От такого подарка тают сердца!

Сделайте себе или близким оригинальный подарок, который сохранит тепло и уют в вашем доме.

- Любое количество фигурок
- Любой дизайн фигурок, изобразим любую вашу фантазию
- Доставка по свей России

Переходите по ссылке, чтобы узнать цены:
https://vk.me/wooodsy?ref=...

Мистер Пугало

Когда сумерки мягким покрывалом ложатся на маленький город Саммервилль – кажется, он расположен где-то в Техасе, – окна и двери домиков, так похожих на кукольные, распахиваются, и дети всех возрастов выходят на улицу. Ребята постарше прыгают из окон первых этажей, тихо-тихо, стараясь не разбудить крепко спящих родителей, а совсем маленькие детишки вылезают на крыльцо через кошачьи дверцы, чтобы потом слиться воедино на главной площади их городка, как многорукое-многоногое чудовище, и застыть в немом ожидании.

Странное зрелище, скажу я вам – подростки в косухах и драных джинсах соседствуют с крохами, одетыми в летние сарафанчики. В толпе мелькает русоволосая девочка лет пяти в белой ночнушке до пят и с синим ведерком в руках. Такие разные, они вряд ли даже здороваются друг с другом при свете дня, но сейчас… Сейчас в воздухе, напоенном ароматами подступающей осени, витает почти осязаемое Единение.
Неожиданно мальчик в синей бейсболке поднимает руку в воздух, указывая на полную луну. Она висит так низко, что кажется, вот-вот упадет им на головы и покатится по улице. Мертвенно-бледная, пугающая, луна словно смотрит на собравшихся внизу, а они смотрят на нее. Головы детей запрокинуты вверх, их лица купаются в матово-белом свете. Сколько они стоят – минуту? десять? полчаса?.. – я не могу вам сказать. Но вот в какой-то миг эти странные ребята синхронно приходят в движение и в абсолютной, давящей тишине идут к выходу из города. Дорога ведет их на старое кукурузное поле. Там, среди высоких гибких стеблей живет мистер Пугало, соломенный сказочник в забавной латанной-перелатанной шляпе, привязанный к деревянной палке, торчащей из земли. Каждое полнолуние он собирает ребят у себя и рассказывает им истории. Истории, о которых, пожалуй, вам и не захочется знать.

…Малышня первыми забегает на вытоптанную множеством ног поляну. Она – словно островок жизни среди зловеще шуршащих стеблей, и властвует на этом островке Он. Мистер Пугало.
Он рассаживает детей в круг, со скрипом поворачивается вокруг своей оси, издевательски приподнимая шляпу и внимательно вглядываясь черными глазенками-пуговицами в каждого из присутствующих, словно боясь недосчитаться кого-то. Или, наоборот, не боясь?.. От его неловких и немного вялых движений колышутся полы его клетчатой рубашки и с хрустом ломается старая высохшая солома, набитая в тряпичное брюхо.
Громко стрекочут сверчки, лунный свет почти не проникает сюда, застревая в высоких стеблях кукурузы, а порывы ветра приводят в движение «стены» поляны, создавая ощущение, что за этим кругом ходит нечто из самой Тьмы, готовое сожрать тех, кто выйдет за пределы благословленной мистером Пугалом территории.

