Бомбоубежище

Эту историю я услышала от своей матери много лет назад. А ей, в свою очередь, об этом жутком случае поведала коллега по работе, с которой все и произошло.

Были лихие 90-е. В городе разгул преступности, бандитские разборки, безработица, сокращения. От нестабильной ситуации в стране некоторым гражданам «рвало крышу», и на этой почве было много самоубийств и убийств на бытовой почве. Каждый выживал, как мог. Вот и коллега матери (назову ее Лариса) вертелась, как могла, чтобы прокормить семью. Она работала на нескольких работах и порой возвращалась домой поздно. А путь домой для вымотанной и уставшей женщины пролегал через самый криминальный и неблагополучный район города — «Клячу», то есть Клементьевский микрорайон. Там на улицах горящие фонари считались большой редкостью, а столкнуться нос к носу с наркоманом или буйным алкоголиком можно было запросто и днем.

Муж Ларису встречал не всегда, потому что, как и она, работал допоздна. В тот злополучный летний вечер шел дождь, и было холодно. Время было позднее, и «Кляча» погрузилась во мрак. Лариса промокла, так как была без зонта. Она шлепала по лужам, торопилась, ведь дома ее ждали сын и дочь.

Она спешила скорее пересечь и покинуть темный жуткий район и добраться до дома, как вдруг услышала за спиной быстро приближающиеся шаги. Оглянувшись, она увидела вдали во мраке едва различимые силуэты двух мужчин, которые шли быстрым шагом за ней следом. Лариса испугалась и прибавила шагу, и тут, к своему ужасу, услышала, что мужчины ускоряют шаг и окликают ее сзади грубо и матерно. По голосам женщина поняла, что преследователи пьяны. И тут Лариса припустила во всю прыть, не разбирая дороги. Бежала и слышала, что мужчины все ближе и ближе. Пробежала аллею и увидела совсем рядом старый нежилой дом, мрачный и страшный. И тут, со слов Ларисы, она поняла, что это конец — она выдохлась, сейчас ее догонят и... Мысль была мгновенной, а следом за ней другая мысль — о Боге. Она даже не успела попросить о помощи или помолиться, это был просто немой душевный крик: «Боже!».

И тут в одном из подъездов дома, который несчастной женщине в потемках показался нежилым, забрезжил тусклый свет. Лариса кинулась в подъезд и услышала на улице топот преследующих ее мужчин. В подъезде же оказалось темно и жутко, а тусклый свет мерцал из-за двери в бомбоубежище, которая находилась прямо у входа в подъезд. Лариса, не задумываясь, потянула на себя ручку двери, стараясь не скрипеть. Дверь легко поддалась и даже не скрипнула. Влетев в бомбоубежище, женщина быстро закрыла дверь за собой и стала вслушиваться в шум дождя. Она слышала неразборчивую речь мужчин, их пьяную ругань на улице и понимала, что они ищут ее по подъездам дома. Вдруг голоса резко приблизились, и в этот момент в укрытии погас свет. Лариса поняла, что ее в этот момент от преследователей отделяет только дверь бомбоубежища. И одновременно за спиной ее послышался тихий спокойный голос: «Не бойся. Дверь держи крепче». И Лариса что есть сил повисла на двери, тянула ее на себя и старалась не дышать. В этот момент с другой стороны дверь сильно дернули, пытаясь открыть. Лариса услышала отдельные фразы сквозь биение своего сердца: «Заперта... Смылась, сука! Чем мы будем кормить собак, мля?!».

От последней фразы Ларисе стало дурно, она чуть не выдала себя криком. Мужчины покурили и ушли, а она вылезла из бомбоубежища только спустя час. Говорит, что спас ее ангел-хранитель, не иначе. Сидеть в укрытии было не страшно и не темно — она чувствовала присутствие кого-то близкого и была благодарна ему до слез. Домой Лариса пришла ночью, под утро, мокрая, грязная и не в себе. Когда оправилась от пережитого, все рассказала мужу, позже и коллеги на работе узнали, в том числе и моя мама. А дом с бомбоубежищем действительно оказался нежилым, его в скором времени снесли.

Рыбное место

Это история моего приятеля, рыболова-любителя, да такого любителя, что всякий профессионал, завидев его на речке, постарается скоро смотать удочки и оставить рыбалку на более достойного мастера. Так вот, Алексей — рыбак опытный, повидавший многое. И среди его баек про гигантских сомов и судаков-людоедов есть жуткая история про одну неудачную поездку. Верить или не верить — дело личное, я только рассказчик. Итак, всё по порядку — от первого лица и в манере первоисточника, чтобы не портить впечатление.

----—

Тесть долго упрашивал съездить к Волге, у него дача в пятидесяти километрах, и можно запросто по холодку, часиков в пять выехать и через минут сорок уже разматывать удочки, чтобы застать утреннюю зорьку. Но для меня такой подход, скорее, неуважение к рыбалке: хорошее место нужно еще найти, прикормить, обустроить — а так, наскоком, только побаловаться можно. Однако, родственник был настойчив, и как-то раз я поддался на уговоры, но с условием. Решили так: я выезжаю на своём «танке» (марки «Нива») вечером, подбираю местечко и готовлю его к утренней рыбалке. А тесть присоединится потом. Всё равно он реки не знает, а в подготовке я чужих рук не терплю — мне все мешают. Такой уж я человек.

