Бесы

Скажу сразу, что описываемые события произошли в реальной жизни. Выдумывать и тратить время на небылицы смысла для себя не вижу. Просто давно хотелось поделиться и послушать мнения читателей.

Итак, история первая.

Случилось это относительно давно, приблизительно в 2008 году, точно уже не помню, в г. Новосибирске. Я и двое моих друзей проводили время в квартире одного из них. Из домашних больше никого не было, все разъехались, и мы решили провести время за бутылочкой-другой пивка в дружной компании, потрещать за жизнь, так сказать. Кто-то скажет, что, мол, всё понятно, парни напились, и одному из них что-то там почудилось. Нет, не почудилось. Это видели все. И пьяны мы на тот момент еще не были.

В общем, собрались мы на квартире, пообщались немного и решили сходить прогуляться на улицу. Может, знакомых встретим, да и дома скучно было сидеть, пока на улице не сильно холодно. Оделись мы, значит, выключили компьютер, погасили везде свет, вышли в подъезд и закрылись на все обороты.

Вернулись через пару-тройку часов. Поднялись на этаж. Хозяин квартиры стал открывать дверь:
— Хм, странно. Мама, что ли, моя вернулась, хотя не должна была. Дверь на один оборот закрыта. Я-то, как обычно, на три оборота закрывался, точно помню.

Зашли в квартиру — никого нет. Но не это первым бросилось в глаза. По всей квартире горит свет, компьютер включен. Начали сомневаться.
— А мы точно везде свет выключали? Может, нет?
— Да, точно выключали, все же помнят.
— А компьютер?
— Аналогично.
— А ты уверен, что дверь на три оборота закрыл, а не на один?
— Полностью. Всегда закрываю на три, когда ухожу, на автомате можно сказать. Ну не мог я на один закрыть. На один оборот мы обычно изнутри закрываемся, когда все дома. Я поэтому первым делом и подумал, что мама вернулась.

Ладно, думаю. Все-таки мы уже успели немного выпить перед уходом, и, может быть, всем одновременно почудилось, что мы выключили свет, компьютер и закрылись на все обороты, кода уходили. Сам понимаю, что это крайне маловероятно, ну мало ли. Во что-то нерациональное я верить отказывался, тем более ничего страшного же по сути не случилось.

Но потом я увидел то, из-за чего все детали выстроились в цепочку, и я понял, что мы и компьютер выключали, и свет, и дверь закрыли на все обороты: смотрю, возле дивана, на котором мы сидели, лежит книга обложкой вниз. У изголовья, как будто кто-то читает ее перед сном и кладет на пол перед тем, как уснуть. Хотя я точно помню, что никакой книги возле дивана не лежало. Я мог засомневаться насчет света, компьютера и двери, но черт возьми, я сидел практически в том месте, где лежит книга. Ну не мог я ее не заметить! Спрашиваю у хозяина, совсем не ожидая услышать положительного ответа:
— Слушай, Миш, а твоя мама сейчас книгу какую-нибудь читает? Ну, перед сном, например.
— Да вроде нет. Ничего не читает. Не замечал ее с книгой последнее время.
— А из вас кто-нибудь книгу доставал какую-нибудь из шкафа перед нашим уходом?
— Эмм… нет.

Беру книгу. Переворачиваю обложкой к себе, читаю — Фёдор Михайлович Достоевский, «БЕСЫ». На глаза непроизвольно стали наворачиваться слёзы, как бывает, когда тебе рассказывают по-настоящему страшную историю…

История вторая.

Рассказываю уже со слов друга, хозяина квартиры. Ему я в этом плане абсолютно доверяю. Он сам атеист, в чудеса и сверхъестественное не верит (не считая прошлого случая), скептик до глубины души. Позже историю подтвердила и его жена.

Та же квартира. С первого случая, может, год прошёл, может, два. Опять не помню дат.
В квартире один из друзей, который хозяин, его жена и его мама. Они тогда жили с его мамой, еще не успели купить свою квартиру. Время -поздний вечер, все уже в постели, готовятся ко сну. Друг с женой в зале, мама в спальне. Комнаты в квартире смежные. Чтобы пройти из спальни в туалет или на кухню, надо пройти через зал.

