Создав свою «монохромную живопись», Альфонс Алле опередил Казимира Малевича на четверть века, хотя первый известный «черный квадрат» под названием «Великая тьма» создал алхимик Роберт Фладд в 1617 году! Да и потом не раз «творили», но это совсем другая история…

Альфонс Алле создал черное полотно, увидев работу своего друга Поля Бийо "Ночная драка негров в подвале"(1882) — черный вертикальный прямоугольник. Алле развернул прямоугольник Бийо горизонтально и назвал его «Битва негров в пещере глубокой ночью» (1882 год). Обе работы экспонировались в том же году в Галерее Вивьен, во время выставки «Отвязанного искусства» (фр. «les Arts Incohérents»).

Если Поль Бийо ограничился одной работой, то Альфонс Алле выпустил серию монохромных полотен.

Принципиальным отличие Альфонса Алле от его последователей заключается в том, что он, выставляя свои работы, просто шутил.

1. «Битва негров в пещере глубокой ночью.»1882 г .

2. «Первое причастие анемичных девушек в снегопад.»1883 г . В буквальном переводе этой картины девушки «хлоротичные», т.е. белые.

3.« Ступор молодых новобранцев впервые увидевших твою лазурь, о Средиземное море!»1887. К этому полотну необходимо только одно пояснение — форма французской армии была синего цвета.

4. «Сутенеры, в расцвете сил, пьющие абсент, лёжа животами на траве». 1887. С XII века Европа считала зеленый цвет «аморальным». Постепенно мнение поменяли, но некоторые традиции остались живы. Видимо, это Алле и имел в виду.

5. «Работа с охрой истерических рогоносцев.» 1887 г . Опять надо учитывать национальные особенности французов. Желтые тона во Франции традиционно считаются цветом рогоносцев. К тому же жёлтый цвет ошибочно считается любимым цветом психически больных людей, особенно шизофреников.

6. «Хоровод пьяниц в тумане.»1887 г .

7. «Сбор помидоров апоплексическими кардиналами на берегу Красного моря.»1894. Апоплексия — устаревшее название инсульта, что объясняет отношение к красному цвету, остальное понятно.

8. «Желтушные азиаты, пьющие анисовый аперитив на пшеничном поле.» 1880-е .

7 декабря 1988 года в Армении произошло сильнейшее землетрясение, разрушившее много городов на севере Армении. Длительность землетрясения была небольшой, но его сила достигла 10 баллов. В результате за это время был полностью разрушен город Спитак (около 17 000 жителей).

В Ленинакане (ныне Гюмри) разрушения составили свыше 80%. Всего на территории Армении было разом разрушено больше 300 населенных пунктов — больницы, школы, детсады, заводы, котельные. Была остановлена Армянская АЭС.

Погибло около 25 000 человек (по некоторым подсчетам — до 45 000), более полумиллиона жителей региона стали бездомными.

Почему землетрясение сопровождалось таким количеством жертв?

Тут сказались несколько факторов. Во-первых, весь район Кавказа относили тогда к 6-7 балльной зоне, предполагалось, что более сильного землетрясения там быть не может. Оказалось — может.

Во-вторых, строители, ради “экономии” при строительстве, впоследствии стоившей страшной крови всем жителям того района, сейсмологов “уговорили” записать эти районы менее сейсмоопасными — на 5-6 баллов.

И, наконец, некоторые источники сообщают, что на стройках в тех местах подворовывали... Государственные дома, цеха заводов, школы, детские сады — все их делали из железобетона с очень большим недовложением цемента. Уже после землетрясения, когда множество домов развалились как карточные домики, задавив под своими развалинами жильцов, был обнаружено, что “железобетонные” плиты стен и перекрытий просто рассыпались песком, если по ним ударить камнем или железным прутом. Слишком много цемента из того железобетона было элементарно украдено.

