Я здесь

Дело было года два назад, летом. Живем мы в небольшом поселке на берегу большой реки. Рыбалка для населения не хобби, а способ существования. Рыбачат все – и мужчины, и женщины, и дети, и глубокие старики. Накануне выходных все, как обычно, собрались на рыбалку. Муж мой тоже. И сосед. С соседями мы не очень дружим, так как разница в возрасте большая, но живем более-менее мирно. Муж собрался в одно место километрах в 20 выше по течению, где на берегу стоит рыбачья избушка. Но потом, поговорив с приятелями, понял, что почти полпоселка тоже в это место собирается, и изменил свое решение, мотивировав это тем, что где соберется столько народу, никакой рыбалки не будет, а будет одна большая пьянка.
В воскресенье вечером все вернулись обратно, а сосед – нет. Хотя в понедельник с утра ему на работу. Но мало ли, что на реке может случиться. Может, мотор сломался или бензин кончился, или еще что. Погода стояла ясная, на реке тишина, шторма нет. Но когда и ко вторнику сосед не вернулся, родственники забеспокоились. Стали спрашивать тех, кто, как они знали, был у той же избушки. Но никто не сказал ничего определенного. Да, был. А куда потом делся, никто не заметил. Народу там была куча. Все приезжали и разъезжались поодиночке, не предупреждая друг друга. И да, там была грандиозная пьянка.

Начальник конторы, в которой работал сосед, послал лодку поискать его, но не нашли его ни в избушке, ни по пути к ней. Подключили полицию. Вот тут мой муж перекрестился двумя руками, что в свое время не поехал туда. Полиция крепко взялась за всех, кто там был. Один из наших работников рассказывал – и домой приходили, и в поселке допрашивали, и в город вызывали не раз. Но результат тот же – все соседа видели, пил вместе со всеми, а куда потом делся, никто не углядел. Зато нашли лодку. Лодка с мотором и двумя канистрами бензина была привязана к кустам не так далеко от избушки. В лодке сидел спаниель соседа Боня.
Боня был уже старым, умудренным жизненным опытом псом. Ничего его уже не радовало и не волновало. Бывало, вынесу ему на крыльцо какую-нибудь вкусняшку, позову «Боня! Боня!». Он встанет не спеша, подойдет вразвалочку, возьмет угощение, отойдет к своей будке и грызет. Даже не посмотрит лишний раз на меня, даже хвостом не вильнет в знак «спасиба». Единственным, кого он любил до самозабвения, был сосед. И Боня всегда сопровождал его - и на работу, и в магазин, и на рыбалку, хвостиком везде следовал за ним.

Работники полиции пытались выманить спаниеля из лодки, но тот смотрел на них ошалелыми глазами, скалился, жался и ни в какую не хотел выходить. Решили просто вынести его оттуда, но тот забился под скамейку на корме и не желал даваться в руки. Так и прибуксировали его в лодке домой.
Там его вынула из лодки жена соседа и с тех пор он ни на минуту не расставался с ней. Взгляд у него так и остался ошалелым, а подозвать его к себе стало невозможно никаким способом. Даже видя вкусняшку в руках, он не подходил, а жался к ногам соседки и дрожал всем телом. Даже сейчас вот, описываю все это и жалко собачку – какой-то она пережила тяжелый шок.
Расследование продолжалось, но я в это дело особо не вникала. Некоторые считали, что сосед утонул. Кто-то говорил, что его убили. При всем уважении, была у него одна неприятная черта - в пьяном виде прикапываться к людям и лезть под кожу. Другие считали, что он жив, заблудился и скоро вернется. Я иногда себя спрашивала: жив сосед или нет? Всё-таки хороший был парень, жалко его, и детей четверо… Знаете, есть такая методика: задаешь вопрос своему внутреннему «я», а уж оно- то знает ответы на всё… Так вот, мое внутреннее «я» мне отвечало, что сосед «скорее жив, чем мертв». Я успокаивала соседку, мол, не плачь, найдется, и приводила в пример одну историю.

