До слез! Великая женщина, настоящая мать

На могильной плите матери героини Александры Аврамовны Деревской – простая надпись: "Ты наша совесть, мама"… И сорок две подписи...
Когда Александра привела в дом 25-го ребёнка, муж Емельян не выдержал, сказал, что пора остановиться. Но она продолжала спасать маленькие жизни, пока были силы и всегда говорила : «Они все мои родные, для меня они — счастье, а не испытание».
Деревская Александра Аврамовна родилась 6 мая 1902 года в городе Грозном, училась в женской гимназии, а позднее работала диетсестрой в госпитале. Там она познакомилась с раненным красноармейцем Емельяном, который и стал её мужем. У Емельяна был сын от первого брака, маленький брат Тимофей и девочка Панна, оставшиеся без родителей. Поскольку своих детей у Деревской не было, она взяла их всех в свой дом на воспитание.
В 1939 году Деревская организовала детские ясли. Как-то она совершала вечерний обход, и одна девочка потянулась к ней со словами: «Мамочка пришла!». Девочка была незрячей и услышала только шаги Александры. Валя, так звали девочку, была одним из первых детей, принятых в семью Александры Деревской. Затем в семье появились Вениамин и Сережа, вскоре ещё трое, и в семье стало 9 детей.
С 1940 года Александра Деревская ушла с работы и стала домохозяйкой, полностью посвятив себя детям. Муж Емельян смирился с ростом семьи, он отдавал жене свою не слишком большую зарплату и неделями находился на работе, а Александре приходилось одной решать бытовые вопросы и заниматься хозяйством.
Зимой 1942 года они жили в маленьком селе Отважное, Куйбышевской области. «Когда мама узнала, что пришел пароход с детьми из блокадного Ленинграда и, что дети — живые трупы, она немедля пошла на берег Волги. Детей выносили из трюма и клали на песок. То, что она увидела, её повергло в шок. Дети от бессилия не могли двигать, ни руками, ни ногами. У многих была цинга. Горожане разобрали детей по домам, осталось семнадцать самых слабых, их брать не хотели – чего там брать, все равно не выходишь, только хоронить…Всех их взяла себе Александра Деревская. И потом продолжила. Забрала братьев и сестер тех, что были у нее.
Ее дети вспоминали потом: "Однажды утром мы увидели, что за калиткой стоят четыре мальчика, меньшему – не больше двух… Вы Деревские… мы, тетенька, слышали, что вы детей собираете… у нас никого нет… папка погиб, мамка умерла… Ну и принимали новых в семью. А семья наша все росла, таким уж человеком была наша мама, если узнавала, что где то есть одинокий больной ребенок, то не успокаивалась, пока не принесет домой. В конце 1944 узнала она, что в больнице лежит истощенный мальчик шестимесячный, вряд ли выживет. Отец погиб на фронте, мать умерла от разрыва сердца, получив похоронку. Мама принесла малыша – синего, худого, сморщенного… Дома его сразу положили на теплую печку, чтоб отогреть… Со временем Витя превратился в толстого карапуза, который не отпускал мамину юбку ни на минуту. Мы прозвали его Хвостиком…"
Она рвалась к каждому ребёнку, которому нужна была помощь. Дмитрика Деревская подобрала на улице — он лежал рядом с убитой матерью. Маленькую Лиду и ещё 16 детей-блокадников, которых привезли на пароходе из блокадного Ленинграда еле живыми, она самостоятельно выкормила и выходила. К концу войны Деревские усыновили и удочерили 35 сирот, родители которых погибли на фронте или умерли с голода. В семье были русские, украинцы, узбеки, евреи и немцы, осиротевшие, беженцы, отказники и подкидыши. Днем она трудилась с утра до вечера, не позволяя себя отдыхать и бездельничать. И только один раз пришла из города, надела новый красивый халат, села на крыльце и сказала: «Дети, сегодня у меня праздник. Меня приняли в партию. Сегодня вы все будете делать сами». В 47-м году был неурожай хлеба, люди стояли в огромных очередях и получали пайки. Семья Деревских получала хлеб в специализированном магазине, и Александра просила детей раздавать 3-4 буханки соседям, говорила: «Отнесите бабушке-соседке, у неё больные ноги, она не может стоять в очередях».
В семье Деревских все понимали, что необходимо трудиться. Девочки учились готовить пищу, ухаживать за малышами, убирать дом. Мальчики ухаживали за скотом, носили воду, ходили в лес за сухим валежником. В 50-х Александра пользовалась большим уважением, она была избрана депутатом городского совета, награждена Орденом Трудового Красного Знамени и медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны». Последние годы жизни Александра тяжело болела — сказались долгие годы тяжелых нагрузок и непрестанного труда. Умерла она в возрасте 57 лет.
В честь Александры Деревской была названа улица города Ромны, а Президиум Верховного Совета СССР присвоил ей звание Матери-героини, о ней написаны книги и снят документальный и художественный фильм «Праздник печеной картошки».