Взял снаряжение, снасти, прикорм, присадок полбагажника и выехал к реке, по карте отследил, где какие территории и дороги, чтобы случайно не забрести в заповедник или заказник какой-нибудь. Выехал еще засветло. Большую часть дороги прикидывал, как и чем ловить буду, в машине целый арсенал из удочек и спиннингов, только в тот раз ни к чему душа не лежала. Было тревожное и глупое чувство. Обычно радуюсь, когда один вот так выбираюсь к воде, а тут хоть разворачивайся и езжай обратно. Подумал, что это всё оттого, что с тестем буду рыбу удить — не привычный напарник, вот и нервничаю… Хотя никогда такого за собой не наблюдал.

Темнело быстро, как и положено в начале сентября. За бортом «танка» мелькали перелески и деревеньки. Дорога петляла на северо-восток. В отдалении слышался шум поезда, неподалёку шла железка. Уже в сумерках выехал к просёлкам и, пользуясь подсказками GPS, вплотную подобрался к речке.

Место было хорошее, даже в полутьме различались покатый холм, поросший берёзками, и скошенный утес, выдававшийся в реку. Машину поставил ближе к рощице под приметным холмом, а сам решил пройтись с фонариком и посмотреть, с чем предстоит работать. Утёс был пологим и узким, зарос по пояс травой и вётлами, но вполне подходил для рыбалки. Полоска камыша в этом месте была редкой и низенькой, так что даже рубить «окна» не пришлось. Сходил за топориком. Срубил несколько особенно разлапистых кустов, примял траву. Поставил кресло раскладное, развёл костерок. Сварил кашу на жмыху, добавил к этому чуду присадок ванильно-клубничных (вот такие у рыбы вкусы бывают), и еще тёпленькой… Выбросил в реку. Прикормил место. Закурил, выключил все фонарики, кроме налобного, и стал смотреть на воду. А про себя думаю — тревога только сильнее стала. Гнетущее чувство появилось, словно кому-то плохо сделал. Отмахнулся. Наверное, это осенняя хандра подкрадывается. Докурил и решил ради интереса побросать удочку, глубину замерить, да и место получше узнать. Примостился, закинул, жду поклёвку. Минут через двадцать поплавок увело в сторону, плавно так, но против течения. Подсекаю и выуживаю малька налима. Вот удивление! Редкий трофей в этих широтах, зато почётный. Забрасываю и через десять минут снова тащу на сушу рыбину чуть больше ладони. Что же это за место такое рыбное?! Два налима за полчаса, и не беда, что маленькие. Обновил живца и по новой забросил удочку. Поклёвка, и уже третий налим в садок. Остановился и задумался. Некстати припомнилось одно рыбацкое поверье. Сам я в такую чушь не верю, но тогда вспомнил и напугался слегка. В народе говорят, что налим обгладывает утопленников. Мне даже кто-то из знакомых ветеранов-рыболовов рассказывал, как поднимали со дна труп, облепленный налимами…

И вот стою я на утёсе. Смотрю на реку. Кругом ночь и тишина. В садке поплёскивают налимы, и мысли дурные роятся в голове. Ладно, думаю, еще разок брошу и спать в машину пойду. Присел на корточки, вглядываюсь, поклёвок нет. По воде пробегает мелкая рябь. Слышу, как что-то бултыхнуло в камышах. И такие мерные шлепки по воде — словно плывёт кто-то по кромке у самого берега. Перевожу взгляд и замираю в шоке. В воде по пояс стоит мужик. Ничего особенного не делает, просто стоит и смотрит на меня. А я, пользуясь моментом, смотрю на него и еще больше удивляюсь. На фонарик мой он не щурится, бледный какой-то, вода ручейками стекает с волос. И что странно — одет он не для купания. Рубашка клубная в полоску, и видно, что ремень на поясе с такой ковбойской бляхой под джинсы. Смотрит на меня недобро, но никаких движений не предпринимает. То ли наркоман, то ли алкаш какой. Я его окликаю, мол, чего надо, зачем рыбу мне пугаешь. А он руками обхватил себя за плечи и глаза опустил. Слышу бормотание невнятное, ничего не разобрать, как бульканье какое-то. Только одну фразу понял: «Холодно мне». Я как был на корточках, так и стал назад отползать гусиным шагом. А ночной гость трясётся и бормочет. От воды отошёл я метров на пять, уже и фонариком не достать до ночного гостя. Только голос его слышу. Поругал себя за трусость и решил еще раз обратиться к мужику:

— Лезь на берег, если замёрз, у костра отогреешься.

А в ответ такой вопль яростный:

— Нельзя! — чуть ли не в визг перешёл и ударил по воде.