Далее от первого лица:

— Лежим с Катей (его жена), болтаем перед сном. Сейчас, думаю, в туалет схожу — и на боковую. Тут из комнаты выходит мама в ночнушке и в туалет идёт. Ничего особенного, мы даже не посмотрели на нее, так, краем глаза. Блин, чё делать, придется подождать. Через минуту-другую в туалете включается вода и льется… льется. Проходит 5 минут, 10 минут. Ну, может, мама умыться забыла перед сном или еще что, мало ли. Жду дальше, болтаем с Катькой. Проходит 15 минут, 20. Вода всё этом время льется, не переставая. Причем без всяких помех, как будто ее включили, направили в пустую ванну и ушли. В любом случае, когда умываешься или моешь руки, слышно же, что вода плещется… ну, ты понял. Тут мы с Катей уже начали беспокоиться. Что-то долго она, больше 20 минут прошло, как-никак. Надо, думаю, пойти проверить. Не дай Бог случилось что. Ну чё там можно делать с включенной водой 20 минут? Встаю, иду к ванной. Вода всё это время льется. Берусь за ручку, открываю. Дверь оказалась незаперта изнутри. Дальше стою в шоке — в ванной пусто, и вода не бежит! Как будто ее никто и не включал. За ручку брался, чтобы открыть дверь, вода лилась. Открыл — в ванной сразу тишина и пустота! А мама-то где? Она не могла пройти обратно в спальню мимо нас с Катей. Ты же в курсе, надо в метре от нашего дивана пройти, чтобы в спальню попасть. Да и мы не спали еще оба, в ванной вода льется всё время, и в туалет хотелось сходить перед сном. Иду в спальню к маме. Думаю, если и там её не будет, я точно е***усь. Захожу — мама спит себе спокойно, причем крепко, как будто давно уснула. Бужу её, спрашиваю, не ходила ли она в ванну сейчас. Просыпается заспанная, говорит, что нет, что спит всё время с тех пор, как легла…

Чем было это нечто, проследовавшее в ванную? Может быть, хорошо, что друг с женой не посмотрели на него пристально?
Этого мы так и не узнали. И хорошо, я думаю. С тех пор ничего подобного в той квартире не происходило, но я еще долго побаивался приезжать туда в гости после этой истории…

Доходяга

Не знаю даже, с чего начать. Мутная история — и больше странная, чем страшная. Для начала расскажу чуток о себе. Заранее извиняюсь за показательный жаргон, но иначе, увы не умею. Родился и вырос я в Нижнем Новгороде, в одном из таких спальных районов, где «воровская тема», блатнячок и стрижка «под ноль» — верный показатель правильных пацанов, а все остальное расценивается как стопудовый показатель чертилы или педрилы. Сам я от «тюремной романтики» далек, решил стать работягой, как и мой покойный батя. Школу закончил на твердые тройбаны (мог бы и лучше, че, но пацаны бы ботаном посчитали), подался в техникум.

Вот после второго курса технаря со мной эта мутная тема и приключилась. Был у нас в доме один парняга странноватый — неразговорчивый, все время лохматый, круглый год в берцаках и военке, по пустырям всяким на постой шастал. Типа нифер, только без всяких цепочек и браслетиков.

Ну, иду я один раз с работы, смотрю — наши дворовые этого доходягу щимят: стали в кружок да швыряют друг дружке — а в нем весу-то столько, что во мне и в четырнадцать лет поболе было. Ну подрулил я к ним, выяснил, что ни с хрена парня травят, пару подзатыльников обормотам навесил (с моей рамой — влегкую) да и отпустил доходягу с Богом. Тот выдавил из себя то ли «спасибо», то ли «сочтемся», да поковылял домой.

Это все типа присказка, но без нее никуда. А сказка началась где-то через месяц, когда мать решила сдать пустующую комнату. Квартирантка к нам подселилась — обычная сухонькая нервная баба, лет за пятьдесят, набожная, с виду тихая. Заселилась, повесила иконки в своей комнате, обжилась — а где-то через неделю муть-то и началась.

Смотрю — мать-то по виду сохнет; что ни день — не выспавшаяся, будто больная. Испугался — последний родной человек же остался, предложил к врачу. Тут квартирантка как взвилась: «Болезни — кара божия, — говорит, — в храм надобно, а не к врачу». Ну я челюсть подобрал и говорю, мол, слышь, дорогая, мы люди тоже крещеные, да только на Бога надейся, а сам не плошай. Не успел договорить, как на меня не только тетка-квартирантка, но и родная мать наорала... В жизни ведь голос не повышала, добрая была, ласковая, а тут... Обалдел я, в общем, да к себе пошел — не силком же теперь по врачам тащить. А через пару дней и меня скосило. Из рук валится все — на стройке мешок с цементом на ноги себе упустил. Бригадир по-привычке матом покрыл, потом подошел, глянул, да без слов домой отпправил.

