«Хроника герцогов нормандских» – французский средневековый источник о народах России
В настоящий момент нам известно достаточно ограниченное количество зарубежных источников по истории Руси периода раннего или классического средневековья (V – конец XIV века). Большая часть из них – это сочинения таких восточных географов как Ахмад ибн Фадлан, ибн Хаукаль, ибн Руст, Абу-л-Фида, Гардизи, ибн Хордадбех и других. Некоторые из них лично побывали в странах, расположенных неподалеку от Руси.
Остальные узнали о ней из работ других географов и историков того периода: дело в том, что Русь находилась на пересечении путей «из варяг в греки», а также из восточных стран (прежде всего, Хазарского каганата) на запад. Отсюда и интерес к Руси и ее обитателям именно у восточных авторов.
В этом контексте для нас тем более интересны те немногие европейские источники, сообщающие ценные сведения о нашей стране и ее народах. Одним из малоизвестных, но крайне интересных европейских источников этого периода является «Хроника герцогов нормандских» Бенуа де Сент-Мора (XII век).
«Хроника герцогов нормандских» и ее автор
Об авторе этого ценного сочинения мы знаем крайне мало. Жил он в XII веке и умер, по некоторым предположениям, в 1173 году. На основании детального анализа текстов его поэм исследователи пришли к выводу, что Бенуа де Сент-Мор был уроженцем области Турень в южной Франции.
По всей видимости, он был поэтом и придворным историографом английского короля Генриха II Плантагенета, в чьи владения входила также и эта область. Предполагается, что семья поэта в течении длительного времени проживала в Англии.
Помимо «Хроники герцогов Нормандских», завершенной около 1175 года, он также написал монументальный поэтический «Роман о Трое» и поэму из цикла о короле Артуре «Роман об Энее» («Roman d’Eneas»). Писал поэт на старофранцузском языке. «Хроника герцогов Нормандских» – это один из самых ранних трудов английских и французских авторов, в котором упоминается Русь и ее окрестности.
Сам поэт, по-видимому, никогда не посещал земли, расположенные восточнее Франции. Одним из источников информации Бенуа де Сент-Мора о Восточной Европе являются «Этимологии» Исидора Севильского (VII век); остальные источники неизвестны.
Сведения о скифах, готах и аланах
В самом начале своего труда Бенуа де Сент-Мор пишет: «Мне нужно немного рассказать / Как расположена Европа / Отделенная от других частей света».
Первой областью, о которой он начинает повествовать, является «нижняя Сис» (Sice la basse appelé). По произношению и написанию, название этой области напоминает топоним Скифия (Scythia), о которой он мог прочесть у Исидора Севильского. Поэт говорит о том, что страна «нижняя Сис» (т.е. Скифия) расположена «у Меотийских озер / Которые полны великих чудес».
В данном случае автор полностью прав: Меотийским озером, Меотийским болотом или просто Меотидой в античности называли Азовское море и его окрестности, в которых действительно некогда проживали скифы, а также сарматы, аланы и другие кочевые народы иранского происхождения. Бенуа де Сент-Мор локализует Сис-Скифию как страну, расположенную между Азовским морем, северным океаном и Дунаем.
Проживающих «близ болот и озер» ситов (т.е. скифов) поэт именует «вольным народом». По всей видимости, там же, рядом с ситами, проживают готы – «очень выносливое племя». Далее он подробно говорит об алэнах (т.е. аланах), предках современных осетин:
Не знающие ни вина, ни хлеба.
Молоком, маслом и рыбой
Питаются они и дичью,
Которой они добывают много и без особого труда.
Как мы видим, сведения о действительно проживавших в XII веке в окрестностях Азовского моря аланах значительно более подробны, нежели мифологические представления де Сент-Мора о давно переставших существовать скифах. Далее поэт переходит к описанию уже собственно Руси.
Сведения о Руси
Де Сент-Мор пишет об острове Кансѝ (Cancie), правильное название которого, по мнению поэта – Росѝ (Rosie), т.е. Русь. Этот регион де Сент-Мор локализует довольно верно. По его мнению, с запада он ограничен Истром (Дунаем), с севера – Океаном, с востока – землями алан.
Представление о Руси как о некоем острове (островах) отражено также и в арабских источниках той эпохи. К примеру, Ибн Саид писал: «В этом [Русском, т.е. Черном] море есть острова, населенные русами...» Об островах, якобы заселенных русами и находящихся в Черном и Азовском морях, сообщают также и другие арабские авторы XI-XIV веков.