ведьмин круг –

поясняет он и начинает свой безмолвный рассказ.
Тишина плотным куполом окружила поляну, а мистер Пугало рассказывает маленькой Энни, что ее родители совсем ее не любят. Он говорит, что папа и мама решили сговориться за ее спиной и сбежать, бросить дочурку. Сначала уйдет папа, подарив малютке на память красивую куклу в пышном платье, а потом мамочка, – ее самая любимая, драгоценная мамочка, – найдет себе другого папочку. Что этот папочка, конечно, будет любить маленькую Энни. По-своему. Сначала – когда мама будет уходить в магазин, потом – каждый вечер. Он будет заходить к ней в ванную «помочь помыться», и будет любить ее и там. Любить так же, как будет любить ее маму – тыкая своей большой толстой палкой между ее тоненьких ножек. Это будет больно, очень, очень больно. Но мамочка не поверит ее словам, и однажды уйдет к другому дяде, оставив ее с новым, любящим папой. Вот такой будет история маленькой девочки Энни.
Мистер Пугало рассказывает пятнадцатилетнему Джону, остекленевшими глазами смотрящему куда-то вдаль, что его офицер по надзору за несовершеннолетними – продажный. У офицера Ньюмана огромные долги в крупном банке Техаса, и он решил покрыть их далеко не самым честным путем, продав парня на органы старому хирургу, Дэйву, хорошему другу их семьи. Когда-то старый Дэйв хотел быть трансплантологом, и поэтому проштудировал «от» и «до» тонну пособий, справочников и докторских работ на эту тему. Он знает это дело, уж поверьте. Мистер Пугало рассказывает ему, что они сговорились уже давно, и при следующей проверке его поведения Джон не досчитается нескольких органов… если останется жив. Почки они поделят по одной, – продолжает мистер Пугало, – а печень будут отрезать по кусочку, ведь она регенерируется со временем. Устойчивый источник дохода, и прямо под рукой! – притворно изумляется мистер Пугало, издевательски шурша соломой. Пожалуй, – говорит он, – ему будет искренне жаль, когда он не увидит Джона на следующем собрании.
А скромная семиклассница Лили с трепетом в сердце слушает о том, как Тедди Боунс – мальчик из соседнего двора, – никогда не признается ей в любви, потому что его страстью является ее старшая сестра. Она же такая красивая, не то, что Лили! У ее сестры, Иви, длинные рыжие кудри, в которых играет солнце, а не невнятного цвета каре. У Иви лучистые голубые глаза с томным прищуром, а не страшные очки-велосипеды. У Иви большая грудь и тонкая талия, а не выпирающий рахитный живот. У Иви бархатистая кожа с легким загаром, а не зеленоватая бледность лица. У Иви… У Иви есть прекрасная Иви, и есть Тедди Боунс. А у Лили нет ничего.

…Мистер Пугало хлопает в ладоши, и звук кажется приглушенным, словно ударил по пыльному мешку, набитому тряпьем. Мистер Пугало никогда не рассказывает больше трех историй за один раз, он сам установил это правило. Дети одновременно моргают, встают с холодной земли и врассыпную бросаются через тьму кукурузного поля. Они побегут домой, но не все. На поляне, испуганно дрожа и прижимаясь друг к другу, переступая босыми ногами, останутся стоять малютка Энни, пятнадцатилетний Джон и скромная семиклассница Лили.
Мистер Пугало растягивает в улыбке длинную прорезь рта и наклоняется к ребятам. Они остались просить старину Пугало о помощи, и они ее получат.

* *
Мистер Пугало насмешливо смотрит вслед уходящей троице, а затем… спрыгивает с деревянного шеста, разрывая опоясывающие его веревки. Он с хрустом потягивается, запрокинув голову вверх. Его глаза-пуговицы бликуют в лунном свете, теперь свободно проникающем на поляну. Мистер Пугало радостно скалится частоколом швейных иголок, заменяющих ему зубы. Маленькие наивные детишки, они так и не поняли до сих пор, кто он такой.
Мистер Пугало – не добрый сказочник и советчик, мистер Пугало – чистое Зло. Серый кардинал, учитель, наставник… называйте, как хотите, суть не меняется уже века. Он – тот, кто вытаскивает наружу ваши потаенные страхи или внушает вам те, что захочет сам. Он – тот, кто выворачивает ваши души наизнанку, сея зерна самой Тьмы. Мистер Пугало заставит вас своими руками сделать то, чего страстно желает сам. Что именно? О, узнаете, я обещаю!
Мистер Пугало громко хохочет, празднуя прекрасный улов, а затем вновь забирается на шест, поправляя латанную-перелатанную шляпу. Он готовится рассказать еще одну историю, теперь – для вас. Слышите, да?