Вот сижу я на скамейке — ни жив ни мертв, руки-ноги ватные, рассказываю пацанам за жизнь свою, как тут мимо тот парняга проходит, за которого я вступился. Все на него ноль на массу, а тот остановился, послушал, да говорит: «Покажи эту вашу квартирантку». Все начали над ним стеб тянуть, а он на них внимание не обращает и ко мне опять: «Покажи, а? Хуже-то не будет». И было что-то в его глазах такое, тоска не тоска, просьба не просьба, да только согласился я, короче.

Зашли мы, значит, а мать с теткой той в комнате сидит, та ей что-то про храмы да про ангелов рассказывает. Вид у матери больной до жути, а тетка — так наоборот, глаза горят, румянца добавилось — как помолодела.

Парняга тот к ним подсаживается здоровается вежливо и говорит: «А можно, мол, и я послушаю?». Словоохотливая квартирантка только и рада, а я стою и наблюдаю. Вот время идет — десять минут, двадцать — а тетка сбиваться посреди фразы стала, позеленела вся. Глянул на парнягу — а у того лицо перекошено, на губах кривая ухмылка застыла, и в глазах дикая-дикая такая ненависть горит, взглядом стенку буравит.

Тут тетка как подскочит, как завизжит — орет чего-то на парнягу, того и гляди в лицо вцепится. Что дальше произошло, никогда не забуду — поднял тот доходяга лицо, прямо в глаза ей глянул, зубы оскалил, да зашипел так, как дворовые коты шипят, когда шкуры друг-другу полосуют. Только ту тетку и видели! Единственное, на следующий день зашла — по стеночке ходит, глазами на нас косит, пожитки забрала, да и свалила восвояси. С тех пор — ни слуху, ни духу.

А через пару дней смотрю — и мать снова ожила, да и ко мне силы вернулись. Ну, думаю, зайду к парнише, поинтересуюсь, чего такого он сделал. Дня два я с ним никак пересечься не мог, а на третий встретил на лестничной площадке и говорю, мол, постой, братиша, без базара — удружил с той воблой, но что это вообще за хрень была и с чего ты как кошак мартовский шипел?

Тот оглянулся — я аж за крестик вспомнил: лицо осунувшееся, будто постаревшее, синяки под глазами. Тут я и подумал невольно: а сколько парняге реально лет? Никто реально-то так и не знал, а на вид — то ли восемнадцать, то ли шестнадцать... сейчас вон меньше тридцати шести вообще не дашь.

А парняга тем временем дверь открыл и говорит: ладно, мол, заходи — поговорим. Сели мы у него на кухоньке, он откуда-то коньячок вытащил — в нычке, видать, держал — да хороший табачок, и говорит: «Ты в мистику и чертовщину всякую веришь?». Ясен пень, нормальному пацану всякой херни боятся зазорно, я и говорю — нет, мол, дурь это все. Парняга в ответ: «Вот и я не верю. Только есть такие люди, которым человеческое внимание да сочувствие — как воздух. Их не любят, обычно после таких и голова болит, и вообще сил нет, но некоторые умеют так захватывать внимание собеседника, словно гипнотизируют. Неважно, на какую тему они треплются — тут главное то, что избавится от такого прилипалы не все самостоятельно могут». «Ну, ясно, — говорю. — Тетка та — стерва, это я понял. А чего ты такой финт-то отколол?».

Парень ухмыльнулся и говорит: «Понимаешь, она ждет своей реакции — внимания, сочувствия. А я ей вместо этого подсунул чистую злобу. Тут она свое настоящее лицо и показала. А что до шипения — так то все равно, что выматериться, просто в чужом доме неудобно было».

Тут я чуток охренел: «Шипение — типа выматериться? Не, ну я догадываюсь, что кошаки друг друга не ласковыми словами во время драки величают, но это-то тут причем?».

«А притом, — отвечает парняга. — Если помнишь дедовы сказки, изначально нечисть не молитвой отваживали, а крепким словом. К месту и с чувством употребленная ругань оглушает не хуже хорошего взрыва. По сути, мат — концентрированная злоба, а злоба — эдакий продукт переработки испуга».

«Не, — говорю, — хрень какая-то».

«Может быть, — говорит парняга. — Да только когда возле тебя на стройке бетонная плита грохнулась, ты вовсе не «Отче наш» вспомнил».

«Ыть, и верно», — думаю.

Так тогда и разошлись. Только погодя вспомнил, что неоткуда ему про стройку знать — не общаются с ним наши, а самого его там не было. О многом пытался распрашивать этого странного соседа, но тот больше отмалчивался, но если говорил, то такое, во что и верится с трудом — ну его, в другой раз как-то расскажу.