Великолепная серия ножей от кузнеца из Нижнего Новгорода! Кухонные ножи из Широгами дамасска.
Серия включает 5 ножей, которые закрывают все задачи по кухне!

Все ножи сделаны из 67-слойной дамасской стали, в сердце которой легендарная японская сталь VG-10.
Ножи служат очень долго, из поколения в поколение передавать можно! На каждый нож кузнец дает пожизненную гарантию!

Рукояти — это вообще отдельная песня. Твердая древесина в сочетании с эпоксидный смолой дает уникальный, неповторимый рисунок на каждом ноже.

Напиши кузнецу напрямую - https://vk.me/sukhodeevm?r...

Новая работа

Эту странную историю поведала мне одна моя приятельница. Два года назад ей по каким-то причинам пришлось оставить работу. Новую в наше время найти совсем не просто, но ей посчастливилось. Совершенно случайно она шла по городу и на столбе увидела объявление. Содержимое текста ее очень заинтересовало, и Катя решила позвонить. Ответили ей очень приветливо, пригласили приехать и посмотреть на новое место.

Территориально это располагалось в не совсем обычном районе. Оно находилось на окраине старого города, недалеко от железной дороги, дальше, метрах в ста, начиналась промзона, а за ней новостройки… Это был маленький особнячок,еще дореволюционной постройки, конфискованный, наверно, большевиками у какого-нибудь барина и обустроенный под контору. И это неудивительно: в этих местах еще и до войны были дачи у питерцев, но в блокаду их разобрали на дрова. А этот особняк принадлежал железной дороге, да и каменный он, поэтому и цел остался. Со всех сторон дом окружали густо посаженные вишни, а, поскольку на дворе был конец мая и все цвело, то Екатерине показалось, что она попала в рай.

Встретили девушку очень приветливо, начальница рассказала про условия. А они были сказочными просто: зарплата, правда, небольшая, зато график сутки через трое, в распоряжении прекрасная комната с компьютером, телефоном, телевизором и мягким диваном. Работа не пыльная: просто нужно сидеть, дежурить, отвечать на телефонные звонки и кое-что записывать в журнал. Ну ещё ключи персоналу выдавать. Катя не верила своим глазам, такой удачи она не ожидала. Безусловно, ей понравилось, и она согласилась остаться. Смущало, конечно, что на ночь придется оставаться совсем одной во всем здании, но на входе была поставлена хорошая металлическая дверь, и решетки на окнах присутствовали. Так что, если что, то вряд ли ее кто-нибудь достанет. Короче говоря, она согласилась. Начальница обрадовалась и велела выходить завтра на сутки обучаться.

На следующий день Катя пришла на новое место своего обитания. Ее встретил дежурный из другой смены, молодой парнишка, и начал показывать все тонкости. Этот парень был студент, и такая работа для него была просто находкой. День прошел очень быстро, а ближе к ночи и совсем весело стало. Студент воткнул громкую музыку. Объяснил, что это надо для того, чтобы не уснуть. Кате музыка быстро надоела, и, как она не просила этого парня выключить ее, он почему-то не соглашался. До утра они кое-как досидели, и следующие три дня Екатерина ходила под большим впечатлением. Она радовалась, как ей крупно повезло.

Через трое суток Катя заступила в свою смену. Одна. День прошел довольно позитивно. В здании было полно народу, тут и там шныряли всякие рабочие и служащие, многие приходили знакомиться с новой сотрудницей. Завхоз даже устроил Кате экскурсию по зданию, показал все помещения, где какой кабинет располагается. Это нужно было на случай ночного пожара или другого ЧП. Кабинеты все были на первом этаже, на втором были в основном одни кладовые. Там хранились всякие завхозовские прибамбасы, старая мебель, спец. одежда. Так, ничего интересного.

Екатерина была счастлива. О такой работе она могла только мечтать. В шесть вечера народ стал сдавать ключи и потихоньку уходить домой. В здании становилось все тише. И, наконец, настал тот момент, когда его покинул последний дневной сотрудник. Катя осталась одна. Это чувство невозможно описать словами. Это знают только те, кто испытывал подобное. Тишина старого здания... Мистическая... Гнетущая... Жуткая...

Чтобы отвлечься, Катя включила телевизор и залезла в компьютер. Вечер прошел очень спокойно и размеренно. Несколько раз звонила начальница и интересовалась, все ли нормально. Екатерина заверила ее, что все хорошо. Ближе к полуночи девушку начало одолевать какое-то волнение. Катя будто предчувствовала что-то... И интуиция ее не подвела.

