«Полиция ворвалась в университет и арестовала непокорных студентов. Уже в семнадцать лет Володя Ульянов познал тюрьму. Царские власти не разрешили ему учиться ни в одном университете. Он решил самостоятельно пройти программу за пятилетний курс университета. Кроме того, он настойчиво искал ответа на вопрос, где же та сила, которая поможет людям обрести свободу и счастье. В 1891 году Владимир Ильич отлично сдал экзамены за весь курс университета и стал помощником присяжного поверенного — адвокатом. Он защищал бедных крестьян, которых царское правительство привлекало к суду».

Так пишет Зоя Воскресенская в книге «Дорогое имя», посвященной жизни Ленина. По этой лениниане многие и узнавали основные подробности биографии Ильича, не обращаясь потом к более серьезным источникам. Так и оставался Ленин «защитником бедных крестьян» от произвола царского правительства. А между тем, он действительно в течение полутора лет работал помощником присяжного поверенного в Самаре и успешно выступал в судах, добиваясь в том числе и оправдательных приговоров.

В 1887 году Владимир Ульянов поступает на юридический факультет Казанского университета. Правда, несколько месяцев спустя он был исключен за участие в студенческих беспорядках. В 1889 году семья Ульяновых переехала в Самару, и там Владимир оказался под надзором — из Казани сообщили о прибытии «опасного элемента».

Таким образом, вчерашний студент не мог продолжить образование, но решил освоить курс сам и сдать экзамены экстерном. В 1889 году он писал министру народного просвещения: «…я крайне нуждаясь в каком-либо занятии, которое дало бы мне возможность поддержать своим трудом семью, состоящую из престарелой матери и малолетнего брата и сестры, имею честь покорнейше просить Ваше сиятельство разрешить мне держать экзамен на кандидата юридических наук экстерном при каком-либо высшем учебном заведении». Прошение было отклонено, и годом позже повторную просьбу подала уже мать, Мария Александровна Ульянова. Ей не отказали, и в 1890 году Владимир получил разрешение держать экзамен в Санкт-Петербургском университете. Он предстоял весной 1891 года.

А сдать его было непросто, учитывая полностью самостоятельную подготовку. Экзамен включал письменное сочинение по уголовному праву, письменный же ответ на заданную экзаменаторами тему, затем опрос по римскому праву, гражданскому праву и судопроизводству, торговому, уголовному, государственному, церковному, международному, полицейскому праву, истории русского права, политической экономии, статистике, финансовому праву, энциклопедии права и истории философии права.

Экзамены проводились в две сессии, весной и осенью, и в итоге Владимир Ульянов стал обладателем диплома юриста, сдав все экзамены на «весьма удовлетворительно», что было высшим баллом. Хотя в университете при этом провел считанные месяцы. В ноябре 1891 года Ульянов вновь отправился в Самару, где ему предстояло работать, что называется, по специальности.

В Самаре он становится помощником присяжного поверенного (в Российской империи — адвокат в окружном суде или судебной палате) Андрея Николаевича Хардина. Владимир был с ним знаком и раньше — они играли… в шахматы; Хардин был одним из ярких шахматистов своего времени и много играл «по переписке». Получив диплом, молодой юрист обратился к своему знакомому с просьбой помочь с устройством на работу.

За те полтора года, что Владимир Ильич был помощником присяжного поверенного в Самаре, он имел возможность самостоятельно вести дела: так как количество подаваемых исков было очень большим, помощники могли по доверенности заниматься практикой. Всего Ленин провел 20 судебных дел: 16 уголовных (в одном из них он сам был заявителем) и 4 гражданских. И Зоя Воскресенская не так уж не права — защищал он, конечно, не только бедных крестьян, но выступал на стороне незащищенных слоев населения.

В 1891−92 году на Поволжье обрушился голод, так что никого не удивляли кражи. Одно из дел, которое досталось помощнику поверенного Ульянову, было о краже, в которой обвиняли отставного рядового Красноселова. И он довел его действительно до победного конца.

