Исчезновение

Супруги Паттерсоны в кои-то веки выбрали время, чтобы навестить единственного сына и познакомиться наконец-то с новорожденным внуком. В путешествие решено было отправиться на новеньком автомобиле, но, несмотря на приличную скорость, засветло до жилища младшего Паттерсона добраться не удалось. Пришлось остановиться на ночлег в ближайшей гостинице.

Дана Паттерсон еще с утра заметила странную перемену в поведении мужа. Мистера Гарри Паттерсона будто беспокоило что-то. Он ходил с мрачным озабоченным видом, взгляд то и дело устремлялся в одну точку. Гарри пропускал мимо ушей слова жены и вздрагивал от каждого шороха. Дана несколько раз пыталась выведать, что же беспокоит мужа, но Гарри неизменно отвечал, что все в полном порядке. В конце концов, женщина решила, что ее муж просто утомился на работе. Вот увидит сына и внука и оттает постепенно.

Поужинав и переодевшись, супруги оправились спать. Гарри долго не мог заснуть, ворочался и постоянно спрашивал жену, все ли в порядке. На вопрос жены, что не так, он отвечал, что ему кажется, будто в комнате есть кто-то чужой. Дана снова и снова уверяла мужа, что все хорошо, что они в полной безопасности. Наконец Гарри успокоился и заснул. Женщина два раза просыпалась и проверяла, как себя чувствует муж. Тот спокойно спал. Проснувшись в третий раз, Дана с удивлением обнаружила, что Гарри рядом нет.

Подождав некоторое время, Дана забеспокоилась и отправилась на поиски мужа. Вообще-то при желании можно было найти множество простых и логичных объяснений. Но Дана невероятно испугалась, ведь Гарри так странно вел себя весь день. Оказалось, что мужчины в номере нет. Более того, на месте оказалась вся его одежда и обувь, бумажник, все документы. Обеспокоенная женщина подняла на уши весь отель. К утру выяснилось, что никто не видел мистера Паттерсона и в здании его нет. Куда мог уйти мужчина в пижаме и домашних тапочках, оставалось загадкой.

Дана заявила в полицию о пропаже мужа, начались обширные поиски. Полицейские справедливо решили, что мужчина с таким необычным внешним видом (пижама и тапочки) наверняка запомнился бы людям. Однако ни одного свидетеля, видевшего мистера Паттерсона, не нашлось. Человек будто испарился из номера, ведь выходящим из отеля его никто не видел. Камеры в вестибюле также ничего не зафиксировали.

Поиски продолжались. Высказывались версии, что Гарри Паттерсон помутился рассудком, потерял память, а может и вовсе умчался от надоевшей жены с какой-нибудь красоткой. За любую информацию о пропавшем было обещано невероятно щедрое вознаграждение, благо семейство Паттерсонов не нуждалось в деньгах. Но не появилось ни малейшей зацепки. Когда полицейские расписались в своем бессилии по расследованию этого загадочного происшествия, миссис Паттерсон стала обращаться к многочисленным частным детективам и даже к ясновидящим. За двадцать лет бессмысленных поисков Паттерсоны истратили на этих горе-специалистов все сбережения. А к разгадке исчезновения мистера Паттерсона не приблизились ни на шаг.

Состарившаяся и похудевшая миссис Паттерсон каждый вечер сидела в кабинете мужа, не включая лампы и продолжала спрашивать себя, что же случилось с Гарри? Она вновь и вновь прокручивала в голове каждую секунду того дня, когда он исчез. Пыталась найти хоть какую-то зацепку, винила себя. Ей нужно было хоть силой, но выведать у мужа причину его беспокойного поведения. Слишком поздно...

В один из таких одиноких вечеров, Дана как всегда произнесла вслух:
- Гарри, где же ты?
- Лучше вам не знать.
Дана вздрогнула, услышав низкий мужской голос. Хотела включить лампу, но страх сковал тело будто цепями.
В темноте удалось разглядеть очертания высокой фигуры.

