Что скрывают леса возле трассы? 

Я вам хочу рассказать две истории, от которых волосы встают дыбом. Не столько от историй, сколько от невероятной людской жестокости и садизма. 
Училась я тогда в Екатеринбурге на первом курсе. Зима стояла холодная там, колючая, сугробов по самое колено. Я тогда на выходные домой поехала на междугороднем автобусе. Отчим водителем работал и с коллегой договорился, чтобы тот меня посадил и бесплатно отвез. Но он не довез. Он хотел отчиму отомстить за былые обиды, о которых я не знала, и вытолкал меня на глазах у всех в сугробы на трассу возле Хомутовки. Ни один пассажир не пошевелился, а пока я доставала свою тяжелую сумку из снега, двери автобуса закрылись. И вот стою я в темноте, вокруг высоченные ели, ни одного знака и старая пожелтевшая остановка, заметенная снегом, и температура -28. Как хорошо, что я надела валенки тогда! Страха не было, был шок. Молчаливый, холодный шок, который не давал мозгу толком реагировать и думать, но я совершенно спокойно набрала маме. Не с первого раза, еле поймала сеть. Там, конечно, истерика, слёзы. Отчим позвонил водителю с последнего рейса. Очень повезло, что он ехал следом и был недалеко. Подобрали меня, но пока я ждала последний вечерний рейс, рядом остановился дальнобойщик. Он увидел меня маленькую в сугробе, и, в общем, слово за слово, и я села греться в его фуру, пока не приехал автобус (тут прошу не подкалывать, он ко мне не приставал, не трогал, просто помог). А пока я отогревалась, он рассказал мне пару своих дальнобойных историй. Конечно, он был поражен моим случаем и поведал, что сам видел на своём, так сказать, веку. 

История первая. Дело было на этой же трассе Екатеринбург – Красноуфимск. Этот дальнобойщик тогда на маршрутке рейсовой ездил. Ну, газелька оранжевая такая вроде. И жена бывшая с ним тогда ездила. Так вот, на середине пути где-то она в туалет давай проситься, сил, мол, нет уже терпеть. Но что делать, остановил. Убежала она - и не видно, не слышно. Как пропала, минут 15 прошло, а потом послышался истошный вопль. Бежит вся растрепанная, красная, в слезах, орет страшно. Кинулись выяснять, оказалось, в лесу труп ребёнка. Мальчишку подвесили на дереве. Ждали полицию, пока ждали, одна бабенка все пересесть на попутку порывалась, а как оперативники приехали, и вовсе побежала. Оказалось, в Екатеринбург с убийцей ехали. Повесила она ребёнка на ремне, больная была. Плакалась потом, говорила, что не на что было содержать. 
А как жена ребёнка нашла, дело вот как было: села-то она недалеко от машины, как слышит голос тонкий такой: «Мама, ты же обещала, что будет не больно, а мне очень больно было!». Испугалась она, но на голос пошла. Ребёнок ведь плачет, а вдруг замерзнет?! Вот и ушла вглубь леса, пока на труп не наткнулась. Там ещё две девушки вышли по нужде, но никто ничего не слышал. Жена, может, услышала, потому что беременна была. Полицаи до неё долго докапывались, что за плач она слышала. Прочесали лес как можно дальше. Потом ещё бригада выезжала, но ничего не нашли. А то, что кричал тот самый мальчик, ей, естественно, никто не поверил. 

История вторая. Трасса Екатеринбург-Пермь. Уже на фуре ехал по назначенному пути. Проезжал деревню, в которой родственница жила. Там убийство страшное произошло. Два подростка-придурка на дискотеке пристали к девочке. Потом силой увезли с собой в лес на отцовских Жигулях, там и изнасиловали. Потом привязали к дереву цепью и… Я даже не знаю, писать, это или нет… Изрезали ей весь живот, а вниз подвесили ведро. Нашли девушку только через месяц грибники, но давно это было. Тот дальнобойщик и забыл про ту историю, пока вот мимо проезжать не пришлось и остановиться возле леса по нужде. Пока, как говорится, штаны снял, пока вздохнул, смотрит, за деревом стоит та самая девчонка, глаза белые и ведро болтается. Пока рассказывал мне, у самого руки трястись начали и пальцы стали по рулю нервно тарабанить. До сих пор помню. Говорил, что даже толком рассматривать её не стал, чуть не поседел. Мигом с места рванул, даже штаны забыл надеть, так и побежал, спотыкаясь до машины. Кое-как в кабину залез и бегом тикать оттуда, а опомнился только тогда, когда уже очень далеко от того места был. 

Вот и все истории, которые я запомнила. Были ещё, но помню я их настолько смутно, что и рассказывать смысла нет. Видимо, эти две очень уж врезались в мою память. 
Сама я не заставляю вас верить в эти истории. Чувствую, что будут споры по этому поводу, но… По всему этому сделаю вывод. Сколько вот читала историй, сколько слышала, сколько происходило со мной, понимаю, что все это имеет один корень – человеческую жестокость. Необоснованную, безумную… А имеет ли человек после этого право называться человеком? Может, все эти призраки, полтергейсты вовсе не то, чего стоит бояться? Может, человеку (я не буду обобщать словом «мы») стоит бояться в первую очередь себя?