Далее поэт подробно описывает обитателей этого региона:
И вот так же, как пчелы
Из разных ульев,
Вылетают они огромными, могучими роями,
Где они исчисляются тысячами,
Или словно пришедшие в ярость,
Бросаются они в бой, выхватив мечи,
Мгновенно воспламененные гневом,
И так все вместе, и более того —
Этот народ может выходить,
Чтобы нападать на большие королевства
И совершать великие побоища,
[Захватывать] великую добычу и [одерживать] победы.
Итак, как мы видим, обитатели Руси предстают со строк «Хроники» как многочисленный и воинственный народ, способный на значительные ратные подвиги.
В известной степени, это описание напоминает сведения арабских географов ал-Масуди и ал-Идриси, писавших о частых набегах русов с территории Черного и Азовского морей на Византию и Прикаспий. На наш взгляд, поэтические строки де Сент-Мора касались как проживавших на Руси славян, так и варягов.
Общий образ Руси в «Хронике герцогов нормандских»
Итак, по мнению поэта, Русь (Русѝ) – это остров, находящийся где-то в Европе, между северным Океаном, Дунаем и Азовским морем. Его обитатели – похожие на огромные рои пчел, вооруженные мечами, яростные воители, не страшащиеся нападать на большие государства и одерживать над ними победы.
По соседству с этой областью проживают аланы, ситы (скифы), готы и народы Эсклавонѝ, т.е. западные славяне. В районе Меотийских озер (т.е. современного Азовского моря) расположена область, где много страшных и, вместе с тем, великих, чудес.
Как мы видим, с одной стороны, это несколько мифологизированное изображение: скифов ко времени создания «Хроники» уже не существовало, а Русь находилась на континенте, а не на острове.
Кроме того, готы и аланы к XII веку уже значительно утратили свою роль, уступив главенство в Северном Причерноморье Византии. О Византии в этом контексте поэт не упоминает вообще.
С другой стороны, образ, созданный Бенуа де Сент-Мором, достаточно верен и отражает представления о Руси других авторов той эпохи: об островах, заселенных русами, писали многие другие источники; вполне возможно, что здесь отражены представления о русском Тмутараканском княжестве X – XII веков, расположенном на Таманском полуострове (как известно, в средневековой географии многие полуострова ошибочно назывались «островами»).
Русские воины того периода были действительно известны своими мечами (по-французски glaive): можно вспомнить известный сюжет «Повести временных лет» о дани, которую поляне платили хазарам обоюдоострыми мечами. Кроме того, средневековые русы действительно отличались воинственностью и неоднократно и успешно ходили походами на Византию, Хазарию и Прикаспий.
Таким образом, на наш взгляд, не стоит относиться к этому источнику слишком критично: несмотря на некоторую мифологичность, многие сведения Бенуа де Сент-Мора представляются вполне реалистичными и отражающими представления европейцев и восточных авторов той эпохи о нашей стране и ее обитателях.
В настоящий момент нам известно достаточно ограниченное количество зарубежных источников по истории Руси периода раннего или классического средневековья (V – конец XIV века). Большая часть из них – это сочинения таких восточных географов как Ахмад ибн Фадлан, ибн Хаукаль, ибн Руст, Абу-л-Фида, Гардизи, ибн Хордадбех и других. Некоторые из них лично побывали в странах, расположенных неподалеку от Руси.
Остальные узнали о ней из работ других географов и историков того периода: дело в том, что Русь находилась на пересечении путей «из варяг в греки», а также из восточных стран (прежде всего, Хазарского каганата) на запад. Отсюда и интерес к Руси и ее обитателям именно у восточных авторов.
В этом контексте для нас тем более интересны те немногие европейские источники, сообщающие ценные сведения о нашей стране и ее народах. Одним из малоизвестных, но крайне интересных европейских источников этого периода является «Хроника герцогов нормандских» Бенуа де Сент-Мора (XII век).
«Хроника герцогов нормандских» и ее автор
Об авторе этого ценного сочинения мы знаем крайне мало. Жил он в XII веке и умер, по некоторым предположениям, в 1173 году. На основании детального анализа текстов его поэм исследователи пришли к выводу, что Бенуа де Сент-Мор был уроженцем области Турень в южной Франции.
По всей видимости, он был поэтом и придворным историографом английского короля Генриха II Плантагенета, в чьи владения входила также и эта область. Предполагается, что семья поэта в течении длительного времени проживала в Англии.
Помимо «Хроники герцогов Нормандских», завершенной около 1175 года, он также написал монументальный поэтический «Роман о Трое» и поэму из цикла о короле Артуре «Роман об Энее» («Roman d’Eneas»). Писал поэт на старофранцузском языке. «Хроника герцогов Нормандских» – это один из самых ранних трудов английских и французских авторов, в котором упоминается Русь и ее окрестности.