- Кто вы? - спросила Дана дрожащим голосом.
- У меня много имен, - рассмеялся незнакомец. - Дьявол, Люцифер, Нечистый... Какое из них вам нравится больше?
- Что вам нужно от меня?
- Вы же хотите узнать правду о мистере Паттерсоне.
- Да, очень хочу!
- Дело в том, что мы с вашим мужем заключили договор на тридцать лет. Я даю ему деньги, власть и внимание самой красивой женщины. А взамен он отдает мне самое дорогое, что у него есть в жизни.
- Я вам не верю!
- Миссис Паттерсон, а вы никогда не думали, каким же образом такой неудачник, как ваш муж, вдруг разбогател? Да еще и стал успешным политиком? Он ведь и двух слов связать не мог. А вы, Дана, самая красивая девушка колледжа, почему выбрали именно Гарри - парня, над которым все смеялись?
Дана ничего не ответила.
- Прошло тридцать лет и я забрал то, что мне причиталось. Все честно, по договору.
- Самое дорогое? Почему вы забрали самого Гарри?
- Печально, но больше всего на свете мистер Паттерсон любил самого себя. Ирония судьбы. - Гость рассмеялся и исчез, оставив миссис Паттерсон в одиночестве.

Мишенька

В начале 80-х мы с женой на работе получили дачный участок и принялись его вовсю осваивать. Поскольку земля была практически голой, все соседские наделы были как на ладони. Наша жизнь, разумеется, тоже была видна окружающим. Мы быстро перезнакомились друг с другом и постоянно общались. Это сейчас все сидят у себя за глухими заборами, а тогда время было другое — больше открытости в людях наблюдалось.

Но это я так рассказал, чтобы вы представляли обстановку. У нас уже подрастала дочка, а у остальных наших соседей, в том числе и у Румянцевых, детей не было. Но пары молодые, так что пополнение семейств был вопросом времени. Первый ребенок — мальчик — родился у Румянцевых зимой. Поэтому следующим же летом он оказался на даче и оглашал своим криком окрестности. По нашему с женой мнению, Мишенька был очень нервным. Его будил любой громкий звук, а их, как вы понимаете, в новостройках было предостаточно.
Все, кто был в курсе, старались не шуметь, когда Мишенька спал, но на других участках работы велись своим чередом. Визжал электроинструмент, стучали топоры, туда-сюда ездили грузовики. Все это будило малыша, и он, разумеется, плакал. Но сделать было ничего нельзя.
Однажды бригада шабашников ставила стропила на доме через участок, и кто-то из плотников уронил доску. Она упала со страшным грохотом и разбудила Мишеньку. Но стоило ему заголосить, как послышался еще один звук падения — на сей раз с высоты семи метров свалился один из рабочих. Упал он прямо на торчащий из земли столбик фундамента, и голова его треснула как арбуз. В этот момент я услышал, как младенец смеется — у меня мурашки по коже пробежали от этого. Но потом мне было уже не до этого — приехала милиция, и я давал показания как очевидец.
В тот же вечер я рассказал о своих наблюдениях жене. Она весьма скептически отнеслась к услышанному, но через неделю отметила, что с момента трагедии Мишенька больше не плакал и вел себя очень спокойно.
Следующий странный случай произошел как раз через неделю после того ЧП со смертельным исходом. Проезжавший мимо «КрАЗ», груженый песком, разбудил младенца, и он впервые после длительного перерыва заплакал. И тут же произошло очередное несчастье — я видел все это своими глазами. Огромная машина как будто потеряла управление и, вместо того чтобы затормозить, въехала на участок, куда нужно было выгрузить песок, где буквально снесла времянку, в которой жили хозяева. Внутри находилась пожилая женщина — она погибла под колесами. Когда машина остановилась, водитель был без сознания. Сбросив с себя оцепенение от ужасного зрелища, я вновь услышал радостный смех, раздававшийся из коляски — Мишеньке было хорошо.
Стоит ли объяснять, что новая трагедия принесла не только проблемы, но и общее уныние в садоводство. Теперь странную связь младенца с происшествиями заметил не только я. Но что мы могли сделать? Оставалось только наблюдать…
Последнее и роковое событие произошло в следующие выходные. Отец Мишеньки, выпив водки, стал приставать с претензиями к жене. Их громкие крики разбудили мальчика, и он заплакал. Я уже был готов к этому и ждал, что же произойдет, чтобы вовремя вмешаться, если понадобится. Но я не успел — мужчина, схватив топор, оставленный на улице, размахнулся и ударил супругу по голове лезвием. Я бросился на помощь, но поделать было уже ничего нельзя — одним ударом все было кончено. И тут я снова услышал детский смех — в нем сквозили нотки злорадства, я не преувеличиваю. Но это была последняя радость ребенка — его отец тем же окровавленным топором нанес Мишеньке смертельную рану, а затем с истеричным хохотом побежал к расположенному недалеко лесу. Разумеется, убийцу поймали через несколько часов и, насколько мне известно, дали пожизненный срок.
Сейчас участок, на котором некогда плакал и смеялся Мишенька, принадлежит другой семье. Я никогда не говорил с этими людьми о произошедшем, и надеюсь, что не придется. Но я не мог не рассказать эту историю — поэтому и пишу это. Кем являлся этот мальчик, судить не берусь, но, думаю, все события, которые происходили вокруг него, были неслучайными.