Голос в голове

Сегодня я хочу рассказать историю моей бабушки, Клавдии Афанасьевны. Да, это в честь её меня назвали. Ещё в раннем детстве слушала я эту рассказку как завороженная. Излагать буду от бабушкиного имени, так проще... 

Это случилось сразу после окончания войны. Я тогда была совсем юной девочкой, около 15 лет мне было всего. Нас немец в 42 году в Германию угнал, ну и после освобождения мы домой возвращались к себе в деревню. Тяжело было тогда так, когда пешком шли, когда подвозил кто. Много шло народу с нами. Вот и в тот день мама нашла мне место у деда одного на телеге. А я уставшая была такая, вымотанная. А телега доверху набита была тюками да барахлом всяким. Я на узел забралась, сижу, ну, и задремала. Конечно, мы же тогда по нескольку суток не спали, негде было попросту. Вот и уснула я сидя, укачало меня, ну и ковырнулась прямо вниз на землю . И головой шибко стукнулась, да так ,что сознание потеряла. Все переполошились, подбежали, давай мне помощь оказывать. Это мамка мне уже потом рассказывала. 

Еле меня откачали да в чувство привели, кровищу-то еле остановили, кой-как перевязали, да и опять в дорогу. Помню - иду, голова болит, тошнит, а идти надо. Вот и пёрлася из последних сил. Вымоталась вся - ужас! И тут, на второй день моих страданий, я услышала голос. Мужик какой-то говорит мне: 

- Клавдя, я твой дедушка, ты меня не знаешь, но хочу тебе помочь. Вы сейчас мимо деревни пойдёте, так идите мимо, не останавливайтесь. Хоть и темно будет, а на ночлег не оставайтесь там, иначе вас всех убьют, а имущество ваше и документы украдут. 

Я думаю, что такое? Кто говорит то со мной? Рассказала маме. Та только головой качает, наверно, подумала, что у меня после травмы "крыша едет". Потом плакать начала. А голос всё не унимается и то же самое мне велит. Дескать, пройти мимо деревни. Через пару часов смеркаться начало, а мы, и впрямь, к деревне вышли. Наши попутчики, семья два человека, на ночлег в один дом напросились. Мама тоже хотела, но я стала плакать и не пускать её туда. И пошли мы в лес. Там шалаш построили и переночевали. А с утра пошли обратно в деревню, покушать поискать и узнали новость. Ту семью, да вместе с хозяевами, где остановились наши попутчики, зарезали, а тела их выкинули на дорогу. Вещи и документы пропали. 

И поняла я тогда, что голос правду мне говорил. Стала я у мамы расспрашивать про дедушку, так она сказала, что тот помер давно, ещё до войны и разговаривать не может. Но я-то знала, что это не так. И стал меня деда о всяких разных опасностях с тех пор предупреждать. Туда не ходи, мол, банда нападёт, из этого колодца воду не пей - холерой заболеешь, в этот поезд не садись - там тиф подхватишь... 

Вот так, с горем пополам, мы до области-то своей добрались. И там случилось вообще жуткое. Ночевали мы как-то в старой разбомбленной конюшне, один корпус с крышей стоял только, там мы все и улеглись, главное, чтоб дождь не мочил. Сплю, и вдруг меня среди ночи дедов голос будит. "Вставай! - говорит. - Буди людей. Бегите в поле, иначе беда будет!" Ну, я встала, да как заору! Бегите, мол, все, спасайтесь. Некоторые побежали, а некоторые послали на три буквы и сказали мне заткнуться и не мешать спать. 

Сперва ничего не происходило. Мы в поле под дождём полчаса простояли и хотели обратно идти, как вдруг крыша у конюшни рухнула, видать, воды налило. Вот беда-то какая! Те люди, что там остались, все пострадали. А меня очень уж благодарили тогда те, кто спасся. Особо за то, что дети невредимыми остались. 

Ну, а потом мы до дому дошли, его, правда, не было уже, немец сжёг. Но мы отстроились и стали жить нормально. Дедушка мне помогал много лет ещё, подсказывал. А в 18 лет я с мужем своим будущим познакомилась, сперва мы встречались, потом поженились. А дед-то мне как-то ночью и шепчет, что типа надо вам в церковь сходить, к попу, и тайно от властей повенчаться. Времена тогда страшные были, так мы убережёмся, мол, да проживём долгую и счастливую жизнь. Ну мы с мужем так и сделали, пошли и обвенчались. С тех пор голоса дедова я больше никогда не слышала. Покинул он меня, видать, на мужа оставил. А муж мне действительно хороший попался. Любил меня очень. Вот так вот.