Мистер Пугало рассказывает о том, что завтра утром случится трагедия в семье маленькой Энни. За завтраком ее любимый папочка неожиданно закашляется, страшно захрипит и ударится лицом об стол, дергаясь в конвульсиях. Изо рта пойдет белая пена, глаза закатятся, кулаки будут судорожно сжиматься и разжиматься, попеременно хватая нож или вилки, лежащие рядом… Папа Энни никогда не узнает, что его драгоценная малютка поздней ночью стащила ключик от подвала из кармана его куртки, добралась до железного шкафчика с химикатами и вытащила оттуда пакетик мышьяка, чтобы добавить ему в кашу. Сама Энни всегда ела бутерброды на завтрак, – доверительно сообщит вам мистер Пугало. А когда на кухню зайдет мама, малютка уже будет биться в истерике, и надо сказать, что в ней пропадает великая актриса. Размазывая слезы по лицу, они вызовут скорую, но будет уже поздно. Тем же вечером Энни заберется к маме в кровать и попросит никогда не бросать ее. Она получит положительный ответ и нежные объятия, и успокоит свои страхи. Но счастье девочки будет длиться недолго – надо сказать, мамочка у Энни весьма симпатичная. Ее кавалеров не отпугивал даже ребенок. Чудная девочка, – говорили они, и вскоре корчились в страшных муках. Маленькая Энни не зря сохранила початый пакетик мышьяка.
Маму Энни назовут Черной Вдовой, когда она похоронит третьего мужа за два года, а потом этим делом заинтересуется полиция. Виновного найдут быстро, и маленькая Энни с легкой руки газетчиков станет Энни-отравительницей. Ее жизнь закончится в одной из женских колоний строгого режима.
А Джон… о, Джон станет Джоном-Потрошителем. Какая ирония, согласны? Не зря мистер Пугало подбирал созвучные имена.
Когда офицер по надзору посетит его дом в следующий раз, парень пригласит его на чашечку чая с печеньем. Печенье Джон делал сам, замешивая в тесто снотворный порошок. Мистер Ньюман придет в себя на кухонном столе, опоясанный клейкой лентой. Его разум не сможет взять контроль над телом в те драгоценные секунды, когда он еще мог спасти свою жизнь. Офицера распотрошат обычным ножом для мяса, сделав почти профессиональный разрез от груди до паха – Джон не зря любил смотреть фильмы ужасов. Пятнадцатилетний подросток с точностью аптекаря взвесит на кухонных весах окровавленные липкие легкие, с проворством опытной домохозяйки свернет сизые трубки кишок и тщательно упакует их в трехлитровые банки. Сердце, определенно выглядящее нездоровым, он бросит соседской собаке, Чарли, а печень разрежет по маленьким кусочкам и отнесет в хлев, на корм свиньям. Джон с огромным усилием вывернет желтоватые ребра, создавая в туловище мужчины своеобразную чашу. Он наполнит ее ватой и перьями из диванных подушек, а затем любовно зашьет разрез грубыми нитками – он всегда мечтал быть таксидермистом. Труп офицера, переодетый в холщевые штаны и джинсовую куртку, с ковбойской шляпой на голове, нанизанный на шест через задний проход так, что верхняя часть деревяшки выходит изо рта, найдут на окраине старого кукурузного п

Загадочная девушка

Однажды мать решила махнуть со мной в Анапу на летние каникулы. Поехали мы, как полагается, на поезде.

Жаркий плацкарт, где даже с открытыми окнами раскалённый воздух никак не желает остывать, общительные соседи с курицей гриль и огурцами в фольге, истории за чаем, торчащие сверху пятки неизвестного попутчика, в общем, всё как надо.

Первый день нашей поездки мать провела за карточной игрой с Марусей Евсевной, своей новой лучшей подругой. А я переместился в прохладный тамбур, где хоть и было накурено, воздух радовал своей температурой. Однако там меня ожидал другой сюрприз.

Девушка сидела на железном мостике между двух вагонов, свесив ноги вниз. Я просто открыл дверь, чтобы чуть-чуть проветрить, и наткнулся на неё. Худая, бледная, черноволосая. Я её окликнул, но девчонка не реагировала. В следующую секунду она оттолкнулась и прыгнула под колёса.

Сложно описать, что было потом. Я кричал, помню, я был в ужасе, звал на помощь, пытался хоть как-то привлечь внимание. Но в тот момент весь абсурд ситуации до меня ещё не дошёл. И в те моменты, когда пассажиры вяло изображали беспокойство - тоже. Я чувствовал только злость, потому что не мог объяснить для себя их равнодушия. Даже моя мать! Уж до чего сердобольная женщина, покачала головой, предложила обратиться к проводнице, и всё.

Но уже через пару часов липкий холодок пополз по моей спине.
Когда выяснилось, что никто не узнаёт по моему описанию никаких черноволосых девушек. Я бегал между вагонами, искал её близких или хотя бы соседей, даже пытался добраться до машиниста. Поднял на уши всех проводниц. Однако те уверяли, что это какая-то чушь, что не было никаких девушек. В итоге я почти смог и себя убедить в этом.

На следующий день я рано встал и заперся в туалетной кабинке. Меня тошнило от общества равнодушных придурков, рядом с которыми совершенно идиотским образом погиб ребёнок, а они даже не потрудились проверить. Между тем кто-то стучал в дверь, угрожал позвать проводницу с ключом, если я не выйду. Чёртовы ублюдки. Я открыл.