Это началось сразу после полуночи. Девушке показалось, что на втором этаже, там, где закрытые кладовки, кто-то ходит. Звуки шагов отчетливо раздавались в тишине помещения. Кате стало страшно, но тут же возникла мысль, что это кто-то из сотрудников не ушел. Мало ли?.. Может, пьяный кто в подсобке спал, а сейчас проснулся... Катя проверила журнал сдачи ключей. Все графы были заполнены. Людей в здании быть не должно. Девушка не знала, что ей делать... С горя и от испуга она позвонила начальнице и объяснила ситуацию. Ее выслушали, посмеялись и сказали, что это крысы носятся по чердаку. Они же как кони топочут, и их даже днем слышно другой раз... Катя днем их не слышала. Да и вряд ли это были крысы. Грохот сверху был капитальный, девушка уже отчетливо слышала, как наверху двигается мебель.

Все закончилось так же неожиданно, как и началось. В здании снова наступила гробовая тишина. Но ненадолго. Ближе к двум часам ночи на улице возле особняка стало происходить что-то странное. Форточка была открыта, поэтому Катя отчетливо услышала, что там кто-то ходит. Ее ужас нельзя передать словами. Девушка сидела еле живая от страха. Потом кто-то стал что-то швырять и кидать. Было такое чувство, что человек дрова складывает. Это длилось минут пятнадцать, а потом затихло. Но еще минут через десять началось самое ужасное. Катя услышала то ли пение, то ли завывание. Она и сама не поняла. Сперва тихо, а потом все громче и громче. Тут уж девушка не выдержала и позвонила 02.

По телефону Катю любезно выслушали и поинтересовались, есть ли на нее нападение и проникновение в здание. Она ответила, что пока нет. Тогда ей милицейский диспетчер отказал в помощи, сказал, чтобы звонила, когда убивать начнут или замки сломают. Это, дескать, бомжи пьяные ходят и поют у нее под окном, пусть их контора забор повыше соорудит и охрану на улице с собаками заведет. А у милиции и без ее страхов дел невпроворот. На этой позитивной ноте с Катей распрощались.

Девушка была в отчаянье от страха. Она сама готова была завыть таким же страшным голосом. А вой тем временем все ближе к окну раздавался, Катя сидела, забившись в углу за шкафом, и даже боялась пойти форточку закрыть. Что оставалось делать бедной девушке? Только звонить мужу. Он ее быстро выслушал и долго орал матом в трубку. Сказал, что уже одевается и скоро будет у нее. Екатерина только теперь сообразила, почему на эту вакансию не было желающих и почему ее с такой радостью тут приняли. Да и музыку студент громкую не просто так включал в прошлую смену. Видать, такая чертовщина тут каждую ночь происходит.

То, что произошло дальше, было последней каплей... Катя отчетливо услышала звук, как будто по стеклу со стороны улицы скребут чем-то металлическим. Этого она перенести уже не могла. Она собрала всю волю в кулак и подбежала к окну с намерением наорать на того, кто там балуется. Катя подняла жалюзи и остолбенела. За окном стояло это. Она даже не смогла толком сообразить, кто это. Это была двухметровая полупрозрачная фигура в длинном черном балахоне и с мертвецки бледным лицом. Оно водило рукой по стеклу и пыталось просунуть руку в форточку. Екатерина не смогла пережить этого зрелища. От увиденного она просто потеряла сознание и рухнула на пол там же, около окна...

Катя не знает, сколько она так пролежала. Очнулась от звука мобильного телефона и сильных ударов во входную дверь. Сперва она подумала, что это то чудовище к ней проникнуть пытается, но потом сообразила, что это приехал муж Сашка. На ватных ногах, мало чего соображая, она доплелась до двери и впустила его. Он опять орал матом и сказал, что долбится тут уже сорок минут, хотел уж МЧС вызывать. Катю колотило, когда она рассказывала мужу о том, что видела. Он настаивал немедленно тут все бросить и послать эту контору куда подальше. Кате эта идея не понравилась. Она сказала, что будет ждать смену, чтобы сдать тут все самой. Иначе могут повесить какую-нибудь недостачу. Тут же и компьютер, и аппаратура всякая, не расплатишься потом...

Кое-как ребята досидели до утра. Никаких шумов больше не наблюдалось. Саша сказал, что подъехал к конторе около четырех часов, еле нашел ее, поэтому и запоздал. Никого в округе он не видел, хотя ломился в здание довольно долго. Около семи утра пришла уборщица, стало как-то повеселей. К девяти начал собираться первый народ и пришла сменщица. Это была бабуля лет семидесяти. Катя ей рассказала обо всех своих ночных ужасах. Та внимательно выслушала и долго ворчала на начальницу. Дескать, надо было предупредить нового сотрудника об аномалии, творящейся в этих стенах.