А с самим парнягой грустно как-то вышло. Тот один жил — из друзей только кошак черный. Однажды тот издох — тихо, своей смертью. Парень его схоронил, а самого будто в два раза убавилось: мрачный ходит, как туча над ним повисла. Часто он по ночам шатался по кладбищам; за каким чертом — того не знаю. Я его спрашивал — не боишься, мол, мертвых? А он отвечал: бойся живых. Так и вышло — как-то под утро его и нашли — ни одной целой кости. Я пацанов поднял — быстро выяснили: тогда компашка залетная на районе была — не из местных. Многие с отсидками, причем по весьма гнилым приводам, типа изнасилований. О них мы позаботились: по закону — не по закону, да по совести точно. Да что толку? Мертвых не воротишь.

А с тех пор, как парняга кони двинул, начала на райончике странная хрень происходить: будто пока был доходяга живой — порядок какой-то наводил. Но об этом — в другой раз. Если другой раз будет.

Последняя ночь у Фредди

Осталась последняя ночь, предыдущие ночи были довольно тихие. Я жутко хочу уйти из этого странного места, но не могу, работа такая. Я ночной сторож пиццерии Freddy Fazbear. До сих пор не понимаю, что тут охранять. В этой пиццерии ничего ценного нет, в кассе настолько мало денег, что на них даже пиво не купишь. Да и у пиццерии репутация плохая. Обо всём по порядку. Когда я был ещё ребёнком, тогда я в школу ещё не ходил, уже как три года существовала эта пиццерия. Так вот, директор пиццерии заказал у какой-то маленькой компании игрушек-роботов. Эти роботы были в костюмах разных животных, как аниматоры, и были запрограммированы развлекать людей. Жизнь пиццерии изменилась, она стала веселее, прибыльнее. Эти роботы, аниматроники, могли спокойно ходить по всей пиццерии. Увидев грустного ребёнка, они тут же подходили к нему и пытались развеселить всеми доступными методами. У аниматроников развлекать получалось хорошо. Удивительно, что в такое время люди смогли сделать такой сложный искусственный интеллект. Аниматроники даже умудрялись проводить разнообразные концерты, они сочиняли по одной песне каждый день и пели в специально отведённом зале. У них были массивные кисти и толстые пальцы, но это не мешало им играть на пианино, гитаре и на других музыкальных инструментах. В детстве я их полюбил, прям настоящие друзья. Правда, взрослые видели аниматроников немного устрашающими. Даже жаловались директору пиццерии, мол, что за страшные куклы, детям нельзя их показывать, зачем им массивные челюсти (особенно у лисы-аниматроника), нужно их убрать из пиццерии, а директора было не переубедить, детям нравились аниматроники, так зачем их убирать из пиццерии? Да и сами родители пусть ходят со своими чадами в другие пиццерии. «Что может плохого случиться?» - сказал директор пиццерии, а ведь случилось. Хорошо, что меня тогда не было в пиццерии. В газетах писалось, что один из аниматроников прокусил взрослому мужчине голову. Как так случилось, я не понимал. Самое интересное то, что за год до этого, днём, в пиццерии произошла утечка газа. Тогда пиццерия Freddy Fazbear была не особо популярной, да и трагедия там не вызвала особо бурного обсуждения, хотя она была ужаснее случая с укусом головы. Пиццерия буквально взорвалась, начался пожар, погибли пятеро детей. Жалко, что пожарные долго ехали, может, их можно было бы ещё спасти. Во время этого случая я с друзьями гулял недалеко от пиццерии. Мы увидели, как шёл дым, и побежали туда. Мы видели, как этих обгорелых бедолаг вытаскивали из огня. Мне потом жуткие сны снились. И вот, я теперь сторож этой самой пиццерии. Судьба не без сюрпризов. С момента укуса в 87-ом пиццерия обанкротилась, пришлось продать многих аниматроников и выключить их навсегда, однако некоторых всё-таки оставили. Это медведь Фредди, заяц Бонни, цыплёнок Цыпа, лиса-пират и ещё какой-то редкий экземпляр жёлтого Фредди. Потом ещё по ночам жестокий педофил прятал в этой пиццерии своих жертв. С помощью камер видеонаблюдения удалось его поймать, а в пиццерии – найти трупы детей. Как сообщалось, педофил убил пятерых детей, однако в пиццерии нашли только четыре трупа. Недавно пиццерия снова заработала, однако аниматроники лежали выключенными в кладовке и никому были не нужны. Ночью начинается ужас. Кто-то всё время их передвигает, и сотрудникам пиццерии пришлось искать сторожа. А в это время мне нужны были деньги. И вот я сижу здесь, в офисе, и болтаю с самим собой. Иногда поглядываю на камеры, ничего странного не замечал, не видел, чтобы хоть как-то эти куклы двигались. Недалеко жужжит вентилятор, на столе ещё неразгаданный кроссворд. Скукотища.