И нос к носу столкнулся с самоубийцей.

Черноволосая девчонка с язвительным "Не прошло и года!" скривила губы, всем своим видом демонстрируя раздражение. Оттолкнула меня в сторону, захлопнула за собой дверь.

А я так и стоял в исступлении, пока она не вышла. И не мог вымолвить ни слова.
"Ты же вчера прыгнула!" - вот, что я мог ей сказать. Представляю, как бы это прозвучало! Ведь она была сейчас здесь, живее всех живых.
И заговорила со мной первая.

- Как видишь, план не сработал. Я снова здесь.
- Что-что..?

Она устало вздохнула и направилась в сторону тамбура, но я бросился следом. Даже то смущение, которое всегда овладевало мной в присутствии тян, не могло совладать с нахлынувшим любопытством. И я схватил её за руку.
- Тёплая... - пробормотал в недоумении. Нет, это не приведение и не глюк. Господи, какой я идиот.

Девушка, что удивительно, посмотрела на меня с сочувствием.
- Меня зовут Уна.
- Слава...
- А ты из какого купе? - вдруг спросила она. - Я тебя почему-то раньше не видела.
- А ты что, за пол дня успела весь вагон изучить? - "прежде чем выпилилась". На самом деле мне было интереснее узнать, как она выжила после прыжка под поезд, да ещё и вернулась потом на борт...
- Пол дня? - она горько усмехнулась. - Чёрт, а это ведь почти смешно.
- Не понимаю, чего смешного. Что здесь происходит вообще?!
- Я провела в этом поезде уже почти четыре месяца. Он никуда не приедет. Никогда. Правда, за это время я ни разу не видела, чтобы приходили новенькие.

Она это говорила с таким серьёзным видом, что я едва не воспринял её слова серьёзно.
- Стоп стоп. Успокойся, подожди, - я засмеялся. - Ты сейчас меня разыгрываешь? Что за чушь? Я вчера видел, как ты бросилась под колёса. Даже кровь видел!
- О да, я тоже поначалу отказывалась в это верить.
- Окей, - я улыбнулся, предвкушая логическую расправу над этим немыслимым ахтунгом. - А что ты скажешь насчёт остальных пассажиров? Они что, не замечают, что едут уже четыре месяца?
- Нет, - покачала головой девушка. - Иди и спроси, когда мы приедем. Давай, иди, у любого спроси! А потом спроси, как давно поезд в дороге.
- Дурацкий розыгрыш, - нет, это не весело нисколько. Этот тупой спектакль ещё начаться не успел, как уже надоел мне. Я спешно распрощался с полоумной Уной и остаток дня провёл в своём купе. Слава богу, что завтра рано утром поезд прибывает.

Можете себе представить, каково было моё удивление, когда на следующий день поезд всё ещё ехал.

- Мам! - я в недоумении смотрю в окно. - Почему мы не вышли? Сколько времени?
- Правильно говорить "который час!" - не могла не заметить мать. - Слав, ты бы поспал ещё. Мы ж вчера только сели. Ещё сутки ехать.

Я резко выпрямился на койке, больно ушибив макушку об потолок. Спустился вниз под неодобрительным взглядом Маруси Евсеевны.
- Какое сегодня число?
- Двадцать шестое, - отозвалась мама.
Это верно, вчера было двадцать пятое. Но в поезд мы сели двадцать четвёртого.
Ни слова больше не сказав, я выскочил из плацкарта и отправился на поиски единственного человека, который хоть кую-то ясность мог внести.

Долго Уну искать не пришлось. Таинственная попутчица сидела всё в том же прохладном тамбуре, болтая ногами над проносящимися внизу рельсами.
- Привет, - улыбнулась она одними губами. - Слава, кажется.
- Слушай, это какой-то маразм, но, кажется, ты права. Наша дорога длится двое суток, сегодня утром поезд должен был прибыть в Анапу, но мы до сих пор в пути!