Однажды мой муж с коллегой поднимались по работе в верховья одной из таежных речек. Вдруг на берег с криками, махая руками, выбежал оборванный, почти полуголый человек. Они взяли его в лодку. Он рассказал, что почти сразу после того, как сошел снег (благо на Севере нет клещей) он отправился с друзьями на рыбалку на знакомые друзьям озера. Друзья занялись устройством бивака, а он пошел посмотреть на озера, на которых был впервые. Там заблудился, вышел, как он потом понял, к совсем другому озеру, бродил вокруг него в поисках друзей, а к вечеру и вообще потерял чувство направления, и просто пошел по тайге куда глаза глядят. Ел ягоды, которые сохранились под снегом. Однажды чуть не утонул в болоте и оставил там свои сапоги. Пришлось сделать какое-то подобие чунь из верхней одежды. Почти не спал, потому что ночью спать было невозможно из-за холода. Только днем, когда солнышко пригревало, он мог немного поспать и из-за этого потерял счет дням. Ему казалось, что он уже целый месяц блуждает по тайге. А на самом деле со дня его пропажи прошла неделя. Потом он встретил на своем пути небольшую речку и пошел вниз по течению, надеясь, что она приведет его к большой реке, а там всегда бывают люди. Когда он услышал шум лодочного мотора, то чуть с ума не сошел от радости и кинулся на звук. Но по дороге запутался в прибрежном кустарнике, бился в нем, как птица в силках, и считал, что с ним случится разрыв сердца, если лодка проскочит мимо, не заметив его.
Наши дали ему покушать. Он съел совсем немного, забрался в спальник и уснул. Они уже добрались до делянки, сделали там свои дела и вернулись в город, а он все спал, как убитый.
Вот, говорила я соседке, возвращаются люди. Жди, надейся.

Прошло две недели. Снится мне сон. Будто хожу я по огороду, делаю какие-то свои дела, а мне навстречу со своего участка идет сосед. При этом я четко понимаю, что этот не живой человек. Что это ко мне сейчас хочет подойти умерший человек, мертвец. Хотя вид у него самый обычный, без всяких признаков. Но я знаю, что этот человек мертв. Я от него отхожу, уклоняюсь от встречи, но он неуклонно следует за мной. При этом ничего не говорит, просто ходит за мной, пытаясь приблизиться. Наконец, оказывается рядом. В руках у него какая-то карта в развернутом виде. Он показывает ее мне и я вижу, что это наша карта, та, которой мы пользуемся на работе. И это карта наших мест, нашего поселка и окрестностей. Сосед тычет пальцем в излучину одной из речек и говорит:
- Я здесь.
А мне ни разговаривать, ни даже стоять с ним рядом не хочется. Я снова пытаюсь от него отойти. Но он настойчиво следует за мной, показывает карту и тычет пальцем в излучину:
- Я здесь!
Тут я возмущаюсь:
- А я –то тут при чем?! Я тебе вообще не родня! У тебя жена есть, дети. Мать вон с ума сходит... Говори им!
- Да я говорю, - отвечает сосед грустным голосом. – Они не слышат.
Соседка в это время уже не жила у себя, переехала к свекрови. Невозможно, говорила, находиться в доме, где все напоминает о муже. Но в этот день как раз пришла проведать свою квартиру и я рассказала ей свой сон. Вскоре прибежала и мать соседа и заставила все повторить в подробностях. И даже карту показать. Нам вообще-то нельзя свои карты использовать вне работы, но раз такое дело… Загвоздка вся в том, что место это, эта речка маленькая, в нескольких десятках километров от того места, где стоит та избушка, где все были, совсем в другой стороне. Мать соседа всё пытала меня: ну как он там мог оказаться? Ну я-то откуда знаю?! Сон ведь! А не рассказать о нем тоже сочла неправильным. А вдруг?
Слышала, что мать соседа нанимала лодку и со старшими внуками ездила туда, но ничего не нашли.
Конечно, история была бы поучительней и интересней, если бы в результате моего сна сосед или его тело были бы найдены… Но увы!