Семена

Не так давно я потерял своего близкого друга. Знакомы мы с ним были очень давно, подружились еще в первом классе и через многое прошли вместе. А рассказать я хочу про то, как все это произошло.

Кирилл — так звали моего друга. Осенью он женился на прекрасной девушке Ире, любовь у них была очень сильная — такая, что многие знакомые завидовали. После свадьбы Кирилл обрадовал нас новостью, что Ира беременна. Из-за беременности жены Кириллу пришлось найти вторую работу, поэтому видеться мы стали редко.

В марте у Кирилла случилось непоправимое — убили Иру. Это случилось вечером, когда Кирилл был на работе. Ира пошла в магазин, и, когда она возвращалась, на пешеходном переходе ее сбила машина. Она была еще жива, когда из машины вылезли три пьяных отморозка. Со словами, что она испортила им машину, двое из них по несколько раз ударили Иру ногами, после чего сели в машину и спокойно уехали. Свидетели происшествия — несколько человек — не успели ничего сделать, кроме как вызвать «скорую», но когда она приехала, было уже поздно.

После похорон Иры (которыми в основном занимались мы с друзьями, так как Кирилл был не в состоянии что-то делать) мы узнали, кто были эти отморозки, но наказать их не получалось: уголовное дело заглохло, хотя в какие только инстанции не подавались документы, а найти и устроить «народный суд», так сказать, тоже не имели возможности, так как эти уроды испарились из города — им помогали их влиятельные родители.

Шли дни, Кирилл много пил, мы старались помочь, как могли — даже хотели положить его в больницу, чтобы он вышел из запоя, но он вообще перестал контактировать с друзьями. На сорок дней со дня смерти Иры мы приехали к Кириллу и долгое время тщетно пытались попасть в квартиру. Потом решили поехать на могилу к Ире, помянуть и заодно узнать, когда будет готов памятник.

Приехав на кладбище, мы увидели Кирилла, лежащего возле могилы своей жены. Приведя его в чувство, насколько это было возможно, я сказал парням, что отвезу его домой, а их отправил узнать по поводу памятника. Пока мы ехали в машине, Кирилл поведал мне, что ночью пьяный приехал на такси на кладбище. И когда ночью он плакал у могилы, к нему подошла старуха в лохмотьях. Не зная даже причину смерти Иры, старуха сразу спросила Кирилла, хочет ли он отомстить тем трем, что виновны в смерти Иры, на что Кирилл ответил согласием. Старуха дала ему семена какого-то цветка (три штуки) и сказала, что надо сажать их по очереди — как первый цветок вырастет и станут лепестки красными, надо сажать следующий, а потом последний. Когда старуха уже собиралась уходить, она добавила, что в обмен за месть душа Кирилла перестанет принадлежать ему, и чтобы Кирилл сначала все хорошо обдумал, прежде чем сажать семена.