Сам поэт, по-видимому, никогда не посещал земли, расположенные восточнее Франции. Одним из источников информации Бенуа де Сент-Мора о Восточной Европе являются «Этимологии» Исидора Севильского (VII век); остальные источники неизвестны.
Сведения о скифах, готах и аланах
В самом начале своего труда Бенуа де Сент-Мор пишет: «Мне нужно немного рассказать / Как расположена Европа / Отделенная от других частей света».
Первой областью, о которой он начинает повествовать, является «нижняя Сис» (Sice la basse appelé). По произношению и написанию, название этой области напоминает топоним Скифия (Scythia), о которой он мог прочесть у Исидора Севильского. Поэт говорит о том, что страна «нижняя Сис» (т.е. Скифия) расположена «у Меотийских озер / Которые полны великих чудес».
В данном случае автор полностью прав: Меотийским озером, Меотийским болотом или просто Меотидой в античности называли Азовское море и его окрестности, в которых действительно некогда проживали скифы, а также сарматы, аланы и другие кочевые народы иранского происхождения. Бенуа де Сент-Мор локализует Сис-Скифию как страну, расположенную между Азовским морем, северным океаном и Дунаем.
Проживающих «близ болот и озер» ситов (т.е. скифов) поэт именует «вольным народом». По всей видимости, там же, рядом с ситами, проживают готы – «очень выносливое племя». Далее он подробно говорит об алэнах (т.е. аланах), предках современных осетин:
Не знающие ни вина, ни хлеба.
Молоком, маслом и рыбой
Питаются они и дичью,
Которой они добывают много и без особого труда.
Как мы видим, сведения о действительно проживавших в XII веке в окрестностях Азовского моря аланах значительно более подробны, нежели мифологические представления де Сент-Мора о давно переставших существовать скифах. Далее поэт переходит к описанию уже собственно Руси.
Сведения о Руси
Де Сент-Мор пишет об острове Кансѝ (Cancie), правильное название которого, по мнению поэта – Росѝ (Rosie), т.е. Русь. Этот регион де Сент-Мор локализует довольно верно. По его мнению, с запада он ограничен Истром (Дунаем), с севера – Океаном, с востока – землями алан.
Представление о Руси как о некоем острове (островах) отражено также и в арабских источниках той эпохи. К примеру, Ибн Саид писал: «В этом [Русском, т.е. Черном] море есть острова, населенные русами...» Об островах, якобы заселенных русами и находящихся в Черном и Азовском морях, сообщают также и другие арабские авторы XI-XIV веков.
Далее поэт подробно описывает обитателей этого региона:
И вот так же, как пчелы
Из разных ульев,
Вылетают они огромными, могучими роями,
Где они исчисляются тысячами,
Или словно пришедшие в ярость,
Бросаются они в бой, выхватив мечи,
Мгновенно воспламененные гневом,
И так все вместе, и более того —
Этот народ может выходить,
Чтобы нападать на большие королевства
И совершать великие побоища,
[Захватывать] великую добычу и [одерживать] победы.
Итак, как мы видим, обитатели Руси предстают со строк «Хроники» как многочисленный и воинственный народ, способный на значительные ратные подвиги.
В известной степени, это описание напоминает сведения арабских географов ал-Масуди и ал-Идриси, писавших о частых набегах русов с территории Черного и Азовского морей на Византию и Прикаспий. На наш взгляд, поэтические строки де Сент-Мора касались как проживавших на Руси славян, так и варягов.
Общий образ Руси в «Хронике герцогов нормандских»
Итак, по мнению поэта, Русь (Русѝ) – это остров, находящийся где-то в Европе, между северным Океаном, Дунаем и Азовским морем. Его обитатели – похожие на огромные рои пчел, вооруженные мечами, яростные воители, не страшащиеся нападать на большие государства и одерживать над ними победы.
По соседству с этой областью проживают аланы, ситы (скифы), готы и народы Эсклавонѝ, т.е. западные славяне. В районе Меотийских озер (т.е. современного Азовского моря) расположена область, где много страшных и, вместе с тем, великих, чудес.
Как мы видим, с одной стороны, это несколько мифологизированное изображение: скифов ко времени создания «Хроники» уже не существовало, а Русь находилась на континенте, а не на острове.
Кроме того, готы и аланы к XII веку уже значительно утратили свою роль, уступив главенство в Северном Причерноморье Византии. О Византии в этом контексте поэт не упоминает вообще.
