Символы и детали: раковина наутилуса на картинах голландцев.

Как отмечали проницательные исследователи искусство может нам что-то рассказать, но только если его воспринимать серьёзно и серийно. Детали, регулярно возникающие в живописи, почти никогда не случайны. И обычно это знаки для чтения, а отнюдь не то, что под руку попало, т.е. элементы (привычного тогда) быта или черты традиции/школы изображения.
Среди таковых вот ещё одна деталь, которую однажды заметив, вдруг начинаешь видеть в картинах одного периода слишком часто. Это кубок или чаша из морской раковины, а если быть точным из моллюска вида Наутилус помпилиус или кораблик обыкновенный.
Взглянем ещё раз на эти чаши и кубки, как бы невзначай стоящие на столах среди прочей «мертвой природы».

Во-первых, крупные, полированные раковины наутилуса занимают ум своей изящной и очень правильной формой. После трактата Луки Пачоли о божественной пропорции многие ученые умы загипнотизированы «золотым сечением» и числом Фи (оно же «золотое число») – и как раз подобные раковины своими пропорциями удивительно вписались в математизированную эстетику.
Во-вторых, само название указывает на корабль, который уже более явно намекает на жизненный путь, полный опасностей (где только вера и разум – надёжные компасы), а также на образ спасения в лоне Церкви. К тому же благодаря успехам новоевропейских кораблей (каракк, каравелл и затем бригантин), научившихся ходить даже при встречном ветре, корабль также становится символом ума. Ну и само собой это источник дохода.
В-третьих, обратим внимание и на дополнительные элементы: инкрустацию, гравировку, а также соседние предметы на картинах. Это в значительной степени либо античная морская символика (Нептун с трезубцем, морские чудища), либо намёки на экзотику (фрукты, китайский фарфор, кораллы, восточные узоры). Ну и понятно, что обычно отсылки именно к Китаю: торговля с Китаем и Японией была очень важна для Нидерландов, к тому же вероятно сами чаши из наутилусов стали вновь актуальны в Европе, потому что продолжали использоваться при китайском дворе. Это уже не роскошь аристократии или папства, это роскошь образованного человека (знающего или якобы знающего античность), который относительно честно заработал капитал.