Я воспринял рассказ как бредни пьяного и убитого горем человека и не придал его словам значения. И вообще, я тогда больше переживал, чтобы он не наложил на себя руки, так как выглядел, да и вел себя он с каждым днем все хуже. Приехав домой, Кирилл поблагодарил меня за все и попросил оставить его одного. Не слушая мои слова, он буквально вытолкал меня за дверь.

После этого я Кирилла я не видел — он снова перестал с кем-либо контактировать. Через три недели мне в слезах позвонила мама Кирилла и сказала, что его убили. Убит он был дома, дверь была закрыта изнутри. Полицию вызвали его родители, так как общался он только с ними, и то по телефону — хотя бы раз в три дня они созванивались. Когда он не брал телефон уже вторую неделю, родители, вскрыв дверь, обнаружили тело — вернее, то, что от него осталось. На полу было сплошное месиво из плоти Кирилла.

После похорон Кирилла его мать попросила меня забрать кое-какие вещи из квартиры Кирилла. Зайдя в квартиру и собирая вещи, я обратил внимание на подоконник, на котором стояли три красных цветка. Вид у них был мерзкий, из них сочился красный сок, от них исходил аромат гниющего мяса, да такой, что меня едва не вырвало. Взяв вещи, я быстро вышел из квартиры и запер дверь, борясь с рвотными позывами.

Дело по убийству Кирилла остаётся нераскрытым по сей день. По слухам, те трое отморозков, которые сбили Иру, вскоре все погибли при загадочных обстоятельствах.

Как люди

В моем родном городе есть одно странное место. Назовём его Вороновка. Странность его заключается в том, что, несмотря на большую площадь и относительную известность в городе, найти дорогу туда с первого раза без проводника удавалось единицам. Мало того, ни я, ни кто-либо из бывавших там знакомых, не знает никого, кто сам вышел бы с Вороновки после захода солнца. Я сам пытался — пробродил часа два и, в конце концов, вышел назад к лагерю, где меня встретили удивленные взгляды друзей. Мобильные телефоны часто теряют сеть, а иногда попросту отключаются. Несмотря на репутацию мистического, да и попросту опасного места (кругом висят фанерки с надписью «Опасно! Зона обрушения!»), молодёжь любит выбираться «на Вороновку» на пикники. Но история не об этом.

Немного расскажу о Вороновке. Когда-то, ещё до революции, на этом месте был посёлочек с усадьбой, несколькими дворами и маленьким кладбищем. За посёлочком этим стоял лес. В начале двадцатого века на этом месте разведали железорудную жилу, выкупили у местного помещика землю, начали разработку месторождения. Кладбище при этом перенесли — от него теперь остался только древний пустующий кирпичный склеп, да несколько неглубоких ямок в человеческий рост — могилы давным-давно перенесли, а ямы засыпать не стали, вот они сами и зарастают медленно, будто мелкие, но глубокие порезы на коже.

После революции разработка месторождения расширилась. Добывали, говорят, даже в Великую Отечественную, хотя я не особо верю. Факт в том, что добыча прекратилась где-то в 70-е годы. По официальным данным, из-за истощения запасов руды и уменьшения содержания в ней железа. Копать продолжили в другом направлении, а шахты под Вороновкой пришли в запустение.

Через некоторое время земля на месте бывшего посёлка стала проседать. За одну ночь ландшафт Вороновки мог поменяться до неузнаваемости. Появлялись провалы и трещины в земле, уходящие на глубину в несколько десятков метров. Провалы расширялись, стенки кратеров были настолько крутыми, что если свалиться вниз, самостоятельно выбраться будет невозможно. Некоторые были похожи на марсианские пейзажи: из-за присутствующей в земле гематитовой пыли они были коричневато-красного цвета. Лично мне такие провалы всегда напоминали разорвавшийся гнойник.

Тогда на Вороновке оставалось немного строений и ориентиров. По большей части, они находились с самого краю этого странного места. Самых заметных было три: упомянутый выше склеп, какая-то железобетонная шахтная постройка с лестницей, наполовину уходящая под землю под углом (завсегдатаи Вороновки называли его «барский дом»), и лежащая на боку громадная железобетонная башня (некоторые называют её «пушка»).