Оказалось, что на Катино место было много желающих, но все уходили с этой работы после первой же смены. Никто не знает, кто тут бушует по ночам. Старые работники к этому безобразию уже привыкли. Каждую ночь такая беда творится тут. Призрак какой-то шалит, только безобидный он. За последние двадцать лет никому ничего плохого не сделал, только пугает. Они уж и священника вызывали, и крестным ходом вокруг здания ходили - ничего не помогает. Еще эта бабка сказала, что дом этот раньше какому-то помещику принадлежал, усадьба тут была большая, даже склеп родовой был. Его сломали в 70-х годах, когда водопровод и канализацию сюда проводили. Она это застала еще и хорошо помнит. Вот, наверно, с того склепа покойники сюда и ломятся. Вишневый-то сад давно снести хотели да застроить, только не пускают сюда "хозяева" никого, чертовщина всякая творится. Так и существуют они с горем пополам в этом здании. Высшему-то начальству все равно... "Работайте, как хотите", - только смеются над нами.

Сдав смену, Екатерина дождалась начальницу и сказала, что работать тут не станет. Но пообещала, что, возможно, найдет человека, который согласится тут дежурить. У Кати дядя как раз был безработным и очень бедствовал. Он был военный пенсионер, в Афганистане воевал и повидал на своем веку еще не такие ужасы. Так что эта работа, возможно, его и устроит. В общем, так все и случилось. Я не знаю, как там сейчас, но дядя вроде на предложение согласился. Вот такие ужасы еще имеют место быть в современном Питере.

Сонный паралич (домовой)

2014 год. Шел второй курс учёбы в техникуме, ну и как большая часть простых и смертных студентов, я жил в общежитии при техникуме. Просторная комната первого этажа, на четыре человека и единственная, в который в полу был небольшой скрытый технический люк в подвальное "пространство", для специалистов, которые проверяли здание на целостность фундамента и всякого рода паразитов.
Если ты представляешь что такое общага, то знаешь как там всё расположено. Опишу свою для полной ясности. Заходя через главный вход мы сразу попадаем в фае, служащая разделителем левого и правого крыла. Нам на право. Попав в крыло, наблюдаем длинный коридор и многочисленные комнаты по обе стороны. Наша с права, третья по счету. Открыв в нее дверь, кидаем взор, против часовой: кровать(моя) - тумбочка - кровать, в центре под окном обеденный стол (под ним люк) и зеркально левой стороне, кровать - кровать - но уже шкаф.
Как обычно добравшись после пар до свой " прекрасной" и "удобной" кровати, благополучно лёг спать. Время примерно 16:00, ПРИМЕРНО. Сплю, На левом боку, слегка поджав ноги, так как мой рост и размер кровати малость не подходили друг другу, левая рука под подушкой, ладонью торча наружу и свисая с кровати. Вижу сквозь сон что кто то открывает дверь и коридорный свет, бьёт прямо в глаза. Дверь закрылась. Услышав три мягких но гулких шага, сквозь веки к глазам начал пробиваться яркий свет, в центре которого начал образовываться темный силуэт с округлой головой, короткой шеей и широкими плечами. Приблизившись к моему лицу на расстояние спичечного коробка, начал бормотать лёгким охриплым шепотом что то не внятное и ни разу не похожее на человеческую речь. Поддавшись внутренней панике, первое что пришло в мою сонную голову:

– Надо ударить его левой рукой!

Предприняв попытку сделать это, ничего не произошло. Паника возросла.

– Открыть глаза!

Не вышло.

– Ноги!

Нет.
Находясь в своем теле, я не владел им... И в это время в голове промелькнул фрагмент из прошлого, как кто то из старых людей мне рассказывал про домовых. Что они из себя представляют и как с ними быть. И там было рассказано, что они могут приходить ночью пока ты спишь и парализовывать тебя. Тем самым показывая свое превосходство над тобой. Но есть одно средство против этого, выругнуться сквозь сон, без разницы как и каким словом, промычи, сквозь зубы или если выйдет скажи это отчётливо.
И, сквозь зубы, еле как, смог протянуть лишь слово "Сууууука". В ту же секунду! Силует ринулся под стол, в тот самый люк и громко им хлопнув исчез.
Резко вскочив и сев на кровать, кинул свой взор на этот злосчастный люк. Всё в порядке. Левая рука, не онемевшая. И всё это в доли секунды. И не зная, ни одной молитвы, я начал бормотать в слух Богородицу, не знав её толком, по памяти, услышав когда единожды от своей бабули. Закончив, я спокойно лёг дальше спать. И только уже после, проснувшись, я понял, какая лютейшая дичь произошла со мной.
Мой первый (Сонный паралич) Домовой.