В Ленинакане (ныне — Гюмри) за время сейсмических толчков развалилось от 80% до 90% строений. Погибло более 17.000 человек. Кто-то мгновенно, кто-то умирал долго и мучительно, оказавшись похороненным под обломками зданий.

На улице Ширакаци в Ленинакане незадолго до этого было построено много девятиэтажек, где получили квартиры местные жители. Все эти дома при сейсмическом ударе сложились как карточные домики, похоронив и убив всех своих жителей.

Так же разрушились школы и детские сады, поликлиники и городская больница.

При этом кооперативные дома Ленинакана, хотя и пошли многочисленными трещинами, став непригодными для жилья — но остались стоять. Жители кооперативов строились за свои деньги, в ходе строительства они проверяли кто, сколько и чего привез, и контроль повысил качество строений.

А в самом центре города находилась старинная, построенная еще при царях древняя крепость. Землетрясение не нанесло ей особенных повреждений — разве что стекла в окошках вылетели.

Землетрясение случилось около полудня. Дети были в школах и детских садах, взрослые — на работе. Те, кто был на работе — по большей части погибли под развалинами цехов, больниц, столовых. Дети погибали прямо в классах и детсадах. Говорят, что бульдозерист, откопавший целый класс первоклашек, раздавленных железобетонными плитами перекрытий, сошел с ума прямо там, его отправили в психиатрическую лечебницу.

Спасатели со всех концов СССР и из разных стран Европы, были поражены тем, какой размах приобрело в разрушенных городах мародерство, изумлены тем, как некоторые жители нагло грабили и обворовывали — и своих покойников и спасателей-иностранцев.

Города и вся окружающая инфраструктура были разрушены, погибли многие тысячи людей, многие десятки тысяч пытались понять, где их близкие, со всех республик и из-за рубежа прибывала помощь, люди, техника, специальная аппаратура, обученные собаки-спасатели.

В первые дни помимо трупов находили некоторое количество живых людей, часто — искалеченных, но иногда не имевших даже и царапинки. Говорят, что на 6-й день после катастрофы, подняв краном плиты, сложившиеся в одном месте «домиком», обнаружили маленького мальчика, сидевшего на горшке и державшего в руке куклу. Мальчик был в шоке и весь покрыт толстым слоем бетонной пыли — но на нем не было ни царапинки! Плакать он начал только когда увидел людей.

Последнюю живую из-под развалин выкопали 16 декабря в Ленинакане (ныне — город Гюмри). Аппаратура показала, что в глубине завала есть живой человек. Туда, в щель между плитами прополз один отчаянный паренек, донецкий спасатель. Вернувшись, доложил, что там девушка и что одну ногу ей передавило и размозжило плитой. То есть у девушки была травма сдавливания. Раздавленная нога уже умерла и в ней накопился трупный яд — если просто убрать давление и ее вытащить, девушка сразу умрет.

Чтобы спасти девушке жизнь, ногу надо было ампутировать прямо там. Парню дали жгут, ножовку, шприц с сильным обезболивающим и попросили «сделать это». Он еще раз сползал туда, в щель под развалины и, спустя время — вытащил все еще живую девушку, теперь уже только с одной ногой.

В истории СССР уже были случаи — в Ашхабаде в 1948 году и в Ташкенте в 1966 году. Но во времена СССР весь Советский Союз собирался с силами, слал спасательные отряды, люди вместе предотвращали мародерство. Развалины разбирали, раненых лечили, мертвых хоронили — и на расчищенном месте отстраивали еще более красивые дома — с учетом возможности сильных землетрясений.

Землетрясение в Армении случилось уже на самом закате СССР. Привезли много “времянок”, вагончиков, чтобы переждать несколько лет. Начали строить новые сейсмоустойчивые дома… Но закончился СССР — закончилась и стройка.

Заводы в бывшем Ленинакане, а ныне Гюмри, заново строить никто не стал. Один из бывших индустриальных центров Армении вряд ли восстановится в прежнем масштабе….