В тот день моя тогда еще будущая девушка (назовем её Марта) вытащила меня побродить по Вороновке и там же заночевать. Я не сопротивлялся — дело привычное, место знакомое. Мы общались, она рассказывала мне, как они с друзьями в свое время здесь на велосипедах гоняли. Нашли дождевое соленое озерцо на дне неглубокого кратера, искупались, прошли к барскому дому. Там же решили разбить лагерь. Отойдя от строения метров на 20-30 ниже по склону, поставили палатку. Солнце уже заползло за ближайший отвал. Мы перекусили, разговорились, поцеловались…

Во время поцелуя я открыл глаза и увидел, что выше по склону, у самого здания, на фоне тёмного ночного неба виднеется ещё более тёмное аморфное пятно. Как будто широкий куст. Я не придал этому значения, у меня ведь были более интересные и перспективные занятия на вечер. Подумаешь, куст днем не заметил, всего-то! Но я снова покосился, между делом, в ту сторону. Куст вроде бы сдвинулся метра на два влево и ниже по склону. Меня слегка перемкнуло, но я отогнал дурные мысли, чувствуя рядом тепло девичьего тела. Мы решили пойти в палатку, и я напоследок оглянулся в сторону здания. На холме не было никакого куста! Ничего! Только трава и перекошенная конструкция, уходящая куда-то под землю. Захотелось тут же сняться с места, сбежать, но я понимал, что без Марты не уйду, да и Вороновка меня не отпустит, как не отпускала никого после захода солнца. К тому же я всегда относился к жизни философски и заключил, что пускай уж лучше мучительная смерть застигнет меня в объятиях красивой девушки, чем бегущим со всех ног, куда глаза глядят. Я забрался в палатку и застегнул вход…

Наутро мне было плохо. Органы внутри будто бы местами поменяли. Нет, ничего не болело — просто казалось, что вот-вот упадешь без сознания, растечёшься подобно сливочному маслу на сковородке, и тебя впитает Вороновка. Очень похожее ощущение меня посещает, только когда цыгане пытаются повлиять на меня при помощи своего «гипноза» — мозг будто перезапускает системы, не давая чужой воле проникнуть в мою. Мы засобирались домой, сложили палатку и выдвинулись к тропке, ведущей к выходу с Вороновки. Светило солнышко, пели птицы, стрекотали насекомые. Но меня не покидало ощущение, что кто-то знает о нашем присутствии, словно провожает нас взглядом.

Я оглянулся и увидел барский дом. Мне почему-то тогда показалось, что это не здание, медленно поглощаемое оседающим грунтом, а какое-то бледно-серое чудище, гигантский угловатый червь, выползающий из подземелья. Внезапно на лестнице внутри дома я заметил движение — что-то чёрное очень осторожно сдвинулось совсем чуть-чуть на фоне отбрасываемой стеной тени, но я точно был уверен, что вижу это. Оно было размером с человека, или чуть больше, с длинными, тонкими, бесформенными конечностями и без головы. По крайней мере, головы я не заметил. Одной «рукой» оно держалось за стену, а другую чуть отвело в сторону.

Марта что-то сказала, и я обернулся на её голос, как будто вырвавшись из липкой паутины, которая охватывает человека в момент его контакта с непознанным. Она улыбалась, и её улыбка была как всегда прекрасна. Я обнял её за талию, и мы зашагали к остановке.

Только через пару месяцев я смог поговорить с Мартой о том случае. Рассказал ей об увиденном ночью пятне на холме, о своем плохом самочувствии, о существе на лестнице. Марта как-то загадочно улыбнулась и тихо проговорила:

— Не переживай, они к людям близко не подходят. Они как люди, но не люди… Я, когда жила на Вороновке (такое действительно было, как мне потом рассказала её мама), каждую ночь их видела. Выйдут, посмотрят, и домой возвращаются…

На этом её рассказ прервался. Мы ещё минут пять молчали, и только потом я спросил:

— Так они люди или неведомая хрень какая-то?

— Нет, — ответила моя Марта. — Они не люди. Они КАК люди.

Больше мы к этому разговору не возвращались, а я не остаюсь на Вороновке после захода солнца.