Художник Геннадий Добров впервые увидел этого человека в 1974 году в доме инвалидов Великой Отечественной войны на Валааме. Он специально приехал на остров, чтобы нарисовать портреты его жителей. В середине 1970-х годов война и особенно пострадавшие в ней люди казались молодежи чем-то очень далеким.

Здесь жили ветераны. Кто-то был одинок, а кто-то даже создавал семьи прямо здесь. Им предоставляли питание и медицинскую помощь, при доме инвалидов работали клуб, библиотека и даже танцплощадка. Хотя к 1974 году на танцплощадке уже давно не танцевали.

Ветераны жили спокойно, почти ничего не имели из имущества, радовались самым простым вещам, не считали себя героями, считая, что просто выполнили свой долг перед Родиной. Кому-то хотелось жить в городе, а кто-то предпочитал тихую красоту суровой природы Валаама.

Добров приходил к ним каждый день, общался и рисовал их портреты. Так он создал серию своих работ.

Однажды художник вошел в особое помещение и заметил, что на кровати кто-то лежит. Этот человек занимал очень мало места, что испугало Доброва. У него не было ни рук, ни ног. Он просто смотрел на художника задумчивыми светлыми глазами.

Вдруг Добров понял, что этот инвалид выглядит так, будто ему чуть больше 20 лет. Он удивился и стал расспрашивать медсестер об этом пациенте.

Медсестры рассказали, что этот фронтовик не только потерял руки и ноги, но и не говорит, а также ничего не слышит. Иногда он что-то шепчет губами. За ним тщательно ухаживают (палата и кровать были очень чистыми), все жалеют его и относятся как к ребенку.

Его привезли в интернат в 1949 году, и, по словам Доброва, никто не знает его имени. Санитары подобрали его на поле боя, отправили в госпиталь, где думали, что он не выживет, но он выжил и попал в дом инвалидов.

Художник нарисовал его портрет и назвал его «Неизвестный солдат». После публикации серии своих работ о ветеранах Валаама он получил письма со всей территории Советского Союза от родственников фронтовиков, пропавших без вести, которые узнали в «Неизвестном» своих отцов, мужей и братьев.

Этот солдат тихо умер в 1974 году. Точно никто не знал, сколько ему было лет.

Жизнь людей, искалеченных войной, была тяжелой. Но они вели себя достойно: не жаловались, не роптали, стойко переносили все лишения.

Это лицо войны на самом деле было страшным.

Сам художник писал жене с Валаама:

«Сейчас рисую второй портрет инвалида войны. Хожу в библиотеку, ищу в книгах ордена и медали, потому что свои он — этот типичный русский Иван — растерял, да роздал детям на игрушки. Вот где Русь несчастная! В чистом виде. Ангелы, а не люди, ни в ком ни капли лжи, души нараспашку. Я уже двери закрываю на ключ в своей комнате изнутри. Приходят, рассказывают о себе. И наплачешься, и насмеешься с ними. А песни какие поют! Я таких и не слыхал никогда, самые окопные какие-то, и откуда они их берут?»

Сегодня на Валааме в монастыре снова живут монахи. Там проходят церковные службы. В том числе молятся и о защитниках этой земли в годы Великой Отечественной войны (воинах 168-й стрелковой дивизии) и инвалидах, похороненных здесь.

Монахи создали мемориал с именами погибших и умерших.

Имена тех, кто защищал Родину, не забыты. Даже Григорий Волошин — предположительно тот самый неизвестный солдат, который в 64 года перед смертью выглядел молодым человеком — тоже не канул в небытие.