«О! Явился, не запылился!» – так я сказал своей мысли, которая помогла мне решить один вопрос в кроссворде. Я тянусь за карандашом, дописываю уже заветные буквы, как слышу, что что-то гремит в соседней комнате. Я быстренько достаю планшет, чтобы найти источник шума по камерам наблюдения. Ничего не замечаю, хотя постойте. Там. В кладовке заяц пропал. Ноги в руки, фонарик в зубы, и пошёл проверять кладовку. Свет в комнатах, кроме своего офиса, включать запретили, поэтому было очень темно. Хорошо, что с собой фонарик. Дохожу до кладовки, а там дверь открыта. Закрываю дверь, достаю планшет (который показывает запись камер видеонаблюдения) и начинаю искать зайца. Пересмотрел все камеры, а зайца нет. Ну и ладно, сам найдётся. Спокойной походкой я пошёл в офис. Сажусь на своё удобное кресло. Чёрт, кроссворд на столе, вставать лень, попробую дотянуться. Когда я уже почти дотянулся, раздался звук, похожий на ходьбу по битому стеклу. Звук доносился со столовой.

Ухожу из своего офиса в пучину темноты, который освещает мой верный фонарик. Захожу за угол и вижу такую картину: следы ботинок, кровавые следы, ещё свежие. Этот цвет я знаю, это точно кровь. Я минуту назад здесь проходил, и ничего такого не было. Я уже говорил, что звук похож на ходьбу по битому стеклу. Я его снова услышал где-то в столовой. Захожу в столовую, однако ничего разбитого не вижу, никаких осколков, но следы заканчиваются именно здесь. Достаю планшет, однако вместо чёткой картины комнаты я вижу ничего и треск помех. Что за чертовщина, почему камеры не работают? Или это планшет накрылся? Долго гадать не стал, убрал планшет и принялся обыскивать столовую. Вдруг я почувствовал дыхание за моей спиной. Я резко обернулся, но никого не увидел. Дыхание прекратилось. Освещаю фонариком один из столов. На столе лежал обычный буклетик, который оставляют днём. Вокруг стола стояли стулья, кроме одного. Он упал. Я его, естественно, поднимаю. Ставлю около стола.

Тихо. За спиной кто-то есть. Слышу, как за мной быстро, но очень тихо кто-то или что-то пробежало. Я снова резко оборачиваюсь. Фонариком направляю на один из столов и замечаю за столом фиолетовый силуэт. Вдруг произносится очень громкий крик и силуэт исчезает. От такой неожиданности я даже фонарик уронил, сердце дико стучится, я уже по памяти в темноте бегу к офису. Слава богу, вижу свет офиса. Я забегаю в него и закрываю двери. Перевожу дух, такого адреналина у меня никогда не было. Вспоминаю, что закрытые двери тратят электроэнергию, и с неохотой открываю их. Это было нечто, я и не заметил, как быстро я очутился в офисе. Кровь в голову так и прилила, чуть сознание не потерял. Это вам не «Искатели могил». К чёрту этого зайца, я отсюда ухожу, я увольняюсь. Или надо мной кто-то решил пошутить? Смотрю на всякий случай в планшет. Камеры заработали, он мне показывает в столовой морду этого зайца. Всё, сваливаю отсюда. Буду направляться к выходу, не заходя в столовую. Проверяю другую камеру, камеру в кладовке. Там не было остальных аниматроников. Все исчезли. Буду придерживаться простого правила: если что-то заметил – беги. Чёрт, фонарик в столовой остался. Как я буду через темноту пробираться? Придётся снова пользоваться планшетом, там хотя бы показывает камеры видеонаблюдения в режиме ночного видения. Будет сложно, но, надеюсь, я справлюсь. Включаю камеру в следующей комнате от офиса. Медленно иду по темноте, смотря в камеру, как иду я. У меня так трясутся от страха руки, что я вот-вот уроню этот планшет. В следующую комнату мне нужно повернуть направо, но камера дальше не показывает. Я включаю камеру следующей комнаты и захожу в него уже по интуиции. Отлично, я вижу себя в камере, можно продвигаться дальше. Атмосфера страха полностью пронизала меня, ноги уже почти не держат. Такое чувство, что если я споткнусь, то уже не встану. Слышу, как кто-то очень тихо напевает мелодию из пиратской бухты. Чтобы дойти до выхода, мне придётся пройти пиратскую бухту, если не идти в столовую. Через две-три минуты я оказываюсь в пиратской бухте. Сцена закрыта шторами, и именно через сцену нужно пройти, чтобы оказаться у заветного выхода. Захожу за шторы. Камера меня уже не видит, а я не вижу дороги вперёд. Я убираю планшет и иду по сцене вслепую, размахивая руками. Звук ходьбы по этому деревянному полу очень громкий, стараюсь очень тихо и аккуратно идти, но не получается. Вдруг произносится очень громкий скрип пола. Вспомнив, что пол на сцене скоро развалится на куски, и его нужно ремонтировать, я попятился назад. Снова скрип, и мои ноги проваливаются в пол. Как больно! Чувствую, как кровь идёт на моих ногах. Стараюсь вылезти, но не получается, по ощущениям похоже, что сломанная доска упирается прямо в ногу, и если я её буду вытаскивать, то доска мне всю ногу раздерёт.

