Много лет назад моя трехлетняя дочь, придя из детского сада, заявила мне:

— Мама, я в детский сад больше никогда в жизни не пойду!
Я уже не однажды слышала ее недовольство тем, что надо идти в сад, видела ее нежелание туда ходить, но каждый раз дежурно отвечала ей: «Ты что, не понимаешь, нужно идти в сад… С тобой некому дома сидеть… Ты что, не понимаешь, маме нужно денежки зарабатывать…» Сейчас же дочь говорила с такой категоричностью, так «яростно», что я, удивленная этой интонацией, этими чувствами, не ответила ей дежурной фразой, а спросила, что произошло, если она не хочет больше идти в сад.

— Я больше никогда в жизни не пойду в детский сад, — сказала она опять категорично, — потому что меня в саду воспитательница назвала свиньей! И начала рассказывать, расплакавшись, как она кушала во время обеда и пила компот, и как она поставила чашку с компотом на стол, но чашка упала, и компот пролился на стол и на пол, и воспитательница сказала, что если она такая свинья, то будет есть из миски и жить в туалете…

— Я в детский сад никогда в жизни не пойду! — закончила дочь так же категорично, и я, пожалуй, впервые вдруг почувствовала то, что чувствует мой ребенок: действительно — как можно после этого пойти в сад! Но — «маме надо денежки зарабатывать», и «с ней некому сидеть». Вечером я решила, что дочь я в сад, конечно, отведу, просто поговорю с воспитательницей, что так нельзя разговаривать с ребенком.

На другое утро я разбудила дочь в сад. Она проснулась, села в кроватке и сказала:

— Я не пойду в сад! И заплакала. И я, глядя на нее, поняла, что я не могу туда ее отвести. Просто нельзя такого обиженного, оскорбленного, боящегося воспитателя ребенка отвести в сад. Я просто чувствовала то, что чувствовала она, — и так понимала ее в ее чувствах!

Я позвонила на работу, объяснила, что у меня очень важные обстоятельства и я сегодня не могу выйти на работу. Отпросившись с работы, я подняла дочь и сказала:

— В сад ты сегодня не пойдешь, будем с тобой гулять, дома заниматься делами.

И как она обрадовалась моим словам! Мы провели дома вместе два дня. Два дня я не ходила на работу, понимая, что ребенок еще не отошел от страха и обиды. Что она не готова вернуться в ситуацию, где почувствовала себя униженной. На третий день я уговорила ее пойти в детсад, заверив, что я поговорю с воспитательницей, и та больше никогда ее не обидит.

Я действительно поговорила с воспитательницей, мягко и гибко, сказав ей, что я понимаю ее усталость и перегруженность, что у нее очень сложная работа — сразу заниматься столькими детьми, а я-то с одним иногда не знаю, что делать. Поэтому я понимаю, что она иногда может сгоряча прикрикнуть на ребенка или сказать что-то резкое. Но у меня нежная и чувствительная девочка, которая все очень близко принимает к сердцу. И на слово «свинья» она отреагировала так болезненно… Воспитательница, покраснев как маков цвет, мямлила что-то про то, что девочка ее не так поняла. Но поскольку я ее не критиковала, а мягко просила обратить внимание на тонкость и чувствительность ребенка, то она заверила меня, что все будет хорошо, что она постарается общаться с ребенком мягче, чтобы та ее не боялась.

А я, вернувшись на работу, испытала сильнейшее затруднение, когда сотрудники стали расспрашивать меня — из-за чего я два дня не выходила на работу? И когда я объяснила причину своего отсутствия, одна из сотрудниц — категоричная, застывшая женщина — бросила презрительно: «Подумаешь, телячьи нежности…» Я не стала с ней спорить. Но сейчас, когда вспомнила об этом случае, подумала, что слова ее были очень правильными. Действительно, это были телячьи нежности. Потому что дети — как маленькие телята — нежные, доверчивые. Они живые и чувствующие. И нам, умным, правильным и иногда бесчувственным взрослым, полезно чаще находиться в их телячьих нежностях…

Маруся Светлова

ВЫ ДУМАЕТЕ, БЫТЬ РОДИТЕЛЕМ ТРУДНО? БЫТЬ РЕБЕНКОМ ЕЩЕ СЛОЖНЕЕ.

Это была непростая ночь, и я уже была на взводе. И вот, после 102-й колыбельной ты поднял голову с подушки. “Водички?” - сказал ты. Я оглядела комнату, уже зная, что твоей бутылочки тут нет. “У меня нет воды. Она тебе не нужна, успокойся”. “Водички?” - “Нет, милый” - “Водички???”. Уже более настойчиво. И тут я взбесилась. Я засопела, тело мое напряглось, а зубы сжались. И, конечно же, ты это почувствовал. Даже несмотря на то, что я быстро подавила бешенство, ты успел понять это мое состояние. И начал рыдать. Все твое маленькое тельце сотрясалось от всхлипываний, потому что человек, которого ты любишь больше всего на свете, вдруг разозлился на тебя за то, что ты попросил воды. Потому что ты хотел пить, а пойти и взять воды сам пока не можешь. Вот так вот.

Только представьте, каково это - вот так вот зависеть от кого-то. Да, мы все вечно твердим о том, как трудно быть матерью, но мы вообще никогда не думаем, что ребенком быть еще труднее.

Как терапевт я часто пытаюсь вообразить, каково это - быть малышом. Если мне нужно найти объяснение непростому детскому поведению, я для начала пытаюсь понять, откуда ноги растут. И каждый раз я пытаюсь поставить себя на место этого ребенка. И вот что я поняла: ни одному взрослому не бывает так трудно, как бывает ребенку.
Например, только подумайте - тебе каждую секунду, каждый день говорят что делать, как делать, когда делать. Ты должен съесть вот эту странную вещь, которую никогда прежде даже не видел. Не корчи рожи. Надо пойти куда-то, куда тебе вообще не хочется идти, и постоянно торопиться и спешить сделать дела, которые тебя вообще не интересуют.

Только представьте, как бы вы себя чувствовали, если бы в течение дня претерпевали бы такое же количество неудач, что и ваш ребенок? Ты не можешь нормально порезать бумагу ножницами, твои ноги заплетаются, когда ты бежишь по траве, и ты вдруг падаешь, ты вновь и вновь проливаешь молоко, хотя тебе так хочется налить самому (и вызываешь на себя тем самым новый родительский гнев).

Или вот еще один пример из нашего укладывания:
“Папа, расскажи мне, как этот парень попал туда”. “Ну, он туда залез“. “НЕТ, СКАЖИ МНЕ как он попал туда??” Малыш уже почти бился в истерике, когда я вдруг поняла, что он имеет ввиду “СПРОСИ МЕНЯ”, а не “СКАЖИ МНЕ“.
Одно неверное слово меняет смысл всего предложения, и вот тебя снова не понимают. Только представьте, что бы вы чувствовали, если бы ваше общение с близкими людьми так выглядело? День за днем ты путаешь слова, говоришь одно, имея ввиду другое, или произносишь слова так, что тебя вообще никто не понимает. И в итоге люди злятся и раздражаются опять же НА ТЕБЯ.

В общем, в те моменты, когда нам кажется, что это дети выводят нас из себя, давайте подумаем, что мы регулярно делаем то же самое с ними. Только они встречают наше раздражение с гораздо большим терпением, любовью и смехом (ну, по крайней мере, иногда).

Трейси Слейтер