Она резко замерла. И медленно повернула на меня голову.
- Ты... помнишь, когда сел в поезд..? - произнесла она почти с благоговейным трепетом.
- Ну да, конечно помню! Как можно забыть то, что было двое суток назад!
- Представь себе, можно! Достаточно взглянуть на других, - сказала она. - Фокус в том, что никто не помнит, сколько прошло времени. Я села на поезд перед новым годом, ехала навестить дедушку. Сейчас уже июнь. Это не день сурка, время идёт. У меня отрастают волосы, ногти, вещи изнашиваются. Но больше об этом не знает никто. Каждый день у остальных пассажиров новая версия своего прошлого. Я каждого проверила. Нет больше таких, как мы с тобой.
- А сойти ты не пробовала? Поезд ведь останавливается на промежуточных станциях!
- Я сходила. Шла в сторону города. Но стоило мне заснуть - как я снова попадала сюда. Самое большее, сколько мне удалось продержаться без сна - трое суток. Я убивала время в Воронеже на вокзале, бродила по магазинам и окраинам города. Но время тянулось за мной пока хватало сил бодрствовать. А дальше снова рекурсия - этот поезд. Купе.
- Как же здесь до столько времени не закончилась еда?
- Вопрос, - вздохнула Уна. - Она вроде заканчивается, если на неё смотреть. То есть... Она может закончиться у тебя, но у других пассажиров - нет. Увы, мне ни разу не удавалось проследить момент, когда она появляется. Я этого не понимаю.
- Бред. Просто бред...
- Просто... Здесь всё не настоящее. Даже люди. Как будто каждый из них действует по какому-то заданному алгоритму действий. Рассказывает свои истории, ест, пьёт, спит. Но стоит выйти немножко за рамки - и всё, провал. Как, говоришь, они отреагировали на моё исчезновение..?

Я сидел и молчал. То, что говорила Уна, конечно объясняло всё происходящее. Но никак не могло быть правдой. Никак.

- Позавчера я решилась на кардинальную меру. Ты видел, правда?
Я молча кивнул.
- И знаешь, - сказала Уна хмуро. - Умирать ужасно неприятно. Больше я этого делать не буду.
Я горько усмехнулся. Мы сидели на маленьким железном мостике, а перед нашими глазами проносился мир, такой огромный, такой живой.
- Уна, - говорю. - Как ты думаешь, почему именно мы? Что с нами не так?
- Я над этим долго размышляла, - отзывается моя спутница, убирая со лба растрёпанные ветром волосы. - И какое-то время думала, будто это поезд - олицетворение моей нерешительности. Я всегда всего боялась. Боялась сказать "нет" деспотичным родителям, боялась познакомиться с парнем, который мне нравился восемь лет. Боялась пойти в студию рисования, так как думала, что мои навыки недостаточно хороши. И всегда всё откладывала на потом. Такое чувство, что миру как будто надоело наблюдать за тем, как я впустую трачу своё время. И он засунул меня туда, где я могу тянуть резину сколько угодно. До самой смерти.

А ведь была логика в её рассуждениях. Я сам страдал тем же самым. Только теперь...

- Но, похоже, дело не в этом, - Уна покачала головой. - Я решилась даже прыгнуть под поезд, а это ничего не изменило.

Дни тянулись, словно клейкая смола. Жара мёртвым душным одеялом накрыла пассажиров, и теперь они словно тюлени на берегу пухли в койках.
Я угодил в место, где всегда была еда, вода, чистая постель. Мне не требовалось работать, чтобы жить, не требовалось думать, где взять денег, ведь тратить их было не на что. Я угодил в такой мир, о котором, как мне казалось, всегда мечтал.

Но не тут-то было.

Тоска подкрадывалась тихо. Всё это время. Шаг за шагом.
Я также как и Уна в своё время, начал подумывать о том, чтобы спрыгнуть. Ведь мы уже облазили весь поезд, были даже на раскалённой крыше, правда, не продержались там и пяти минут. Мы пытались доказать миру, что готовы идти дальше. Только он нам не верил.

- Мам, - говорю я очередным утром, - У тебя было когда-нибудь такое, что время как будто остановилось?
- У меня? - она, конечно к таким вопросам не привыкла. - А то как же. Было, и не раз. Я два года ждала, когда твой отец вернётся. Время тогда вообще замерло и никуда не шло... Жаль, я слишком поздно поняла, что надо ехать к нему самой.

Ну конечно! В тот момент меня осенило: я схватил телефон и бросился в тамбур, чтобы позвонить Лене Енотовой, самой красивой девчонке в школе. Я набирал номер и ждал гудков, но их всё не было.
- Здесь нет связи, умник, - усмехнулась Уна. - И интернета на телефоне тоже нет. Думаешь, я не пыталась?
Смотрю на Уну. На её худые коленки, растрёпанные тёмные волосы, ещё влажные после мытья в раковине.
- Ты нравишься мне, - говорю вдруг, сам того не ожид