Планшет я уронил хрен знает где, теперь один на один с темнотой. Или не один? Снова напевают эту чёртову мелодию. Голос был очень противный. По голосу я понял, что он был доволен моим дерьмовым положением, с ноткой злобы напевая «дом-дом-дом». После этого затихают все звуки. Всё черным-черно, гробовая тишина. Даже звук капания из трубы прекратился. Ко мне кто-то приближался, непонятно кто, но звуки шагов становились ближе. Сама смерть ко мне идёт? Стараюсь быть оптимистичнее, но это плохо выходит, особенно когда уже нога онемела. Придётся ломать доску, которая упирается в мою ногу. Я уже почти доломал, а в это время на меня тихо надвигается нечто. Он как ленивец: очень медленно, но неизбежно. ДА, ДОСКА СЛОМАЛАСЬ. Я на свободе. Слышу, как планшет пищит из-за того, что какая-то камера сломалась. Уже ползком иду к звуку планшета. Нужно ползти к своему спасению. Мурашки по коже. Уже слышу, как ко мне очень быстро бегут. Я быстрее ползу к планшету. Кажется, что не успею, и меня догонят. Весь фоновый шум возобновляется, появляется крик ребёнка. Он всё ближе. Кажется, что это погоня очень долго длится, хотя даже ежу понятно, что не прошло и 10 секунд. Несмотря на то, что планшет не покажет всё за этими шторами, он мне всё-таки осветит очень небольшое пространство, самое малое, очень близкое пространство. Громкость детского крика доходит до такой степени, что уже режет уши. Чувствую запах вони, запах гнили. Нельзя медлить, сейчас произойдёт непоправимое. Нога ужасно болит, так и даёт повод остановиться и принять неизбежное. Сами мысли уже затихли, шум планшета перебивает ужасный крик ребёнка. Появляется о