Всё стихло. Я поднялся и рванул к машине. Завёл её, развернул к реке и включил фары, чтобы осмотреть место лучше. Никого нет. Куда уплыл мужик? И откуда он такой странный взялся?

Плюнул на рыбалку, смотал снасти и обратно поехал. А у самого мурашки по спине бегают и холодок неприятный по затылку. Уже на трассе на перекрёстке чуть не врезался в легковушку. Вышли двое, местные «атлеты», стали сначала орать на меня и грозить разборкой. А я им и выпалил, что пусть хоть куда увезут, только подальше от этого места. Ребята залюбопытствовали, с чего такой испуганный, а что, тоже люди… Выложил всё, как было. Смотрю, а парни нервно курят и переглядываются друг с другом. А потом и рассказали мне, что у них под таким описанием один приезжий в начале лета пропал. Вроде бы в реку свалился пьяный. Тело так и не нашли.

Распрощались без претензий, и поехал я к себе с твёрдым желанием напиться, но дома и подальше от реки.

Страшила в шкафу

Как-то один раз я ночевал у своих друзей Сергея и Иры после хорошей пьянки в честь годовщины их свадьбы. Машину вести в моем состоянии было чревато, а у него большой дом, доставшийся в наследство от бабки, комнат много. Разумное предложение, тем более для холостяка, которого дома никто не ждет.

– Ты смотри. У нас ночью часть свет выключают, – предупреждал меня Серж, – так что будь по аккуратнее. Мой сын вечно разбрасывает игрушки кругом. Раз сам чуть не убился.
Я сказал, что все понял и, взяв постельное белье отправился спать. Но толи я слишком много набрался впечатлений в этот вечер, толи сказывалось новее место, а спал я исключительно плохо. Постоянно снились какие-то кошмары, было душно (и это при настежь открытом окне) и мерещилась всякая чертовщина. Часа в два ночи вдобавок ко всему, меня одолел страшный сушняк. И если с кошмарами я еще как-то боролся, то жажда заставила меня окончательно проснуться и отправиться на поиски живительной влаги.
Света в доме не было, как и обещал Серж. Однако глаза уже привыкли к темноте, так что особых проблем я не испытывал. Добравшись до холодильника, я достал пачку холодного сока и одним махом ополовинил ее. Тут я услышал тихий, едва слышный, детский плач. Я нахмурился. Плакать мог только Платон, четырехлетний сын Сергея. Я немного постоял на кухне, прислушиваясь, но плачь продолжался, а Ира и Сергей видимо слишком крепко спали.
Я вернул сок в холодильник и решил посмотреть, что там с ребенком. С одной стороны, это конечно была не моя забота, но сделать вид, что ничего не слышал и лечь спать, я тоже не мог. Идя на звук, я дошел до двери в самом дальнем конце коридора и остановился. Плачь совершенно определенно шел из-за двери, так что я приоткрыл ее и заглянул в комнату. Типичная детская – разосланная кровать слева, стол у окна, громада шкафа темным пятном по правую сторону.
– Платон? – спросил тихонько я. – Это дядя Денис. Ты чего плачешь?
В углу кто-то зашевелился и плач затих.
«Ага, а вот и Платон» подумал я и зашел в комнату. Прикрыв за собой дверь, я подошел к малышу, который сидел в углу, укутавшись одеялом, и тихонько всхлипывал, обняв какую-то игрушку.
– Ну, – спросил я как можно более доброжелательно. – И чего мы ревем?
Платон промолчал, а потом тихо сказал.
– Страшила.
– Что? – я ничего не понял в тот момент.
– Сзади, – совсем уж тихо прошептал ребенок и замолчал. Черт. Я наверно отложил китайскую стену в этот момент. Я буквально затылком почувствовал, что сзади действительно кто-то стоит и мне жутко до дрожи в коленках.
Я резко обернулся. Сзади никого не оказалось:
– В шкафу, – Платон встал рядом со мной, – оно ждет, когда ты уйдешь.
Я разозлился на себя. Взрослый мужик боится каких-то детских страшилок? Я взял себя в руки и, бормоча положенные в такие моменты слова, что, мол, это все сон и ничего тут нет, подошел к шкафу. Платон остался стоять в углу.
– Видишь? Тут ничего нет, – сказал я, и резко открыл дверцы. Шкаф действительно оказался пуст. Я уговорил Платона лечь спать, пожелал ему спокойной ночи и пообещал чуть что – сразу наказать любого страшилу в пределах этого дома.
Утром меня разбудил Сергей. Мы с ним позавтракали, и стали собираться на рыбалку. Уже рядом с озером я вспомнил свое ночное приключение и со смехом рассказал его своему другу. Серж промолчал и сказал:
– Разворачивай.
– ???? – я с удивлением посмотрел на друга. Тот был бледным как смерть.
– Платон спал всю ночь рядом с нами. А в дальней комнате по коридору когда-то давно спал мой старший брат.
– Брат? – спросил я, чувствуя холодок по спине.
Серж кивнул:
– Его нашли мертвым, когда ему было четыре. Он говорил, что видел кого-то, оно выходило из шкафа. И мой сын говорит, что тоже его видит.