С другой стороны, образ, созданный Бенуа де Сент-Мором, достаточно верен и отражает представления о Руси других авторов той эпохи: об островах, заселенных русами, писали многие другие источники; вполне возможно, что здесь отражены представления о русском Тмутараканском княжестве X – XII веков, расположенном на Таманском полуострове (как известно, в средневековой географии многие полуострова ошибочно назывались «островами»).
Русские воины того периода были действительно известны своими мечами (по-французски glaive): можно вспомнить известный сюжет «Повести временных лет» о дани, которую поляне платили хазарам обоюдоострыми мечами. Кроме того, средневековые русы действительно отличались воинственностью и неоднократно и успешно ходили походами на Византию, Хазарию и Прикаспий.
Таким образом, на наш взгляд, не стоит относиться к этому источнику слишком критично: несмотря на некоторую мифологичность, многие сведения Бенуа де Сент-Мора представляются вполне реалистичными и отражающими представления европейцев и восточных авторов той эпохи о нашей стране и ее обитателях.
Показать больше
12 ч. назад
3 ч. назад
Портрет твоей малышки в образе мультяшки на холсте!
Клиент предоставляет фото, а команда создает шедевр! Пусть любимой малышке будет видно, что она настоящая принцесса, достойная королевских подарков. И, по-настоящему честная гарантия: вау-эффект или возврат средств!
Отправляйте фотографии по ссылке и смотрите, что получится:
https://vk.me/portret.mary...
Клиент предоставляет фото, а команда создает шедевр! Пусть любимой малышке будет видно, что она настоящая принцесса, достойная королевских подарков. И, по-настоящему честная гарантия: вау-эффект или возврат средств!
Отправляйте фотографии по ссылке и смотрите, что получится:
https://vk.me/portret.mary...
Показать больше
12 ч. назад
Русские невольницы: почему они ценились больше всего
Как известно, еще в раннем средневековье кочевые племена, постоянно совершавшие набеги на русские княжества, помимо материальных ценностей в виде серебра, провизии и оружия захватывали и огромное количество пленных. Такое количество «полона» самим кочевникам было не нужно, зато рабы становились ценным товаром на невольничьих рынках.
История показывает, что среди общего числа разношерстных пленников особенно ценились рабыни-славянки. Особенно популярны они были в ближайших к нам восточных странах, Персии и Турции.
Известны случаи, когда русские невольницы даже приобретали высокий придворный статус. Самым ярким примером является Хюррем Хасеки-султан, более известная как Роксолана – славянская девушка, ставшая женой султана Сулеймана Великолепного. Что касается христианской Европы, где многоженство было под запретом, невольницы там тоже пользовались высоким спросом как служанки и тайные любовницы..
Крым и Италия – центры работорговли
Живые трофеи, награбленные на Руси и в Восточной Европе, уходили на продажу. Конечно же, сами татары и печенеги не ездили в Италию или Францию, ведя за собой караваны рабов, как и генуэзцы не совершали набеги на деревни. Ключевыми точками, через которые невольники отправлялись на юг и запад, являлись города Кафа (ныне Феодосия) и Венеция.
Историк Алексей Лобин указывает, что крупнейшим венецианским рынком являлась набережная Скьявони, одна из нынешних достопримечательностей города. Свое название, по одной из версий, набережная получила в IX веке как раз из-за торговли славянскими рабами, которых далее перепродавали сарацинам в Тунис.
В Крыму же после рокового Четвертого крестового похода в XII веке обосновались не менее известные итальянские негоцианты — генуэзцы. В XIV-XV веках поставки русских наложниц европейским богачам приобрели регулярный характер.
Цена вопроса
Историк Иван Лучицкий, опираясь на французские источники из Руссильона, приводит данные по расценкам. Захваченные в Африке чернокожие женщины шли в Европу на треть дешевле славянок из далекой Руси – 40 ливров против 60. И это по самым скромным оценкам.
Поскольку рынок рабов действовал как аукцион, а сохранение «товарного вида» требовало больших затрат и от самих торговцев, фиксированные цены на русских девушек могли достигать и двух тысяч ливров.
Для сравнения, в известном произведении Александра Дюма «Три мушкетера» Д’Артаньян купил у Арамиса прекрасную мушкетерскую лошадь за восемьсот ливров.
Ценились славянские рабыни в первую очередь за выдающуюся красоту, которая была одновременно и непривычной европейскому глазу, но и не настолько экзотической, как у мавританок. Кроме того, они отличались крепким здоровьем, присущим северным народам.