Чёрт из леса

История эта дошла до меня через десятые руки, то бишь уста, поэтому о её достоверности судить сложно. Похожа на туристическую байку, но быть такое, думаю, вполне могло. Итак, в начале шестидесятых годов прошлого века одна геологоразведочная партия обследовала то ли Урал, то ли вообще Сибирь. Что там они точно искали - неизвестно. Не исключено, что золото или алмазы, так как кроме геологов в партии присутствовал особист. Был так же и проводник из местных, более-менее знакомый с этим краем. Тяжёлую экипировку и припасы везли на нескольких лошадях, сами шли пешком. В какой-то из дней экспедиция вышла к заброшенной деревушке, состоящей всего из нескольких почерневших домов. Проводник пояснил, что это поселение староверов, которое, по слухам, жители покинули не так давно из-за того, что место стало плохим. Будто выжил их с насиженного места некий нечистый из леса, возле которого деревушка и располагалась. Кого точно имели в виду при этом староверы, проводник не знал. В те времена всеобщего атеизма подобная история ничего, кроме смеха вызвать не могла. Чокнутые религиозные фанатики, изгои, которые ни о социализме, ни о Великой Отечественной войне, поди, не слыхивали - что с них взять? Сперва хотели в этой деревне и остановиться, но планы поменял засыпанный землёй колодец. Видно было, что жители специально уничтожили этот единственный источник воды. А без воды лагерь - не лагерь. Тем более лошади попить любят. Поэтому путь продолжили до ручья, расположенного в паре километров от деревушки. Сам ручей находился неглубоко в лесу, к нему вела едва заметная старая тропинка, возле которой на опушке и решили разбить лагерь. В экспедиции было две женщины, исполнявшие поварские обязанности. Пока мужчины устанавливали палатки и носили дрова, женщины курсировали между лагерем и ручьём, занимаясь готовкой. Наконец обустроились, поужинали. А хлопоты у поварих продолжаются - надо помыть котелки и прочую посуду, да и о завтраке заранее обеспокоиться. Благо ещё не поздний вечер, солнце не зашло. Одна женщина у ручья в лесу сидит, утварь оттирает, другая ей посуду носит и котелки с водой назад забирает, видимо, людей в экспедиции было немало. И вот приходит женщина из лагеря к ручью с очередной порцией посуды, а у ручья никого нет. Что ж, дела житейские, значит, отошла в лесок. Посидела, подождала, но напарница не появляется. Стала звать - никто не откликается. Всполошилась, привела мужчин. Те разбрелись по лесу, ищут, кричат, но безрезультатно. Неподалёку от ручья обнаружили косынку пропавшей. Проводник, будучи опытным охотником, осмотрел место находки и указал на малозаметные следы, уходящие в лес. Следы были странно изогнутые, очень косолапые - виднелся только отпечаток кривого мизинца, отпечатки других пальцев не просматривались. Не медвежьи и не человеческие, проводник таких никогда не встречал. Следов крови, борьбы или волочения не обнаружили, следов женской обуви тоже не было. Выходило, что непонятно кто утащил на себе женщину в лес. Серьёзнейшее ЧП, надо срочно идти по следу, но, как назло, надвигается ночь. Вооружились, взяли «вечные» фонари (в те годы это были широко распространённые фонарики без батареек со встроенной динамо-машиной, которую надо было приводить в движение рукой). Но при дрожащем свете фонарей в сухом ночном лесу след потеряли быстро. Пришлось вернуться в лагерь и ждать рассвета. Выставили вооружённых часовых. Остальным, однако, было не до сна. Угнетало бессилие в данной ситуации. Стали ходить вооружёнными группами вдоль опушки и звать пропавшую. Но лес безмолвствовал. Дошли до брошенной деревушки. Снова вернулись в лагерь, собрались вокруг костра погреться и обсудить ситуацию. Вдруг проводник насторожился, прислушиваясь. Все разом притихли. Проводник, крадучись, двинулся к тропинке, ведущей к ручью. Следом за ним, вытащив свой «ТТ», последовал особист. Свет фонаря высветил лежащее на тропинке тело пропавшей женщины. Она была явно мертва. Посиневшее лицо хранило отпечаток мгновенного испуга. Рот полуоткрыт, зрачки глаз завалены под веки. На щеках и на лбу несколько тёмных полос, точно кто-то тёр эти места грязноватым пальцем. Одежда потрёпанная, но целая. Медик экспедиции осмотрел тело, но никаких ран и повреждений не обнаружил. Предположил, что причиной смерти стал сердечный приступ. Ситуация кошмарная. В мирной экспедиции погиб человек. Кто за это ответит? Кто же бродит рядом в лесу? Зачем этот кто-то принёс тело погибшей к лагерю? Следов зубов на одежде и на теле нет - значит, труп принесли на руках. Стало быть, не зверь. Но и следы были не человеческие. Что за чертовщина? Значит, правы староверы? Проводник пожимает плечами, ни о чём подобном даже он никогда не слышал. Утром надо связываться по рации с руководством, вызывать вертолёт. И по возможности разобраться с ситуацией. Дождались, наконец, рассвета. Позавтракали на скорую руку. Часть мужчин с проводником и особистом продолжили поиск потерянного ночью следа. Повариха в сопровождении вооружённых помощников снова пошла на ручей мыть посуду. Трут они котелки и непроизвольно вокруг осматриваются. И видит вдруг женщина, что из зарослей смотрит на неё в упор чёрт. Выронила посуду, завизжала, указывая пальцем на страшное лицо. Чудище вмиг исчезло, но один из сопровождающих, прошедший войну, быстро среагировал и выстрелил в зашуршавшие кусты. Стон... и тишина. С опаской, выставив перед собой винтовки, мужчины углубились в заросли. А там - сражённый наповал... леший. Голый, грязный до черноты, ноги и руки - колесом, пальцы скорёжены, ногти кривые. Голова косматая, нос огромный, сплюснутый. Половина страшной морды и грудь волосами заросла... На выстрел прибежали другие члены экспедиции. Медик осмотрел чудище, и объявил, что всё-таки это человек. Просто урод по рождению и совершенно дикий. Родилась версия, что не просто так это страшилище вблизи поселения староверов обитало. Возможно, одна из здешних женщин, как говорили тогда, «понесла» от близкого родственника, да ушла в лес рожать, но увидев, кого родила, не смогла заставить себя избавиться от новорожденного - может, вера не позволяла, или решила, что это ей испытание за грехи. И осталась жить с ним в лесу, пока не умерла. А выросший уродец, инстинктивно помня о материнском тепле, стал наведываться в деревушку, пугая суеверных женщин. Ну а повариха, видимо, была слаба сердцем, и скончалась от испуга. Но уродец этого не понял, и унёс собой в лес. А когда осознал, что женщина мертва, то почему-то решил вернуть её людям. Может, и не так всё было. Кто ж теперь знает? Вот такая незамысловатая грустная история. Однако, не всё мистика, что пугаетЧёрт из леса

