новорожденный братик, крошечный Шарль!
Когда наступила глубокая ночь, Мари, которая усердно притворялась крепко спящей, пробралась мимо уснувшей горничной, неслышно прокралась по коридору и осторожно, не скрипнув дверью, вошла в детскую малютки Шарля. Няня Шарля крепко спала, слегка похрапывая, спал и сам малыш, и Мари, неслышно, словно тень, подошла к колыбельке, взяла одну из расшитых атласных подушечек и прижала её к лицу младенца. Маленький Шарль несколько раз слабо трепыхнулся и замер неподвижно. Мари вернула подушечку на место и неслышно выскользнула из комнаты, вернувшись к себе. Торопливо забравшись в постель, она сладко заснула, предвкушая, как дом утром огласится стонами и криками по поводу смерти маленького чудовища.
Однако утро прошло без всяких изменений, а когда умытая и причёсанная Мари спустилась к завтраку, она увидела, что няня Шарля кормит его кашей, усадив на высокий стульчик, а он радостно машет маленькими ручками. Мари присмотрелась… и поняла, что младенец, без сомнения, мёртв – об этом говорило и посинелое лицо малютки, и перекошенный ротик, и пустые, бессмысленные, словно оловянные пуговицы, глаза. Но при всём этом малыш двигался, гулил и поглощал жиденькую молочную кашу с завидным аппетитом, и никто из родных не замечал никаких изменений в его внешнем облике. Более того, висевшее над камином зеркало отражало прежнего, живого Шарля – очаровательного пухленького малыша с ямочками на щеках и белокурыми кудряшками.
Мари была в таком ужасе, что даже слова родителей о том, что она отправляется в пансион сестёр Лябурб завтра же, встретила скорее с облегчением – лишь бы не видеть этого живого мертвеца, сидящего на руках у няни.
Последующие десять лет девочка провела в пансионе, приезжая домой только в редкие каникулярные дни. И она видела, как изменяется Шарль. Постепенно из мёртвого малыша он превратился в мёртвого ребёнка – кожа на его лице натянулась и почернела, плоть отваливалась кусками, обнажая голые кости кистей рук, изо рта порой выпадали маленькие червячки, светлые пряди волос сделались редкими… Мари стоило большого труда держать себя с братишкой ровно и дружелюбно, ведь зеркало показывало ей очаровательного мальчика с нежной румяной кожей и яркими синим глазами – милого и улыбчивого… Пару раз Мари убивала его: один раз - подстроив падение с высокой лестницы, второй раз – подсыпав в чашку с горячим шоколадом дозу крысиного яда, которая могла бы убить лошадь. Бесполезно. Таинственную нежить, вселившуюся в мёртвого брата, не брало ничто, а все окружающие не замечали в мальчике ничего странного. Господин Готье обожал сына, госпожа Готье баловала его, учителя в гимназии хвалили, соученики восхищались. Только Мари видела его истинный облик, и это было для девушки самой настоящей пыткой, отчего в пансион после каникул она возвращалась несчастной и разбитой. И поговорить с кем-либо о том, что происходит с нею, она не могла из боязни, что её признают умалишённой и навеки запрут в одну из этих ужасных больниц, где на несчастных надевают смирительные рубашки и поливают холодной водой из шланга, дабы охладить больной воспалённый мозг.
А когда Мари исполнилось шестнадцать лет, её призвал к себе господин Готье и заявил, что нашёл ей прекрасного жениха – среднего сына знатной дворянской семьи Франсуа де Варжа. Граф де Варж, отец Франсуа, мало что имел за душою, кроме своей знатности, ибо состояние своё успел успешно промотать, увлекаясь конскими бегами и очаровательными танцовщицами из театра Опера. А теперь он искал для своих сыновей выгодные браки с богатыми наследницами. Старший сын уже женился на дочери банкира Ла Фритта, а теперь пришла очередь среднего. Господина Готье не смущала наследственная склонность зятя к мотовству – он не сомневался, что брачный договор, составленный по всем правилам, охладит эту страсть. А то, что его предполагаемые внуки станут дворянами - вот это нравилось немолодому политику более всего, ибо, как всякий плебей, он втайне мечтал о вхождении в круг благородных.
Мари не стала возражать отцу – в семье это было не принято, к тому же, мысль о том, что вскоре она окажется далеко от мёртвого брата и сможет забыть всё, как страшный сон, сделала её почти счастливой.
Господин Готье не поскупился на приданое для единственной дочери, и помолвка была заключена. Жених – невысокий, но державшийся с удивительным достоинством, безупречно одетый приятный шатен ей скорее понрав
Показать больше
1 год назад
ISSAYA Segment Puffer Black
Пуховик Segment – самая функциональная и одновременно сложная модель в нашей линейке. в данном паффере мы использовали все знания и опыт, добавив множество деталей.
Детали:
– комфортная температура носки до -30С
– наполнитель: биопух плотностью 850 gr
– сепарированные двухслойные секции для удержания пуха
– резинка по низу для защиты от ветра и регулировки фита
– эргономичная форма капюшона
– ветрозащитная планка
– внешние карманы для на замке для удобства
– внутренний карман на замке
– брендированная фурнитура
– лаконичный брендинг в виде вышивки в цвет спереди и на спине
Пуховик Segment – самая функциональная и одновременно сложная модель в нашей линейке. в данном паффере мы использовали все знания и опыт, добавив множество деталей.
Детали:
– комфортная температура носки до -30С
– наполнитель: биопух плотностью 850 gr
– сепарированные двухслойные секции для удержания пуха
– резинка по низу для защиты от ветра и регулировки фита
– эргономичная форма капюшона
– ветрозащитная планка
– внешние карманы для на замке для удобства
– внутренний карман на замке
– брендированная фурнитура
– лаконичный брендинг в виде вышивки в цвет спереди и на спине
Показать больше
