Когда мы только начали жить вместе, я думала, что самая сложная часть — привыкнуть к его привычкам. Но оказалось, настоящие испытания начались позже. Его мама пришла к нам в гости «на пару дней»… и задержалась на месяц.

Сначала я старалась относиться с пониманием: помогала, улыбалась, слушала её истории. Но потом начались «подсказки» — как я неправильно готовлю борщ, как «нельзя так относиться к мужчине» и что «в их семье всегда было принято по-другому».

Самое странное, что он молчал. Смотрел на нас обеих и будто не решался занять сторону. А я каждый день просыпалась с мыслью: это мой дом или я просто гостья? В какой-то момент я поняла, что больше так не могу. Мы сидели за ужином, и она снова сказала, что «в нашей семье мужчина никогда не мыл посуду». Я посмотрела на него — он снова промолчал. И тогда я впервые не удержалась: сказала, что это теперь наша семья, и правила будут другими.

Тишина была такой густой, что слышно было, как тикают часы на стене. Его мама резко встала и ушла в комнату. Он долго сидел, потом сказал: «Ты не должна была так с ней…»

И вот я стояла между двух огней: отстаивать себя или сохранить мир любой ценой. В тот вечер я легла спать с ощущением, что сделала что-то непоправимое.

Я помню тот вечер слишком хорошо. Мы сидели в ресторане, он держал телефон прямо на столе, экран то и дело загорался сообщениями. Я смеялась, рассказывая какую-то ерунду, и делала вид, что не замечаю, как он отворачивает телефон и отвечает короткими фразами, почти не глядя в глаза.

В тот момент внутри меня всё кричало: «Ты же знаешь, что там другая!» Но я продолжала улыбаться, будто ничего не происходит. Наверное, потому что страшно было признать правду...

А потом он наклонился и привычно сказал: «Ты у меня самая лучшая». И я впервые услышала в этих словах фальшь. Она звенела громче любого сигнала уведомления.

Странно… именно в тот вечер я поняла: хуже предательства может быть только моё собственное молчание.