Также, и это можно отметить даже в наше время, русские девушки обладают развитой фигурой, впечатлявшей знатных вельмож из Италии, Испании, Франции, да и падких на женскую красоту арабских и турецких властителей.
Падение рынка рабов
В 1783 году, благодаря завоевательным походам Екатерины Великой, Крым стал частью Российской империи. К началу XIX века русский флот стал доминировать в Черном море, пресекая также и попытки кавказских горцев торговать с Европой.
К сожалению, торговля людьми полностью не исчезла и по сей день. Но того размаха, который она имела в Средние века, больше никогда, к счастью, не приобретет.
Как известно, еще в раннем средневековье кочевые племена, постоянно совершавшие набеги на русские княжества, помимо материальных ценностей в виде серебра, провизии и оружия захватывали и огромное количество пленных. Такое количество «полона» самим кочевникам было не нужно, зато рабы становились ценным товаром на невольничьих рынках.
История показывает, что среди общего числа разношерстных пленников особенно ценились рабыни-славянки. Особенно популярны они были в ближайших к нам восточных странах, Персии и Турции.
Известны случаи, когда русские невольницы даже приобретали высокий придворный статус. Самым ярким примером является Хюррем Хасеки-султан, более известная как Роксолана – славянская девушка, ставшая женой султана Сулеймана Великолепного. Что касается христианской Европы, где многоженство было под запретом, невольницы там тоже пользовались высоким спросом как служанки и тайные любовницы..
Крым и Италия – центры работорговли
Живые трофеи, награбленные на Руси и в Восточной Европе, уходили на продажу. Конечно же, сами татары и печенеги не ездили в Италию или Францию, ведя за собой караваны рабов, как и генуэзцы не совершали набеги на деревни. Ключевыми точками, через которые невольники отправлялись на юг и запад, являлись города Кафа (ныне Феодосия) и Венеция.
Историк Алексей Лобин указывает, что крупнейшим венецианским рынком являлась набережная Скьявони, одна из нынешних достопримечательностей города. Свое название, по одной из версий, набережная получила в IX веке как раз из-за торговли славянскими рабами, которых далее перепродавали сарацинам в Тунис.
В Крыму же после рокового Четвертого крестового похода в XII веке обосновались не менее известные итальянские негоцианты — генуэзцы. В XIV-XV веках поставки русских наложниц европейским богачам приобрели регулярный характер.
Цена вопроса
Историк Иван Лучицкий, опираясь на французские источники из Руссильона, приводит данные по расценкам. Захваченные в Африке чернокожие женщины шли в Европу на треть дешевле славянок из далекой Руси – 40 ливров против 60. И это по самым скромным оценкам.
Поскольку рынок рабов действовал как аукцион, а сохранение «товарного вида» требовало больших затрат и от самих торговцев, фиксированные цены на русских девушек могли достигать и двух тысяч ливров.
Для сравнения, в известном произведении Александра Дюма «Три мушкетера» Д’Артаньян купил у Арамиса прекрасную мушкетерскую лошадь за восемьсот ливров.
Ценились славянские рабыни в первую очередь за выдающуюся красоту, которая была одновременно и непривычной европейскому глазу, но и не настолько экзотической, как у мавританок. Кроме того, они отличались крепким здоровьем, присущим северным народам.
Также, и это можно отметить даже в наше время, русские девушки обладают развитой фигурой, впечатлявшей знатных вельмож из Италии, Испании, Франции, да и падких на женскую красоту арабских и турецких властителей.
Падение рынка рабов
В 1783 году, благодаря завоевательным походам Екатерины Великой, Крым стал частью Российской империи. К началу XIX века русский флот стал доминировать в Черном море, пресекая также и попытки кавказских горцев торговать с Европой.
К сожалению, торговля людьми полностью не исчезла и по сей день. Но того размаха, который она имела в Средние века, больше никогда, к счастью, не приобретет.
Показать больше
12 ч. назад
Баня для невесты: главные секреты русского ритуала перед свадьбой
На Руси подготовка к свадьбе считалась не менее важным периодом в жизни будущих супругов, чем само бракосочетание (венчание). Как утверждает А.В. Шевцов, автор издания «История государства российского», подготовка к свадьбе начиналась с устройства постели для новобрачных.
Опочивальню устраивали в сеннике. Постель собирали из сорока снопов, ковров и перин. В головах постели ставили кадь с житом и венчальные свечи. Здесь же нередко размещали кружки с медом, калачи, а также приносили две нагольные шубы. Во всех углах комнаты вешали стрелы и собольи шкурки. Иконы, расположенные в головах постели, закрывали.