Обстоятельства «преступления» были самые банальные. Василий Красноселов, которому на тот момент было уже 67 лет, обвинялся в том, что похитил из квартиры самарского мещанина Степана Сурошникова 113 рублей. Донес на него повар по имени Вильгельм Минкель, который заметил, что у отставного рядового, к тому же неоднократно сидевшего в тюрьме, вдруг появились деньги.

При обыске у Красноселова обнаружили в сапоге сотенную купюру. Сурошников каким-то образом опознал в ней свою, так что дело, казалось бы, выглядело совершенно ясным.

Красноселов утверждал, что эти деньги он заработал. Да, будучи в тюрьме и по мелочи оказывая разные услуги: кому-то что-то починил, припаял, смастерил. В итоге накопилась приличная сумма. Начальник тюрьмы, которого вызвали для дачи показаний, сказал, что Красноселов вовсе не работал, а значит — украл. Но обвиняемому действительно повезло с адвокатом.

Ульянов настаивал, во-первых, на том, чтобы в тюрьме нашли других свидетелей, которые могут дать более надежные показания, работал ли Красноселов, или нет. Слова начальника, который вряд ли досконально все знал о заключенных, казались сомнительными. Во-вторых, он настаивал на очной ставке Красноселова и Сурошникова, так как их показания расходились. И в-третьих, просил обратить внимание присяжных на то, что ранее совершенные Красноселовым кражи не имеют к этому делу отношения.

Надо ли говорить, что по такому, в общем-то, незначительному, делу решение хотели принять побыстрее. Во всех просьбах было отказано, и присяжные признали подсудимого виновным, осудив его на 2 года и 9 месяцев тюрьмы. Но Ульянов подал кассационную жалобу, в которой объяснил, что самарский суд не стал досконально разбираться в обстоятельствах. В результате дело было возвращено для повторного рассмотрения, Ульянов вновь выступал защитником и смог добиться вердикта «не виновен». Во второй раз перед судом предстали новые свидетели, которые подтвердили: Красноселов в тюрьме работал. И 100 рублей ему после оправдания вернули.

Надо сказать, что из 15 уголовных дел, которые Владимир Ульянов вел как защитник, 5 закончились оправданием, и это прекрасный результат. Почти во всех остальных делах он добивался смягчения наказания. Неплохое начало карьеры. Как знать, куда повернула бы история, если бы помощник поверенного Владимир Ульянов избрал эту стезю… Как знать…

23 октября 2002 года в Москве был обычный будний вечер. Любители футбола предвкушали яркое зрелище — московский «Локомотив» играл с «Барселоной». А в Театральном центре на Дубровке в 303-й раз шел первый полностью российский мюзикл «Норд-Ост» — по мотивам книги Вениамина Каверина «Два капитана».

Этот мюзикл стал настоящим событием в культурной жизни страны: 23 оригинальных музыкальных номера, живой оркестр и около сотни актеров, играющих героев в разном возрасте, удивительные декорации и прекрасная музыка. И сегодня актеры, которые участвовали в этом проекте, вспоминают о нем с любовью. Это был настоящий спектакль-праздник.

В начале второго акта мюзикла на сцену неожиданно вышел вооруженный человек. Он несколько раз выстрелил в воздух и приказал актерам спуститься вниз. Так началась история одного из самых страшных терактов в истории современной России.

По данным Федеральной службы безопасности (ФСБ) России, чеченское бандподполье летом 2002 года решило устроить крупный теракт на российской территории. Это решение поддержал и президент запрещенной в России террористической организации «Чеченская республика Ичкерия» Аслан Масхадов, к тому моменту уже утративший над ней власть.

Территория Чечни находилась под контролем федеральных сил, а Масхадов, Басаев и другие полевые командиры, по сути, вели партизанскую войну. Однако лидеры боевиков надеялись, что с помощью крупного теракта смогут добиться международного признания и нового соглашения с Москвой.

