«Тургояк: озеро, где время течет медленнее»

Наш визит на Тургояк начался облачным полднем. Мы сгружали каяки на берег, смеясь и переговариваясь, пока прозрачнейшие волны прибоя перекатывали камушки на кромке пляжа.

Тургояк встретил нас тишиной.

Не той пустотой, что наводит тоску, а благородной, древней тишиной места, где человек — лишь гость. Здесь не было воя моторов, только плеск весел да крики чаек. Байкал может быть величественнее, но Тургояк — камернее, уютнее. Будто сама природа (а точнее губернатор Челябинской области) решила сохранить его в неприкосновенности, запретив бензиновые двигатели. Вместо них — белые паруса, скользящие по воде, как призраки старых кораблей.

Мы обплыли озеро за три дня, останавливаясь в бухтах, где скалы отражались в воде с фотографической четкостью. Или, как в карельских пейзажах, берега спускались к воде грудами живописных камней, поросшие соснами. Но главным приключением стал остров Веры.

Остров, который помнит мамонтов

На второй день у нас была дневка, которую мы целиком посвятили пешим прогулкам. И первой из них (до наплыва первой волны туристов) была прогулка на остров Веры. Когда-то здесь жили люди. Не те, что строят города, а те, что разговаривали с духами камней. Их дольмены и лабиринты, сложенные шесть тысяч лет назад, все еще стоят, заросшие мхом, но непобежденные временем. Мы ходили между ними, касаясь шершавых плит, и казалось, будто воздух здесь гуще, насыщеннее.

После острова мы рванули на хребет Заозёрный. Тропа вилась между скал, то исчезая, то появляясь вновь, будто проверяя нас на прочность. Зато вид сверху стоил всех усилий: Тургояк лежал внизу, синий и бескрайний, а паруса яхт казались крошечными бумажными корабликами.

Баня, костер и песок, который поет

Вечера здесь были особенными. После бани с пихтовыми вениками (аромат стоял такой, что казалось, будто дышишь самим лесом) мы ныряли в озеро. Вода была настолько чистой, что даже ночью, при свете звезд, видно было дно.

А потом — костер. Разговоры, смех и жареные маршмелушки на шпажках. Оплывая озеро по всему периметру, мы собирали кварц на диких пляжах — розовый, молочный, прозрачный, как слеза. Песок здесь был необычный, с крупными зернами, и когда идешь по нему босиком, кажется, будто он поет под ногами.
Когда мы отплывали от песчаных пляжей, то песок на дне сменился крупными красивыми камнями. В удивительно прозрачной воде казалось, их можно было коснуться рукой. Но двухметровой весло, опущенное вниз, не доставало до дна.

«Откуда у вас такие лодки?»

За всю поездку мы не встретили ни одного каякера. Только людей на сапах, которые жались к берегу, боясь далеко отплывать от берега. Они смотрели на наши лодки с завистью и недоумением.

— Вы что, сами их сюда привезли? Из Тольятти?!

— Ага, — ухмылялся наш рулевой, — восемьсот километров — не шутка.

Они качали головами, а мы отплывали дальше, оставляя за собой лишь легкую рябь.
Когда мы покидали уютные бухты, то временами сталкивались с нагоняемой ветром волной. Но каякам она была нипочем - гребец был укрыт "юбкой" из неопрена и даже когда волна захлестывала борт, внутри каяка было сухо и тепло. Себя уверенно в каяке чувствовали даже гребцы, севшие в каяк впервые.

Когда мы грузили каяки обратно в прицеп, и в последний раз оглядываясь на озеро. Солнце жарило в небесах, раскаляя крупный Тургоякский песок на пляже, омываемый бирюзовый прозрачной водой.

— Обязательно вернемся, — сказал кто-то.

И мы знаем — это не просто слова. Тургояк теперь часть нас. Такая же, как загар, который еще неделю не смоется, или кварц, лежащий в кармане на память.

Место, где время течет медленнее. Где паруса рисуют узоры на воде, а камни помнят эпохи. Где вечер у костра кажется бесконечным, а утро — всегда новым приключением.

Мы обязательно вернемся.