Примечательно, что, по словам Аллы Соколовой, автора книги «Традиции русской народной свадьбы», белье для брачного ложа молодых готовили члены семьи невесты. А вот некоторыми другими предметами девушку должен был обеспечить жених.
Так, перед свадьбой невеста мылась в бане мылом, присланным суженым. Что интересно, особенную роль в свадебных обрядах играло именно это мыло. Невеста, помывшись мылом, которое ей подарил жених, бросала его через плечо вместе с веником и лентой из косы, и та подружка, которой удавалось поймать один из этих предметов, согласно поверьям, должна была в скором времени тоже выйти замуж.
Обязательная процедура
Вообще баня была обязательной процедурой перед свадьбой. Однако походу в баню тоже предшествовала подготовка. Ольга Щербакова, автор труда «Фольклорно-этнографические и песенные традиции русских Алтая», утверждает, что именно тогда совершался обряд расплетания косы. Подруги невесты (либо она сама) с причитаниями просили поочередно отца, мать, братьев и сестер расплести косу.
Отец, подойдя к дочери, расплетал немного. Потом следовало обращение к матери, братьям и сестрам. Каждый из них делал то же самое. Оставшуюся часть косы расплетали девушки. Затем невесту брали под руки, накрывали платком и отправлялись в баню.
Как пишет Н.А. Юдина в своей «Энциклопедии русских обычаев», баню специально топили для невесты накануне торжества. Во время мытья невесту и ее подружек охраняли караульщики, в роли которых выступали друзья жениха или родственники невесты.
А вот топил баню брат невесты, воду же носила ее сестра. При этом, по словам Натальи Колпаковой, автора книги «Лирика русской свадьбы», воду для бани невесты запрещено было брать из реки, на берегу которой сидели солдатские жены или матери.
Считалось, что такая вода может принести несчастье молодым. Возможно, эта примета связана с тем, что раньше в армии служили по 25 лет, поэтому проводы солдата нередко становились последним разом, когда его видели в живых.
Третья струя
С умыванием речной водой на Руси было связано множество свадебных ритуалов. Например, если верить Н.И. Толстому и Т.А. Агапкиной, авторам этнолингвистического словаря «Славянские древности», у русских устраивалось умывание гостей (умои, умывки). Воду для умывания молодых и гостей приносила невеста. Молодые же чаще всего сами шли умываться к реке.
При этом, по утверждению Натальи Колпаковой, автора книги «Лирика русской свадьбы», подойдя к реке невеста не умывалась первой и второй струей пробегающей мимо нее речной воды. В этих струях могли умываться и отравить воду ее недруги. Будущая жена умывалась только третьей струей.
Кроме того, как указано в издании «Из истории русской культуры» (Урсула Вуйчицка), русские невесты, умывшись (в одиночестве или вместе с женихом) на реке, набирали воду в сосуд и окропляли ею дома женихов, иногда коров и лошадей.
Ритуал совершался обыкновенно рано утром. Кстати, мылу, о котором упоминалось ранее, также приписывали некие магические свойства. Как отмечает Федор Сороколетов в «Словаре русских народных говоров», мыло, которым умывалась невеста перед венчанием, она везла с собой в церковь.
Впоследствии это мыло использовали для купания детей или, к примеру, для промывания больных глаз, что, согласно поверьям, способствовало выздоровлению.
На Руси подготовка к свадьбе считалась не менее важным периодом в жизни будущих супругов, чем само бракосочетание (венчание). Как утверждает А.В. Шевцов, автор издания «История государства российского», подготовка к свадьбе начиналась с устройства постели для новобрачных.
Опочивальню устраивали в сеннике. Постель собирали из сорока снопов, ковров и перин. В головах постели ставили кадь с житом и венчальные свечи. Здесь же нередко размещали кружки с медом, калачи, а также приносили две нагольные шубы. Во всех углах комнаты вешали стрелы и собольи шкурки. Иконы, расположенные в головах постели, закрывали.
Примечательно, что, по словам Аллы Соколовой, автора книги «Традиции русской народной свадьбы», белье для брачного ложа молодых готовили члены семьи невесты. А вот некоторыми другими предметами девушку должен был обеспечить жених.
Так, перед свадьбой невеста мылась в бане мылом, присланным суженым. Что интересно, особенную роль в свадебных обрядах играло именно это мыло. Невеста, помывшись мылом, которое ей подарил жених, бросала его через плечо вместе с веником и лентой из косы, и та подружка, которой удавалось поймать один из этих предметов, согласно поверьям, должна была в скором времени тоже выйти замуж.