Кровавую акцию планировал и готовил один из самых известных чеченских террористов — Шамиль Басаев, который организовал захват больницы в ставропольском Буденновске 14-21 июня 1995 года. Новый теракт, по замыслу организаторов, должен был произойти в Москве и стать куда более масштабным и по исполнению, и по последствиям.

Есть версия, что изначально боевики думали захватить здания Госдумы или Дома правительства, но позже отказались от этой идеи из-за серьезной охраны этих объектов. Их конечный план состоял из двух частей: первая — взрыв нескольких автомобилей в местах скопления людей. Вторая — захват сотен заложников во время культурно-массового мероприятия.

Главарем террористов стал 23-летний Мовсар Бараев — племянник одиозного чеченского полевого командира Арби Бараева.

Еще одни фактическим руководителем террористической группы стал уроженец Грозного Руслан Эльмурзаев, известный в террористических кругах как Абу-Бакар. За его плечами был серьезный боевой опыт. Когда-то он служил в милиции, а в 1998 году в лагере подготовки боевиков возле Урус-Мартана прошел усиленный курс диверсионно-террористической подготовки.

Боевиков для группы Мовсара Бараева подбирали очень тщательно, кандидатам было от 16 до 48 лет. Отбором женщин-смертниц занималась ближайшая подручная Шамиля Басаева — Ясира (Миси) Виталиева. Для проживания боевиков организаторы теракта сняли несколько квартир в Москве.

Мовсару Бараеву досталась квартира в районе Матвеевское, на Веерной улице. До Москвы часть террористов добралась на рейсовом автобусе Хасавюрт — Москва, другая прилетела на самолете. Главарь Бараев приехал на поезде по поддельным документам.

Оружие и взрывчатку доставили в Москву, прикрыв смертоносный груз яблоками и арбузами. Арсенал террористы обустроили в гараже, арендованном в Бутырском районе столицы. Как рассказал «Ленте.ру» один из ветеранов российских спецслужб, террористы не сразу выбрали в качестве цели Театральный центр на Дубровке.

Они присматривались к разным объектам и вели тщательную разведку. В частности, преступники побывали в Московском театре эстрады, где тогда шел мюзикл «Чикаго», посетили еще несколько театров и концертных площадок.

Согласно плану, 7 ноября — в День согласия и примирения — террористы должны были взорваны три автомобиля (двое «жигулей» и «таврию») в местах скопления людей. Но 19 октября одна из машин раньше времени взлетела на воздух у «Макдоналдса» на улице Покрышкина (район Тропарево-Никулино, Западный округ Москвы).

В результате были ранены несколько человек. Один из пострадавших, 17-летний юноша, позже скончался в больнице.

Эксперты-взрывотехники из ФСБ быстро установили тип взрывного устройства, которое было заложено в машине: артиллерийский заряд, обложенный металлическими шариками и кусками арматуры. Подобные СВУ использовали чеченские боевики, методы которых в спецслужбе хорошо знали.

Как позже установят правоохранительные органы, Мовсар Бараев испугался активности силовиков, которая резко возросла после взрыва на улице Покрышкина, и решил быстро начать операцию по захвату Театрального центра на Дубровке, опасаясь, что его группу раскроют. Лидеры бандподполья согласились с доводами Бараева и дали добро на захват.

За пару дней до него боевики провели тщательную разведку. Продавщицы соседних киосков вспоминали, что по ночам на «жигулях» подъезжали женщины восточной внешности и расспрашивали, где находится Театральный центр. При этом у боевиков в Москве оставалось еще два заминированных автомобиля, но взрывать их не стали.

Террорист Хасанов, отвечавший за эти взрывы, почему-то снял заряды с машин и незадолго до захвата Центра на Дубровке уехал из Москвы. По одним данным, он испугался ответственности. По другим — после преждевременного взрыва на улице Покрышкина террористы поняли, что их бомбы неисправны.

Продолжение в следующей публикации.