История эта дошла до меня через десятые руки, то бишь уста, поэтому о её достоверности судить сложно. Похожа на туристическую байку, но быть такое, думаю, вполне могло. Итак, в начале шестидесятых годов прошлого века одна геологоразведочная партия обследовала то ли Урал, то ли вообще Сибирь. Что там они точно искали - неизвестно. Не исключено, что золото или алмазы, так как кроме геологов в партии присутствовал особист. Был так же и проводник из местных, более-менее знакомый с этим краем. Тяжёлую экипировку и припасы везли на нескольких лошадях, сами шли пешком. В какой-то из дней экспедиция вышла к заброшенной деревушке, состоящей всего из нескольких почерневших домов. Проводник пояснил, что это поселение староверов, которое, по слухам, жители покинули не так давно из-за того, что место стало плохим. Будто выжил их с насиженного места некий нечистый из леса, возле которого деревушка и располагалась. Кого точно имели в виду при этом староверы, проводник не знал. В те времена всеобщего атеизма подобная история ничего, кроме смеха вызвать не могла. Чокнутые религиозные фанатики, изгои, которые ни о социализме, ни о Великой Отечественной войне, поди, не слыхивали - что с них взять? Сперва хотели в этой деревне и остановиться, но планы поменял засыпанный землёй колодец. Видно было, что жители специально уничтожили этот единственный источник воды. А без воды лагерь - не лагерь. Тем более лошади попить любят. Поэтому путь продолжили до ручья, расположенного в паре километров от деревушки. Сам ручей находился неглубоко в лесу, к нему вела едва заметная старая тропинка, возле которой на опушке и решили разбить лагерь. В экспедиции было две женщины, исполнявшие поварские обязанности. Пока мужчины устанавливали палатки и носили дрова, женщины курсировали между лагерем и ручьём, занимаясь готовкой. Наконец обустроились, поужинали. А хлопоты у поварих продолжаются - надо помыть котелки и прочую посуду, да и о завтраке заранее обеспокоиться. Благо ещё не поздний вечер, солнце не зашло. Одна женщина у ручья в лесу сидит, утварь оттирает, другая ей посуду носит и котелки с водой назад забирает, видимо, людей в экспедиции было немало. И вот приходит женщина из лагеря к ручью с очередной порцией посуды, а у ручья никого нет. Что ж, дела житейские, значит, отошла в лесок. Посидела, подождала, но напарница не появляется. Стала звать - никто не откликается. Всполошилась, привела мужчин. Те разбрелись по лесу, ищут, кричат, но безрезультатно. Неподалёку от ручья обнаружили косынку пропавшей. Проводник, будучи опытным охотником, осмотрел место находки и указал на малозаметные следы, уходящие в лес. Следы были странно изогнутые, очень косолапые - виднелся только отпечаток кривого мизинца, отпечатки других пальцев не просматривались. Не медвежьи и не человеческие, проводник таких никогда не встречал. Следов крови, борьбы или волочения не обнаружили, следов женской обуви тоже не было. Выходило, что непонятно кто утащил на себе женщину в лес. Серьёзнейшее ЧП, надо срочно идти по следу, но, как назло, надвигается ночь. Вооружились, взяли «вечные» фонари (в те годы это были широко распространённые фонарики без батареек со встроенной динамо-машиной, которую надо было приводить в движение рукой). Но при дрожащем свете фонарей в сухом ночном лесу след потеряли быстро. Пришлось вернуться в лагерь и ждать рассвета. Выставили вооружённых часовых. Остальным, однако, было не