Обязательная процедура
Вообще баня была обязательной процедурой перед свадьбой. Однако походу в баню тоже предшествовала подготовка. Ольга Щербакова, автор труда «Фольклорно-этнографические и песенные традиции русских Алтая», утверждает, что именно тогда совершался обряд расплетания косы. Подруги невесты (либо она сама) с причитаниями просили поочередно отца, мать, братьев и сестер расплести косу.
Отец, подойдя к дочери, расплетал немного. Потом следовало обращение к матери, братьям и сестрам. Каждый из них делал то же самое. Оставшуюся часть косы расплетали девушки. Затем невесту брали под руки, накрывали платком и отправлялись в баню.
Как пишет Н.А. Юдина в своей «Энциклопедии русских обычаев», баню специально топили для невесты накануне торжества. Во время мытья невесту и ее подружек охраняли караульщики, в роли которых выступали друзья жениха или родственники невесты.
А вот топил баню брат невесты, воду же носила ее сестра. При этом, по словам Натальи Колпаковой, автора книги «Лирика русской свадьбы», воду для бани невесты запрещено было брать из реки, на берегу которой сидели солдатские жены или матери.
Считалось, что такая вода может принести несчастье молодым. Возможно, эта примета связана с тем, что раньше в армии служили по 25 лет, поэтому проводы солдата нередко становились последним разом, когда его видели в живых.
Третья струя
С умыванием речной водой на Руси было связано множество свадебных ритуалов. Например, если верить Н.И. Толстому и Т.А. Агапкиной, авторам этнолингвистического словаря «Славянские древности», у русских устраивалось умывание гостей (умои, умывки). Воду для умывания молодых и гостей приносила невеста. Молодые же чаще всего сами шли умываться к реке.
При этом, по утверждению Натальи Колпаковой, автора книги «Лирика русской свадьбы», подойдя к реке невеста не умывалась первой и второй струей пробегающей мимо нее речной воды. В этих струях могли умываться и отравить воду ее недруги. Будущая жена умывалась только третьей струей.
Кроме того, как указано в издании «Из истории русской культуры» (Урсула Вуйчицка), русские невесты, умывшись (в одиночестве или вместе с женихом) на реке, набирали воду в сосуд и окропляли ею дома женихов, иногда коров и лошадей.
Ритуал совершался обыкновенно рано утром. Кстати, мылу, о котором упоминалось ранее, также приписывали некие магические свойства. Как отмечает Федор Сороколетов в «Словаре русских народных говоров», мыло, которым умывалась невеста перед венчанием, она везла с собой в церковь.
Впоследствии это мыло использовали для купания детей или, к примеру, для промывания больных глаз, что, согласно поверьям, способствовало выздоровлению.
Показать больше
12 ч. назад
Древнеегипетский браслет из лазурита и золота, 940 г. до н.э., 22 династия.
Хранится в Британском музее.
Хранится в Британском музее.
12 ч. назад
Демонстрация моделей Christian Dior у афинского акрополя, 1951 год.
12 ч. назад
Запряженная бизонами повозка в Су-Фолс, Южная Дакота, 1900 год.
12 ч. назад
Самый старый действующий православный храм Европы
Церковь Иоанна Предтечи, расположенная в Керчи, Крым, является старейшим действующим православным храмом Европы. Построенная в IX веке на фундаменте более древнего сооружения, она пережила множество исторических событий, включая землетрясения и войны.
По преданию, первый храм на этом месте мог быть основан апостолом Андреем Первозванным в 65 году нашей эры, когда он проповедовал в Причерноморье. Однако исторические доказательства этого путешествия остаются спорными. Тем не менее, возраст самой церкви не вызывает сомнений.
За свою долгую историю храм претерпевал изменения: некоторое время он использовался как мечеть, а его уникальные фрески были утрачены. В 1917 году исчез камень с отпечатком стопы, который связывали с апостолом Андреем. Несмотря на утраты, храм сохранил свою архитектурную целостность благодаря особой конструкции стен.
Церковь Иоанна Предтечи, расположенная в Керчи, Крым, является старейшим действующим православным храмом Европы. Построенная в IX веке на фундаменте более древнего сооружения, она пережила множество исторических событий, включая землетрясения и войны.
По преданию, первый храм на этом месте мог быть основан апостолом Андреем Первозванным в 65 году нашей эры, когда он проповедовал в Причерноморье. Однако исторические доказательства этого путешествия остаются спорными. Тем не менее, возраст самой церкви не вызывает сомнений.
За свою долгую историю храм претерпевал изменения: некоторое время он использовался как мечеть, а его уникальные фрески были утрачены. В 1917 году исчез камень с отпечатком стопы, который связывали с апостолом Андреем. Несмотря на утраты, храм сохранил свою архитектурную целостность благодаря особой конструкции стен.
Показать больше
12 ч. назад
Саперная лопата и зубы вместо оружия
18 октября 1944 года старший сержант Василий Васильевич Огурцов (1917 - 1944 гг.) с двумя другими бойцами находился в разведывательном дозоре. На дороге они обнаружили двигавшуюся автоколонну из 30 машин, сопровождавшую три самоходные артиллерийские установки (САУ).
Вооружённые автоматами кавалеристы атаковали колонну. Большая часть немцев, не зная численности советских солдат, бежала с поля боя.
Экипажи самоходок вступили в перестрелку. Василий Огурцов с бойцами сумели забросать гранатами две САУ и вывести их из строя. С экипажами САУ они схватились в жестокой рукопашной схватке.
Сначала Василий Васильевич орудовал прикладом автомата, пока тот не сломался. Тогда он стал биться сапёрной лопаткой, а одному из противников, как отдельно отмечено в наградном листе, перегрыз горло зубами.
На подмогу колонне приехал немецкий танк, однако Герою удалось забросать его гранатами, укрывшись за одной из САУ. Экипаж подбитого танка также был уничтожен.
В представлении к званию Героя Советского Союза указано, что Василий Огурцов лично уничтожил 8 солдат противника и подбил танк. Трофеями трёх кавалеристов стали 30 автомобилей, перевозивших продовольствие и боеприпасы, а также три САУ и подбитый танк.
К сожалению, сам Василий Васильевич Огурцов до награждения так и не дожил. 25 декабря 1944 года он погиб на станции Кечкед под Будапештом в очередной рукопашной схватке. Звезду Героя он получил уже посмертно.
18 октября 1944 года старший сержант Василий Васильевич Огурцов (1917 - 1944 гг.) с двумя другими бойцами находился в разведывательном дозоре. На дороге они обнаружили двигавшуюся автоколонну из 30 машин, сопровождавшую три самоходные артиллерийские установки (САУ).
Вооружённые автоматами кавалеристы атаковали колонну. Большая часть немцев, не зная численности советских солдат, бежала с поля боя.
Экипажи самоходок вступили в перестрелку. Василий Огурцов с бойцами сумели забросать гранатами две САУ и вывести их из строя. С экипажами САУ они схватились в жестокой рукопашной схватке.
Сначала Василий Васильевич орудовал прикладом автомата, пока тот не сломался. Тогда он стал биться сапёрной лопаткой, а одному из противников, как отдельно отмечено в наградном листе, перегрыз горло зубами.
На подмогу колонне приехал немецкий танк, однако Герою удалось забросать его гранатами, укрывшись за одной из САУ. Экипаж подбитого танка также был уничтожен.
В представлении к званию Героя Советского Союза указано, что Василий Огурцов лично уничтожил 8 солдат противника и подбил танк. Трофеями трёх кавалеристов стали 30 автомобилей, перевозивших продовольствие и боеприпасы, а также три САУ и подбитый танк.
К сожалению, сам Василий Васильевич Огурцов до награждения так и не дожил. 25 декабря 1944 года он погиб на станции Кечкед под Будапештом в очередной рукопашной схватке. Звезду Героя он получил уже посмертно.
Показать больше
12 ч. назад
Это свадебное фото, сделанное в 1850 году.
Но невеста на нём мертва. После смерти прошло несколько часов, поэтому решили оставить о ней память в виде этого фото. Дама застыла в неестественной позе, её руки удерживаются при помощи веревочек, глаза держатся открытыми при помощи палочек. Жизни и эмоций на её лице нет, хотя у вдовца они считываются, особенно в глазах.
Но невеста на нём мертва. После смерти прошло несколько часов, поэтому решили оставить о ней память в виде этого фото. Дама застыла в неестественной позе, её руки удерживаются при помощи веревочек, глаза держатся открытыми при помощи палочек. Жизни и эмоций на её лице нет, хотя у вдовца они считываются, особенно в глазах.
Показать больше
12 ч. назад
Вот это на самом деле мы. Остальная часть тела лишь наш органический скафандр, который носит в себе вот это существо, чтобы жить на куске камня, вращающегося вокруг звезды.
При финансовой поддержке
Memes Admin
19 дн. назад
PryanikApp
Свежие мемы, приколы и посты с ежедневным обновлением. Всегда есть что посмотреть.
